Внутренние войска МВД СССР

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Внутренние войска МВД СССР
ВВ МВД СССР

Нарукавный знак Внутренних войск МВД СССР,
с 1970 года
Годы существования

19181991

Страна

СССР СССР

Подчинение

Министерство внутренних дел СССР

Входит в

МВД СССР, ВС СССР

Тип

Внутренние войска

Цвета

Краповый1970 года[1])

Участие в

Борьба с басмачеством,
Великая Отечественная война,
Борьба с УПА,
Борьба с Лесными Братьями, Борьба с БОА,
Нагорно-карабахский конфликт и другие межнациональные конфликты

Внутренние войска Министерства внутренних дел СССР (ВВ МВД СССР) — воинские формирования, которые были предназначены для обеспечения внутренней безопасности СССР, охраны государственных объектов, защиты прав и свобод человека и гражданина от преступных и иных противоправных посягательств, обеспечения общественной безопасности.

В период с 1 сентября 1939 года по 21 марта 1989 года Внутренние войска входили в структуру Вооружённых Сил СССР, а подчинялись Министерству внутренних дел СССР.





История Внутренних войск

В период Гражданской войны

После Октябрьской революции перед Советским государством остро встал вопрос организации внутренней безопасности. Требовалось создание государственных органов, которые смогли предотвратить как контрреволюционное движение, так и проводить борьбу с преступностью на подконтрольных ей территориях.

С этой целью в период с января по март 1918 года создаются первые вооружённые отряды при ВЧК и чрезвычайных комиссиях на местах.

Позже в марте 1918 года происходит объединение местных отрядов Народных комиссариатов в Боевые Отряды ВЧК.

Также Советское государство решает вопрос реорганизации конвойной службы. С этой целью приказом Народного комиссариата по военным делам от 20 апреля 1918 года, реорганизована ранее существовавшая конвойная стража. Для контроля над ней создана Главная инспекция конвойной стражи при Наркомате юстиции РСФСР

13 июня 1918 года приказом Военного Народного Комиссариата все вооружённые отряды в столице и в губерниях были объединены в Корпус войск ВЧК со штабом в Москве.

В мае 1919 года постановлением «О войсках вспомогательного назначения» созданы Войска внутренней охраны Республики (ВОХР), в состав которых вошли все войска вспомогательного назначения, бывшие в распоряжении хозяйственных ведомств — Наркомпрод и др.. Этим же решением Штаб войск ВЧК переименован в Штаб войск ВОХР, а в июне — в Главное управление войск ВОХР. Созданы сектора ВОХР по территориальной ответственности: Московский, Курский, Петроградский, Восточный, Киевский.

1 сентября 1920 года Совет Труда и Обороны принял постановление о создании Войск внутренней службы (ВНУС). В них вошли войска ВОХР, караульные войска, войска железнодорожной обороны, железнодорожной милиции и водной милиции.

17 сентября 1920 года Совет Труда и Обороны своим Постановлением приравнял всех сотрудников ВЧК к военнослужащим РККА.

19 января 1921 года все части и отряды ВЧК преобразованы в особый род войск — войска ВЧК.

6 февраля 1922 года отменено ВЧК и создано Государственное Политическое Управление (ГПУ) при НКВД РСФСР[2][3].

Довоенный период

15 ноября 1923 года принимается постановление о реорганизации ГПУ в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ).
В этот период наступивший после Гражданской войны, молодое Советское государство решает проблемы в борьбе с преступностью и охраной государственных границ.

В июле 1924 года Конвойная стража переподчинена от ОГПУ под контроль НКВД союзных республик.

В августе 1924 года Совет Труда и Обороны издал постановление «О сформировании конвойной стражи СССР и об организации Центрального управления конвойной стражи в Москве». Согласно постановлению Конвойная стража обретала статус самостоятельного вида войск.

На территории Средней Азии и в Казахстана войска конвойной стражи (также часто встречалась формулировка - войска ОГПУ) совместно с пограничными войсками и частями РККА, длительное время участвовали в борьбе с басмачеством[4].

