Внутренняя империя (фильм)

Не следует путать с названием региона в Калифорнии.

Внутренняя империя
INLAND EMPIRE
Жанр	драма психологический триллер
Режиссёр	Дэвид Линч
Продюсер	Дэвид Линч Мэри Суини
Автор сценария	Дэвид Линч
В главных ролях	Лора Дёрн Джереми Айронс Джастин Теру
Оператор	Дэвид Линч
Композитор	Дэвид Линч
Кинокомпания	Inland Empire Productions Studio Canal Camerimage Asymmetrical Productions Absurda
Бюджет	неизвестно
Сборы	4 028 293 долл.
Страна	Франция Франция Польша Польша США США
Выход фильма «Внутренняя империя» (оригинальное название — INLAND EMPIRE)

«Внутренняя империя» (англ. INLAND EMPIRE) — психологическая драма режиссёра Дэвида Линча.

Сюжет

Внутренняя Империя — это регион в Калифорнии. Именно там разворачиваются основные действия картины, рассказывающей о загадочной женщине, попавшей в беду.

Фильм начинается с граммофонной записи «Axxon N», «самой длинной радиопьесы в истории». Тем временем молодая девушка, обозначенная в титрах как «Потерянная девушка» («Lost Girl»), плачет, глядя в экран телевизора в номере отеля. По телевизору показывают семейство сюрреалистичных антропоморфных кроликов, обменивающихся непонятными вопросами и репликами. Сцена с кроликами сопровождается закадровым смехом. Эти три мотива будут периодически повторяться на протяжении всего фильма.

Большая часть первого действия происходит в Лос-Анджелесе. Местная актриса Никки Грэйс (Лора Дёрн) получает возможность вернуться на экран, сыграв роль в фильме «On High in Blue Tomorrows». За день до проб в дом к Никки приходит таинственная старуха-полька, представившаяся соседкой (Грейс Забриски). Старуха утверждает, что Никки получила желанную роль, после чего рассказывает две сказки. Одна — о мальчике, который, выйдя из дома за порог, «помог родиться злу». Другая — о девочке, которая, гуляя по маленькой улочке за рынком, «обнаружила дворец». Старуха упорно расспрашивает Никки о фильме, пытаясь выяснить, есть ли в фильме любовь и убийство. Никки отвечает отрицательно, но «соседка» неожиданно резко возражает ей. Не обращая внимания на ответ Никки, старуха говорит что-то о путанице в течении времени, утверждая, что если бы сегодня было завтра, то Никки сидела бы на стоящем напротив них диване. Затем камера направляется туда, куда показывает старуха, и мы видим Никки, сидящую на диване вместе с двумя подружками. Вошедший в гостиную дворецкий (где нет никаких следов старухи) говорит Никки, что звонил её агент с сообщением о том, что она получила роль. Восторженная Никки и её подруги радуются, а её муж Пиотрек зловеще наблюдает за ними с лестницы.

Через некоторое время Никки и её партнёра по фильму, кинозвезду Девона Бёрка (Джастин Теру) приглашают на ток-шоу «The Marilyn Levens Show». Ведущая интересуется, не связывают ли их отношения, на что оба отвечают отрицательно. Приближённые Девона предупреждают его, чтобы он не распускал руки в сторону Никки, поскольку её муж — очень влиятельный и опасный человек. Через некоторое время Никки и Девон репетируют одну из сцен фильма в присутствии режиссёра Кингсли Стюарта (Джереми Айронс). Вдруг в дальнем углу декораций им чудится нечто, однако Девон, сходив туда, ничего не обнаруживает. Испуганный Кингсли признаётся, что их фильм — ремейк старого немецкого фильма под названием «47». Съёмки этого фильма были прекращены из-за убийства обоих актёров, исполнявших главные роли, и этот факт породил легенду, будто фильм, будучи основанным на старинной легенде польских цыган, проклят.

В процессе погружения в персонаж «Сью» Никки начинает отношения с Девоном (который также в маске своего персонажа «Билли»). На съёмках сцены, где Сью покупает продукты, Никки замечает в переулке дверь с надписью «Axxon N» и входит туда. Дверь ведёт в комнату позади студии, где она видит саму себя, репетирующую сцены из фильма неделями ранее. Увидев Девона, подходящего к двери в поисках того, что прервало репетицию, Никки понимает, что именно она и была тем, что их тогда потревожило. Тут же она бросается бежать среди недостроенных декораций и попадает в дом персонажа по имени Смити. Несмотря на то, что «дом» представляет собой лишь деревянный фасад, Никки, вбежав за дверь, попадает в самый настоящий загородный дом. Девон вглядывается в «окно», но видит лишь темноту.

В этом месте фильма происходит резкий стилистический поворот. Разные сцены перемешиваются и дополняют друг друга. Хронологический порядок порой нарушается или вовсе не существует. Войдя в дом, Никки обнаруживает в постели своего мужа. Скрываясь от него, она сталкивается с толпой проституток. Одна из них предлагает ей «поглядеть в дырочку, прожжённую в шёлке». Согласившись, Никки видит серию странных событий, многие из которых вроде бы связаны с ней либо вообще являются альтернативными версиями её самой.

