Вовкун, Василий Владимирович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Вовкун»)
Перейти к: навигация, поиск
Василий Владимирович Вовкун
укр. Василь Володимирович Вовкун<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр культуры Украины
18 декабря 2007 года — 11 марта 2010 года
Глава правительства: Юлия Владимировна Тимошенко
Президент: Виктор Андреевич Ющенко
Предшественник: Юрий Петрович Богуцкий
Преемник: Михаил Андреевич Кулиняк
 
Рождение: 16 июня 1957(1957-06-16) (66 лет)
с. Мацошин, Жолковский район, Львовская область, УССР, СССР
Отец: Владимир Васильевич
Мать: Ольга Васильевна
Супруга: Лидия Сергеевна
Дети: сын Святослав
Партия: беспартийный
Образование: Киевский государственный университет театра, кино и телевидения имени И. К. Карпенко-Карого
Профессия: актёр театра и кино
Деятельность: режиссёр, сценарист, культуролог
 
Награды:

Василий Владимирович Вовкун (укр. Василь Володимирович Вовкун), род. 16 июня 1957 года, с. Мацошин, Жолковский район, Львовская область, УССР, СССР) — украинский режиссёр, сценарист, культуролог. Министр культуры и туризма Украины (20072010).





Образование

В 1981 году окончил Киевский государственный университет театра, кино и телевидения имени И. К. Карпенко-Карого по специальности актёр театра и кино.

Трудовая деятельность

1976—1977 гг. — актёр Винницкого украинского музыкального драматического театра им. Садовского. 1981—1988 гг. — актёр Черновицкого украинского музыкального драматического театра им. О. Кобылянской. 1989—1994 гг. — актёр Киевского украинского театра-студии «Будьмо!».

1994—2003 гг. — режиссёр-постановщик Украинского государственного центра культурных инициатив. 2003—2005 гг. — художественный руководитель государственного предприятия «Україна мистецька». 2005—2007 гг. — художественный руководитель государственного предприятия "Государственное концертное агентство «Украина».

18 декабря 2007-го, вскоре после формирования парламентской коалиции в составе БЮТ и блока «Наша Украина — Народная самооборона», Вовкун назначен на должность министра культуры и туризма Украины в правительстве Юлии Тимошенко (по квоте НУНС). Сменил на посту Юрия Богуцкого, работавшего в Кабмине Виктора Януковича по квоте Партии регионов. Потерял пост в связи с отставкой Кабмина после победы на президентских выборах Януковича.

Критика

В январе 2009 года Дмитрий Табачник обратился в Генеральную прокуратуру Украины с требованием возбудить уголовное дело относительно разжигания межнациональной вражды министром культуры Украины Василием Вовкуном, назвавшим на заседании правительства (обращаясь к городскому голове Харькова Михаилу Добкину, читавшему доклад по-русски) русский язык «собачьей мовой»[1].

Личная жизнь

Женат. Жена — Лидия Вовкун, заслуженная артистка Украины. Работает в Киевском академическом Молодом театре.

Сын — Святослав, окончил Институт международных отношений Киевского национального университета имени Шевченко. У него уже есть своя семья. Сын занимается протоколом в Секретариате президента. Невестка — биолог по образованию.

Увлекается коллекционированием украинской одежды, наивной живописи, керамики.

Награды

Заслуженный деятель искусств Украины (1998)[2]. Народный артист Украины (2007)[3]. Награждён орденом «За заслуги» III степени (2005)[4].

Напишите отзыв о статье "Вовкун, Василий Владимирович"

Примечания

  1. Korrespondent.net: [korrespondent.net/ukraine/politics/726776 Регионал Табачник обвинил министра культуры Вовкуна в ксенофобии и русофобии], 30.01.2009
  2. [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/700/98 Указ Президент України від 25.06.1998 № 700/98 «Про відзначення нагородами України»]
  3. [www.president.gov.ua/ru/documents/6332.html Почётное звание присвоено указом президента Украины № 532/2007]
  4. [www.president.gov.ua/documents/3103.html Нагороджений указом Президента України № 1193/2005]

Ссылки

  • [file.liga.net/person/418-vasilii-vovkyn.html Досье на Liga.net]

Отрывок, характеризующий Вовкун, Василий Владимирович

В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.