30 октября 1925 года ЦИК и СНК СССР в постановление «О конвойной страже Союза ССР», создают Центральное управление конвойной стражи СССР, которое подчиняется непосредственно Совету Народных комиссаров СССР. Вопросы комплектования Конвойной стражи, а также материально-техническое снабжение было возложено на органы Народного комиссариата по военным и морским делам. Организационно-штатная структура конвойных команд была сведена к армейской в РККА (взвод, рота, батальон, полк). В этом порядке войска Конвойной стражи были сведены в 2 дивизии и 6 отдельных бригад с общим личным составом в 14 802 человека.

10 июля 1934 года ЦИК СССР постановил создать общесоюзный Народный комиссариат внутренних дел (НКВД). Этим же постановлением Войска ОГПУ разделены на пограничную и внутреннюю охрану НКВД СССР.

С началом процесса Раскулачивания и Коллективизации по всей территории СССР стали возникать очаги социальной напряжённости доходившие от бунтов и массовых беспорядков вплоть до вооружённого сопротивления властям. В связи с этим увеличилась нагрузка на формирования осуществляющие конвоирование по стране большого количества людей. В связи с этим в августе 1934 года личный состав конвойных войск был увеличен на 20 тысяч человек.
На этот период управление конвойных дивизий дислоцировалось в Москве, Харькове, Самаре и Новосибирске. Кроме того управление отдельных бригад конвойных войск дислоцировалось в Ростове, Ленинграде и в Ташкенте.

16 октября 1935 года ЦИК и СНК СССР приняли положение о прохождении службы командным и начальствующим составом пограничной и внутренней охраны НКВД СССР. По этому положению все военнослужащие внутренней охраны и пограничной охраны были разделены на командный и начальствующий состав, для которых была установлена система воинских званий.

В 1937 году Главное управление пограничной и внутренней охраны (ГУПВО НКВД) переименовано в Главное управление пограничных и внутренних войск НКВД СССР (ГУПВВ).

20 апреля 1938 года установлена численность войск НКВД, включая воинские части конвойных войск — 28 800 человек.

2 февраля 1939 года в Главном управлении пограничных и внутренних войск создаётся 6 отдельных ведомств в составе НКВД СССР:

  • Главное управление пограничных войск
  • Главное управление по охране железнодорожных сооружений
  • Главное управление по охране особо важных предприятий промышленности
  • Главное управление конвойных войск
  • Главное управление военного обеспечения
  • Главное военно-строительное управление

1 сентября 1939 года принят закон «О всеобщей воинской обязанности». В законе впервые было прописано, что Внутренние войска являются составной частью Вооруженных Сил СССР

20 ноября 1939 года Приказом НКВД СССР принято «Положение о конвойных войсках НКВД СССР». В нём оговаривались задачи по конвоированию лиц под стражей и порядок осуществления наружной охраны отдельных тюрем. В этом же Положении ставились задачи Внутренних войск на военное время по конвоированию и охране военнопленных.

4 марта 1941 года создаётся Управление оперативных войск НКВД СССР.

В предвоенные годы Внутренние войска охраняли 135 государственных объектов. Также они осуществляли конвоирование в 156 судебных учреждений и несли службу на 176 железнодорожных маршрутах.

Численность личного состава Конвойных войск на 1 января 1940 года достигла 34 295 человек (1 дивизия, 9 бригад, 2 отдельных полка и 2 школы младшего командного состава).

В 1941 году Управление конвойных войск НКВД расформировано и объединено с Управлением внутренних войск НКВД. Главные задачи перед данным управлением: участие в боевых действиях, охрана приемных пунктов военнопленных, охрана эшелонов, конвоирование заключенных[2][3].

Великая Отечественная война

Численность внутренних войск на начало войны

К лету 1941 года в составе внутренних войск было 173 900 человек из которых:

  • оперативные формирования — 27 300 человек
  • войска по охране железных дорог — 63 700
  • войска по охране особо важных государственных предприятий — 29 300
  • конвойные войска — 38 200
  • в военных училищах и других учреждениях внутренних войск — 15 400

С началом войны была проведена мобилизация и личный состав внутренних войск достиг 274 тысяч человек.

22 июня 1941 года одним из первых формирований НКВД принявшим бой с противником являлся 132-й отдельный конвойный батальон из гарнизона Брестской крепости[3][5].