Женщина, исполняющая роль Дорис Сайд (жену Билли), говорит полицейскому, что ей гипнозом внушили убить кого-то отвёрткой — но тут же обнаруживает эту отвёртку в своём собственном боку. Члены таинственной организации говорит о каких-то пленниках из Внутренней Империи. Сцена из прошлого: польские проститутки борются со странными сутенёрами, а в их городе появляется убийца. Сцена из настоящего: Никки, ставшая проституткой, идёт по улицам, в то время как её товарки обращаются к прохожим с вопросом: «Кто она?» Время от времени Никки и её подружки-проститутки просят прохожих посмотреть на них внимательно и сказать, «не встречали ли вы меня раньше?» Параллельная сюжетная линия: Сью поднимается по тёмной лестнице на задворках ночного клуба, и, войдя в комнату, произносит длинный монолог перед молчаливым незнакомцем по имени «мистер К.»: она упоминает сексуальное насилие, которому подверглась в детстве, своё нынешнее бедственное положение и желание отомстить. Выясняется, что её муж Смити связан и с сутенёрами, и с таинственной организацией — а также то, что он умеет находить общий язык с животными, благодаря чему он нашёл работу в польском цирке. Упоминается неуловимый гипнотизёр Призрак (The Phantom). Испугавшись мужчины с лампой во рту, Сью вооружается отвёрткой.

Идя по Голливуд-бульвар, Сью с ужасом видит своего двойника-допельгангера. Перед тем, как она успевает что-то понять, загипнотизированная Призраком Дорис подбегает к ней и пытается её убить. Получив страшный удар отвёрткой в живот, Сью, пошатываясь, бредёт по улице и без сил падает возле группы бездомных, сидящих на углу Голливуд и Вайн-стрит. Женщина-афроамериканка замечает, что Сью умирает, после чего продолжает свой разговор с другой девушкой. Она рассказывает о своей подруге Нико — проститутке, у которой есть белый парик, делающий её похожей на кинозвезду; надев этот парик, она может ходить по богатым районам, не привлекая к себе внимания. Афроамериканка пытается подбодрить Сью, поднеся к её лицу зажигалку и держа её до тех пор, пока та, наконец, не умирает, «и больше у неё не будет никаких печальных завтра». Раздаётся вопль Кингсли «Снято!», камера отъезжает, и выясняется, что это была всего лишь сцена из фильма.

Пока актёры и съемочная группа готовятся к следующей сцене, Никки вновь готовится стать Сью. Кингсли объявляет, что все сцены с её участием сняты. Потрясённая Никки уходит со съёмочной площадки и забредает в расположенный неподалёку кинотеатр, где она видит на экране не только «On High in Blue Tomorrows» — включая некоторые вторичные сюжетные линии — но и события, происходящие прямо в данный момент. Она направляется в проекторную, но вдруг видит жилой дом с надписью на стене «Axxon N». Несколько мгновений спустя она сталкивается с красногубым мужчиной из прошлого — который, как мы теперь знаем, и есть Призрак. Она стреляет в него, и его лицо превращается сначала в искажённую копию лица самой Никки, а затем — в нечто, напоминающее зародыш, изо рта которого льётся кровь.

Никки вбегает в соседнюю комнату (номер 47): эта та самая комната кроликов из телевизора — хотя сама Никки их не видит. Зайдя ещё куда-то, Никки обнаруживает плачущую Потерянную Девушку. Две женщины целуются, и Никки исчезает в лучах света. Потерянная Девушка выбегает из отеля и бежит в дом Смити, где счастливо обнимается с мужчиной и ребёнком.

Затем мы видим Никки в её собственном доме, кротко улыбающуюся старухе из начала фильма. Заключительная сцена происходит в её доме, где она сидит в окружении других людей, среди которых Лаура Харринг, Настасья Кински и Бен Харпер. Упоминавшаяся в монологе Сью одноногая женщина оглядывается вокруг и говорит: «Мило!» Здесь же и Нико — девушка в белом парике и с обезьянкой. Титры идут на фоне группы женщин, танцующих под «Sinner Man» Нины Симон, и дровосека, пилящего бревно в ритм песни.