Мобилизация Войск НКВД на фронт

Постановлением правительства от 29 июня 1941 года из войск НКВД планировалось формирование 10 стрелковых и 5 горнострелковых дивизий для передачи их в действующую армию. Впоследствии задача изменилась: следовало сформировать 15 стрелковых дивизий в сокращенном составе. Всего из внутренних войск на их укомплектование было выделено 23 000, из пограничных войск 15 000 человек. После короткого обучения все дивизии были направлены в армии Резервного, Северного и Западного фронтов[6].

В августе 1941 года по решению ГКО из войск НКВД на фронт было отправлено 110 000 военнослужащих. В середине 1942 года дополнительно 75 000 человек. В конце 1942 года из военнослужащих пограничных и внутренних войск была сформирована Армия войск НКВД (АВНКВД) в составе из 6 дивизий, переименованная 1 февраля 1943 года в 70-ю Армию.

Дивизии формировались по территориальному признаку:

За весь военный период НКВД передал из своего состава в действующую армию 29 дивизий.

Всего же в боевых действиях участвовало 53 дивизии и 20 бригад НКВД[3].

Особо отличившиеся соединения Внутренних войск в Великой Отечественной войне[7][8]:

Вклад Внутренних войск в Победу

Внутренние войска в ходе боевых действий в Великой Отечественной войне уничтожили и взяли в плен 217 974 вражеских солдат и офицеров.

Захватили или уничтожили: 377 танков, 40 самолетов, 45 бронемашин, 241 автомобиль, 656 орудий, 525 минометов, 554 пулемета и много другой техники и вооружения.

267 военнослужащих Внутренних войск были удостоены звания Героя Советского Союза[9].

Также на Внутренние войска легла задача по радиопротиводействию противнику.

В ноябре 1942 года в состав Внутренних войск были переподчинены из состава ГРУ Генштаба РККА полевые управления специальной службы и радиостанции «Осназ». Были сформированы отдельные спецдивизионы, центральные и отдельные радиостанции НКВД с задачами разведки эфира, радиоперехвата, шифрованной переписки и предварительной её обработки с радиосетей и радиоточек противника. Также в декабре 1942 году по решению ГКО в составе Внутренних войск были сформированы радиодивизионы, по постановке помех радиостанциям противника.

На базе частей Внутренних войск проводилась подготовка диверсионных отрядов и инструкторов по военному делу для заброски в тыл врага в партизанские отряды. Для комплектования партизанских отрядов было выделено 1000 пограничников и бойцов Внутренних войск, в том числе 95 командиров.
В начале октября 1941 года была сформирована Отдельная мотострелковая бригада особого назначения НКВД (ОМСБОН), в 1943 году ставшая Отдельным отрядом особого назначения НКВД—НКГБ СССР (ОООН). В ходе фронтовых боёв и операций в тылу противника за годы войны, на счету военнослужащих из её/его состава свыше 1400 пущенных под откос вражеских эшелонов с живой силой, техникой, боеприпасами, горючим и пр., свыше 300 уничтоженных железнодорожных и шоссейных мостов, около 700 км выведенных из строя кабельных и телеграфных линий связи, около 350 взорванных промышленных предприятий и складов, около 150 уничтоженных танков, бронемашин и более 50 самолётов, свыше 130 000 уничтоженных солдат и офицеров противника, среди них около 90 ликвидированных видных представителей гитлеровских оккупантов и более 2000 фашистских агентов и пособников врага. Кроме того в качестве трофеев было захвачено около 50 орудий, миномётов и пулемётов, более 850 винтовок и автоматов, свыше 20 танков, самоходных орудий и тягачей, более 100 мотоциклов и велосипедов.
Свыше 20 бойцов ОМСБОН/ОООН были удостоены звания Герой Советского Союза.

Постановлением СНК СССР от 24 июня 1941 года на Внутренние войска была возложена функция охраны тыла фронтов и армий. Только за вторую половину 1941 года Внутренними войсками было задержано 685 629 человек. Из них:

Задачами поставленными перед ВВ НКВД были:

  • несение гарнизонной службы в освобожденных городах
  • оказание органам НКВД помощи в изъятии фашистской агентуры, предателей и их пособников
  • ликвидация вражеских парашютистов, разведывательно-диверсионных групп, бандитских формирований и мелких групп противника
  • поддержание общественного порядка и режима военного времени.[3][10]

Участие Внутренних войск в массовых переселениях

В начальном и конечном этапе войны Внутренние войска были применены для массового переселения (депортации) народов, которые по решению руководства СССР были сочтены пособниками противника. Для этой цели в короткие сроки огромные массы людей по этническому признаку вывозились из западных и центральных районов СССР в восточные районы (Сибирь, Казахская ССР и Средняя Азия). Все перемещения, конвоирование и охрана депортированного контингента возлагалась на Внутренние войска НКВД.

Примерами подобных массовых депортаций служат:

Для депортации требовалось участие значительных сил Внутренних войск НКВД. К примеру, для депортации чеченцев и ингушей потребовалась группировка Внутренних войск общей численностью в 100 000 военнослужащих[3][14][16].

Послевоенный период

Смена подчинённости Внутренних войск

15 марта 1946 года НКВД СССР преобразован в МВД СССР.

21 января 1947 года конвойные части и войска МВД переподчинены в МГБ СССР.

10 июля 1949 года на конвойные части возложено конвоирование заключенных в судебные учреждения, на обменные пункты плановых железнодорожных маршрутов в республиканских, краевых и областных центрах.

6 мая 1951 года Постановлением СМ СССР на конвойную охрану возложено этапирование заключенных и подследственных плановыми (особыми) конвоями по железнодорожным и водным путям, а также перемещение их из тюрем в лагеря и колонии; также по требованиям Прокуратуры и правохранительных органов возложено конвоирование их на судебные заседания Верховных, краевых, областных судов, военных трибуналов, линейных судов — железнодорожным и водным транспортом; конвоирование к вагонам на обменные пункты.

К 1957 году численность Внутренней охраны составила 55715 человек, Конвойной охраны — 33307 человек, а сформированной Конвойной охраны мест заключения — 100000 человек, что давало общую численность Внутренних войск в 189 000 человек.

13 января 1960 года Совет Министров СССР упраздняет Министерство внутренних дел СССР, передав его функции министерствам внутренних дел союзных республик. Соответственно, Внутренние Войска распределяются по союзным республикам и переходят в подчинение республиканских МВД по региональному принципу.

30 августа 1962 года Президиум Верховного Совета РСФСР переформировал Министерство внутренних дел в Министерство охраны общественного порядка РСФСР (МООП РСФСР). Также поступили во всех союзных и автономных республиках СССР. Внутренние Войска были переподчинены союзным МООП.

26 июля 1966 года Указом Президиума Верховного Совета СССР было восстановлен центральный орган управления правопорядком в виде Министерства охраны общественного порядка СССР (МООП СССР). Внутренние Войска включены в состав МООП СССР.

25 ноября 1968 года МООП СССР переименован в Министерство внутренних дел СССР. Внутренние Войска снова оказываются в структуре МВД СССР.

21 марта 1989 года указом Президиума Верховного Совета СССР Внутренние войска МВД СССР (наряду с Пограничными войсками КГБ СССР и Железнодорожными войсками) были выведены из состава Вооруженных Сил СССР.

25 декабря 1991 года в результате Распада СССР Внутренние войска МВД СССР прекращают своё существование. Части и соединения Внутренних войск вошли в состав Вооружённых сил вновь образовавшихся государств-членов СНГ[3].

Задачи ВВ МВД СССР

К 1976 году ВВ МВД охраняли:

  • 300 особо важных объектов
  • 1087 исправительно-трудовых колоний
  • 142 лечебно-трудовых профилактория
  • осуществляли конвоирование осужденных на 4522 производственных объекта
  • обслуживали 468 плановых маршрутов конвоирования осужденных и подследственных, 292 суда и 603 обменных пункта
  • осуществляли патрульно-постовую службу в 50 крупных городах страны

ВВ МВД СССР в различных событиях в послевоенный период

Непосредственно по окончанию войны в СССР возникла сложная криминогенная обстановка. Связано это было с тяжёлым экономическим положением в государстве, с огромным количеством огнестрельного оружия скопившегося у населения за годы войны.

Борьба с националистическими движениями

Также особо тяжёлая ситуация возникла в тех частях СССР, которые были присоединены к нему непосредственно перед войной — это Прибалтика и Западная Украина. В этих регионах подпольные националистические движения вели вооружённое противостояние с советскими властями, в связи с чем требовалось присутствие усиленной группировки Внутренних войск в данных регионах. Внутренним войскам приходилось вести с ними борьбу с момента освобождения оккупированных Германией территорий.