В ролях

Актёр	Роль
Лора Дёрн	Никки Грэйс / Сьюзан Блю Никки Грэйс / Сьюзан Блю
Джастин Теру	Дэвон Бёрк / Билли Сайд Дэвон Бёрк / Билли Сайд
Питер Дж. Лукас	Пиотрек / Смити Пиотрек / Смити
Джереми Айронс	Кингсли Стюарт Кингсли Стюарт
Джулия Ормонд	Дорис Сайд Дорис Сайд
Гарри Дин Стэнтон	Фредди Хауард Фредди Хауард
Дайан Ладд	Мэрилин Мэрилин
Каролина Грушка	Пропавшая девушка Пропавшая девушка
Кшиштоф Майхжак	Призрак Призрак
Леон Немчик	Марек Марек
Грейс Забриски	Старуха Старуха
Мэри Стинбёрген	Посетитель № 2
Скотт Коффи	Кролик Джек Кролик Джек (голос)
Наоми Уоттс	Кролик Сьюзи Кролик Сьюзи (голос)
Лаура Хэрринг	Кролик Джейн Кролик Джейн (голос)
Трэйси Эштон	Одноногая женщина Одноногая женщина
Беллина Логан	Линда Линда

Производство

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Фильм снимался на протяжении двух лет в обстановке строгой секретности в Польше (город Лодзь) с местными актёрами, а затем съёмочная группа переехала в Лос-Анджелес, где доснимала оставшиеся сцены. По словам Джастина Теру, для «Внутренней империи» были сняты сотни часов материала.

«Внутренняя империя» целиком снята по цифровой технологии. Часть исходного материала отснята цифровой кинокамерой в формате HDCAM SR, а некоторые сцены — видеокамерой Sony DSR-PD150 формата DV с разрешением 480i. После обработки исходного материала по технологии Digital Intermediate печатались кашетированные прокатные фильмокопии на киноплёнке 35-мм. По окончании съёмок Дэвид Линч сказал, что впредь всегда будет работать только с цифровой кинокамерой.

Выход фильма и реакция

Появление

Премьера фильма состоялась 6 сентября 2006 года на Венецианском кинофестивале 2006 года. Показ фильма был приурочен к вручению Дэвиду Линчу приза за вклад в киноискусство. В России фильм вышел в прокат 3 мая 2007 года (с предварительной московской премьерой 3 апреля 2007 года в рамках «Весенней эйфории»).

Кассовые сборы

Мировые кассовые сборы фильма составили 4 028 293 долларов.

Отзывы критиков

В целом фильм был хорошо встречен критиками. Известный критик Роджер Эберт дал фильму 4 звезды из 4 и так описал свои ощущения от просмотра: «Он до сих пор играет у меня в голове, как скачанный сжатый файл, который распаковывается и инсталлируется в моих мозгах». Газета The New York Times, после показа на Венецианском кинофестивале, описала фильм как «местами блистательный». Питер Трэверс, кинокритик журнала Rolling Stone, назвал фильм «вызывающим галлюцинации великолепием». Еженедельник The New Yorker стал одним из немногих изданий, которое позволило себе негативные высказывания о фильме: «острое кино со множеством нюансов», которое «быстро превращается в пародию на само себя». Джонатан Росс, ведущий на BBC, описал фильм как «работу гения… вероятно». Журнал Empire дал фильму пять звёзд.

Многим критикам не понравилось то, что фильм был снят на цифровую камеру, но практически все отметили хорошую игру Лоры Дёрн. Линч попытался поспособствовать выдвижению Лоры Дёрн на номинацию за лучшую женскую роль кинопремии «Оскар» экстравагантным способом — расположившись у автостоянки на Бульвар Сансет с плакатом, изображавшим актрису, по одну руку и с живой коровой по другую, однако акция, обращённая к членам Академии, не возымела успеха — актриса не была номинирована.

Дополнение к фильму

В 2007 году вышло режиссёрское дополнение к фильму продолжительностью 76 минут под названием «More Things That Happened», состоящее из сцен, не вошедших в основной хронометраж. В нём более подробно показана жизнь Никки / Сью со Смити, а также раскрывается история знакомства Потерявшейся девушки (англ. Lost Girl) и Призрака (англ. Phantom).

Ссылки

• «INLAND EMPIRE» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• «More Things That Happened» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.inlandempirecinema.com/ Официальный сайт фильма ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ в интернете]
• [xumen.livejournal.com/193264.html Наиболее полный анализ содержания фильма на русском языке: «Самая большая писанина не из Балтийского региона». Автор: xumen]
• [www.lacitybeat.com/article.php?id=4737&IssueNum=184 Интервью Дэвида Линча для LA City Beat]
• [www.greencine.com/article?action=view&articleID=380 Интервью Лоры Дерн и Дэвида Линча для интернет-издания GreenCine]
• [www.avclub.com/content/node/57805 Дэвид Линч о создании «Внутренней империи»]
• [www.arthouse.ru/news.asp?id=3900 Дэвид Линч: Не ищите никаких символов (интервью о фильме)]
• [gzt.ru/culture/2007/04/02/220006.html Джастин Теру: Дэвид Линч предпочитает проводить свои опыты на женских характерах (интервью о фильме)]
• [www.mirsnov.ru/subs.php?issue=50-1 Психологический анализ фильма Дэвида Линча ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ]
• [david-lynch.info/inland-empire.html Страница фильма «ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ» на David Lynch Info]

Отрывок, характеризующий Внутренняя империя (фильм)

– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.