Примерами подобных националистических движений служат[3]:

Усилиями Внутренних войск к концу 50-х годов все националистические движения на бывших оккупированных территориях были уничтожены.

Подавление массовых беспорядков

В послевоенный период на территории СССР неоднократно вспыхивали массовые беспорядки, причиной которых служили социальная напряжённость, межэтнические разногласия, неправомерные действия властей и многие другие причины. К ликвидации массовых беспорядков во всех случаях привлекались Внутренние войска (в редких случаях — подразделения Советской армии).

Примерами массовых беспорядков с тяжёлыми последствиями в ликвидации которых участвовали Внутренние войска МВД СССР служат[3]:

Также Внутренним войскам приходилось усмирять многочисленные бунты которые возникали в исправительных учреждениях в среде заключённых. К примеру:

Участие Внутренних войск в межнациональных конфликтах

Особой графой в Истории Внутренних войск МВД СССР следует отметить её участие в разделении сторон в межнациональных конфликтах, которые стали вспыхивать в разных местах СССР в конце 80-х годов. Примерами подобных межнациональных конфликтов с тяжёлыми последствиями служат:

Во многих случаях Внутренним войскам приходилось как разделять противоборствующие силы и разоружать незаконные вооружённые формирования, так и усмирять местное население, выступавшее против центральных властей в сепаратистских целях[3].

Официальный цвет Внутренних войск МВД СССР

20 октября 1970 года приказом № 351 Министр внутренних дел СССР генерал армии Щёлоков установил для военнослужащих Внутренних войск форму одежды, в котором главным отличительным признаком ведомственной принадлежности войск служил краповый цвет в деталях одежды.

Указанный цвет присутствовал на погонах, петлицах, нарукавных эмблемах, кантах кителя и лампасах брюк, околыше и канте фуражки.

Впоследствии данный тёмно-бордовый цвет во Внутренних войсках символически укоренился. И при появлении в 1978 году подразделений специального назначения в системе ВВ МВД СССР, в качестве отличительного головного убора для бойцов спецподразделений были выбраны краповые береты. При этом берет, как головной убор (для военнослужащих мужского пола), да и к тому же данного цвета — никак не входили в правила ношения военной формы, введённых во Внутренних войсках на тот период[1].

Структура ВВ МВД СССР в послевоенный период

В течение 1966—1969 гг к Внутренним войскам относилась только ОМСДОН имени Дзержинского.

Внутренняя и Конвойная охрана делилась на отделы, которые в свою очередь, состояли из отрядов, дивизионов, команд и групп.

В декабре 1968 года при переформировании МООП в МВД разделение на войска и охрану было устранено. Внутренняя и Конвойная охрана МВД СССР также были включены в состав Внутренних войск. Формирования Внутренней и Конвойной охраны снова обрели войсковую структуру.

28 ноября 1968 года приказом Главы МВД СССР отделы Конвойной охраны были преобразованы в конвойные дивизии, а отделы Внутренней охраны — в дивизии УСЧ ГУВВ (Управление Специальных Частей Главного Управления Внутренних Войск. Отряды переформированы в полки, дивизионы — в батальоны, команды — в роты и группы — во взводы[3].

В 1966 году для содействия милиции в экстренных случаях во многих крупных городах СССР создаются Специальные моторизованные части милиции (3 специальных моторизованных полка милиции и 40 отдельных батальонов).

С конца 70-х годов создаются региональные управления Внутренних войск (Управления Внутренних Войск). К началу 90-х годов имелись следующие управления[17]:

  • УВВ по Северо-Западу
  • УВВ по Северному Кавказу и Закавказью
  • УВВ по Украинской ССР и Молдавской ССР
  • УВВ по Средней Азии и Казахстану
  • УВВ по Дальнему Востоку и Восточной Сибири
  • УВВ по Северо-Западной зоне
  • УВВ по Западной Сибири
  • УВВ по Уралу
  • УВВ по Приволжью
  • УВВ по Центральной зоне
  • Управление Специальных частей (УСЧ)

Управление Специальных частей (УСЧ) имела в подчинении все формирования Внутренних войск, которые занимались задачами по охране особо важных стратегических объектов транспортной системы СССР и промышленности таких как:

К моменту Распада СССР в состав Внутренних войск (кроме отдельных бригад, полков и батальонов) входила 31 дивизия из которых:

  • 20 конвойных дивизий
  • 2 оперативные дивизии
  • 9 дивизий Управления Специальных частей

Кроме того в структуре Внутренних войск МВД СССР имелись собственные морские (речные) части охраны созданные для обеспечения режимной зоны вокруг важных государственных объектов.

  • 1-й отдельный отряд сторожевых катеров — был сформирован в 1988 году в Хабаровске, для охраны общественного порядка в акватории рек Амурского бассейна
  • 2-й отдельный отряд сторожевых катеров — был сформирован в 1989 году в Мурманске, для охраны ремонтно-технологического предприятия атомного флота и судов, находящихся на акватории этого предприятия

Главнокомандующие

Главнокомандующие (до 1990 года — начальники войск) внутренними войсками НКВД СССР (1941—1946), МВД СССР (1946—1947, 1953—1960, 1968—1991), МГБ СССР (1947—1953), МООП СССР (1966—1968), МВД СССР (1966-1991):

  1. генерал-майор Гульев, Александр Иванович (1941—1942)
  2. генерал-майор Шередега, Иван Самсонович (1942—1944)
  3. генерал-полковник Аполлонов, Аркадий Николаевич (1944—1946)
  4. генерал-лейтенант Бурмак, Пётр Васильевич (1946—1953)
  5. генерал-лейтенант Филиппов, Тарас Филиппович (1953—1954)
  6. генерал-лейтенант Сироткин, Александр Савельевич (1954—1956)
  7. генерал-лейтенант Строкач, Тимофей Амвросиевич (1956—1957) (пограничные и внутренние войска)
  8. генерал-лейтенант Донсков, Семён Иванович (1957—1960)
  9. генерал-лейтенант Алейников, Геннадий Ионович (1960—1961)
  10. генерал-лейтенант Пильщук, Николай Иванович (1961—1968)
  11. генерал-полковник, с 1980 генерал армии Яковлев, Иван Кириллович (1968—1986)
  12. генерал-полковник Шаталин, Юрий Васильевич (1986—1991)
  13. генерал-полковник Саввин Василий Нестерович (1991—1992)

Учебные заведения ВВ МВД СССР

Список учебных заведений которые готовили офицерский состав для Внутренних войск МВД СССР[18]:

Напишите отзыв о статье "Внутренние войска МВД СССР"

Примечания

  1. 1 2 [www.vedomstva-uniforma.ru/formaMVD1969/mvd1969.html Приказ Министра внутренних дел СССР № 351 от 20 октября 1970 года]
  2. 1 2 [army.armor.kiev.ua/hist/BBB.php История Внутренних Войск. Краткий очерк. В. Т. Власенко]
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 «История правоохранительных органов отечества». Учебное пособие. — М.: «Щит-М», 2008. — С. 134-258. — 296 с. — ISBN 978-5-93004-254-2.
  4. [www.hrono.ru/sobyt/1900war/1918basm.php Борьба с басмачами в Средней Азии 1918 - 1938 гг.]
  5. Фомин Ю. В. Конвой НКВД — солдаты, как и все // Брестская крепость. Воспоминания и документы / Р. В. Алиев. — М.: Вече, 2010. — (1418 дней Великой войны). — ISBN 978-5-9533-5026-6.
  6. Внутренние войска Советской республики. Документы и материалы. М., 1982.
  7. Войска НКВД в битве за Москву. М., 2004.
  8. Войска НКВД в битве за Кавказ. М., 2006.
  9. Алексеенков А. Е. Внутренние войска в годы Великой Отечественной войны. СПб, 2005.
  10. Павлов С. К. История строительства внутренних войск. М., 2007.
  11. Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать…»: док-ты, факты, коммент. / Вступ. ст., сост., послесл. д-ра ист. наук, проф. Н. Ф. Бугая. — М., 1992. С. 37
  12. [www.greek-martirolog.ru/ Греческий Мортиролог]
  13. [www.ng.ru/specfile/2000-02-29/10_top_secret.html Рассекреченные архивы И. Сталина]
  14. 1 2 [www.encyclopaedia-russia.ru/article.php?id=346 Депортация народов в СССР]
  15. Телеграмма № 1476 от 8 июня 1944 13 час. 00 мин Л. Берия из Ташкента от Бабаджанова. ГАРФ: ф.9479, оп.1с, д.179, л.241
  16. Павел Полян.. [www.memo.ru/history/deport/polyan2.htm Принудительные миграции в годы второй мировой войны и после её окончания (1939–1953)] (рус.), memo.ru.
  17. [shieldandsword.mozohin.ru/VD3462/mvd6691/troops/vv.htm «Внутренние войска». История отечественных спецслужб и правоохранительных органов. Исторический сайт Валентина Мзареулова]
  18. [www.soldat.ru/force/sssr/vuz.html Военно-учебные заведения СССР и России в период 1989—2005 гг.]

Ссылки

  • [army.armor.kiev.ua/hist/BBB.php История Внутренних Войск. В. Т. Власенко]
  • [otvaga2004.ru/voyny/tbilisi-1956-vch-3219 Н.А. Асташин. Массовые беспорядки в Тбилиси в 1956 г.: роль в/ч 3219]
  • [otvaga2004.ru/voyny/wars-ussr/temirtau-1959 Н.А. Асташин. Темиртау-1959: опыт создания оперативно-войсковой группировки]
  • [vvmvd.ru/veterani_files/11_2006.pdf Т. Макоев. "…По плану "Метель" // На боевом посту, №11/2006, с. 42-45]
  • [www.bratishka.ru/archiv/2009/2/2009_2_4.php Ф.В. Бубенчиков, Б. Карпов. Без грифа «СЕКРЕТНО»: В 82-м в Афганистан мы не вошли]
  • [pobratimi.org/docs/Aleksa_article.pdf Н.Т. Алекса. В особых условиях — по-боевому]
  • [www.dpr.ru/pravo/pravo_1_15.htm Журавель В.П. Так все начиналось (к 15-летию декабрьских событий в г.Алма-Ата) // Право и безопасность, №1/2001]

Литература

  • Рыбников В.В., Алексушин Г.В. «История правоохранительных органов отечества». Учебное пособие. — Москва: «Щит-М», 2008. — P. 134-258. — 296 p. — 1000 экз. — ISBN 978-5-93004-254-2.
  • Г. С. Белобородов. История Внутренних войск. Хроника событий (1811—1991 гг.). ГУВВ МВД России. Москва 1995 г
  • Алексеенков А. Е. Внутренние войска в годы Великой Отечественной войны. СПб, 2005.
  • Войска НКВД в битве за Москву. М., 2004.
  • Войска НКВД в битве за Кавказ. М., 2006.
  • Павлов С. К. История строительства внутренних войск. М., 2007.
  • Внутренние войска Советской республики. Документы и материалы. М., 1982.
  • Глызин С. В. Войска называются внутренними. М., 2007.
  • С. Г. Лысенков, В. П. Сидоренко. Внутренние войска. Страницы истории. СПб, 2007.
  • Органы и войска МВД России: краткий исторический очерк. М.: Объединенная редакция МВД России, 1996.
  • Внутренние войска: История и современность. Популярный очерк. М., 2001.
  • НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939-1956) / Сборник документов. Составители: Владимирцев Н.И.,Кокурин А.И. М.: Объединенная редакция МВД России, 2008.
  • Венгерские события 1956 года глазами КГБ И МВД СССР / Сборник документов. Составители: Зданович А.А., Былинин В.К., Гасанов В.К., Коротаев В.И., Лашкул В.Ф. М.: Объединенная редакция МВД России, Общество изучения истории отечественных спецслужб, 2009, с. 329-350, 390-424.
  • Чехословацкие события 1968 года глазами КГБ И МВД СССР / Сборник документов. Составители: Зданович А.А., Лашкул В.Ф., Моруков Ю.Н., Тотров Ю.Х. М.: Объединенная редакция МВД России, 2010, с. 357-480.
  • Арибжанов Р.М., Артюхов Е.А., Штутман С.М. Дивизия имени Джержинского. М.: Яуза, Эксмо, 2007.
  • Орденоносная Дзержинского. М.: Антитеррор, 2004.
Вооружённые Силы СССР
РВСН Сухопутные войска Военно-воздушные силы Войска ПВО Военно-морской флот Пограничные войска Внутренние войска

Отрывок, характеризующий Внутренние войска МВД СССР

– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.