Вовк, Михаил Григорьевич

Михаил Григорьевич Вовк
Михайло Григорович Вовк
Дата рождения	30 декабря 1919(1919-12-30)
Место рождения	село Лутайка, Полтавская губерния Украинская ССР; ныне Гребёнковский район, Полтавская область, Украина
Дата смерти	24 августа 1993(1993-08-24) (73 года)
Место смерти	город Гребёнка, Полтавская область, Украина
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	воздушно-десантные войска (1939—1941) пехота (1941—1943) морская пехота (1943—1945)
Годы службы	1939—1945
Звание	старшина
Часть	в годы Великой Отечественной войны: Юго-Западный фронт 12-я армия 1337-й стрелковый полк 318-й стрелковой дивизии 83-я отдельная бригада морской пехоты
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Григорьевич Вовк (1919—1993) — советский военнослужащий. В Рабоче-крестьянской Красной Армии служил с 1939 по 1945 год. Участник Великой Отечественной войны. Полный кавалер ордена Славы. Воинское звание на момент демобилизации — старший сержант. В 1965 году присвоено звание старшины в отставке.

Биография

До призыва на военную службу

Михаил Григорьевич Вовк родился 30 декабря 1919 года в селе Лутайка Пирятинского уезда Полтавской губернии Украинской ССР (ныне село Гребёнковского района Полтавской области Украины) в крестьянской семье. Украинец. Окончил семь классов школы в 1935 году. До призыва в армию работал техником-конторщиком и старшим техником-конторщиком на станции Гребёнка Южной железной дороги.

На фронтах Великой Отечественной войны

В ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии М. Г. Вовк был призван Гребёнковским районным военкоматом Полтавской области в октябре 1939 года. Срочную службу проходил в воздушно-десантных войсках. В 1940 году окончил школу младших командиров. В боях с немецко-фашистскими захватчиками М. Г. Вовк с июня 1941 года на Юго-Западном фронте. В июле-августе 1941 года участвовал в обороне Киева. 7 августа был тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь. После выздоровления воевал в должности командира стрелкового отделения на Южном фронте в составе 12-й армии. Во время оборонительных боёв в Донбассе в ноябре 1941 года был вновь ранен. После возвращения в строй участвовал в обороне Ворошиловграда, затем с боями отступал сначала за Дон, затем на Северный Кавказ. В сентябре 1942 года 12-я армия была расформирована, а её войска переданы 18-й армии Черноморской группы войск Закавказского фронта. Сержант Вовк попал в 318-ю стрелковую дивизию. Командуя сначала отделением снайперов, затем стрелковым отделением 1337-го стрелкового полка, Михаил Григорьевич принимал участие в Туапсинской оборонительной и Краснодарской наступательной операциях Битвы за Кавказ. Отличился в боях на немецкой оборонительной линии «Готенкопф» в районе Новороссийска. 24 июля 1943 года при штурме высоты Долгая сержант Вовк, подняв личным примером своих бойцов в атаку, первым ворвался в оборонительные порядки немцев. В ходе боя, несмотря на шквальный миномётный огонь, Михаил Григорьевич упорно продвигался вглубь немецкой обороны, уничтожая узлы сопротивления врага, до тех пор, пока не был тяжело ранен осколком снаряда.

Орден Славы III степени

После излечения сержант М. Г. Вовк с пополнением прибыл в 83-ю отдельную морскую стрелковую бригаду, где его назначили на должность командира артиллерийского орудия отдельного артиллерийского дивизиона. Но артиллеристом Михаил Григорьев воевал недолго. 25 января 1944 года в бою на северной окраине города Керчи он в четвёртый раз был тяжело ранен. В строй Вовк вернулся уже во время боёв за Севастополь и был назначен исполняющим обязанности командира взвода разведки 305-го отдельного стрелкового батальона. В период с 4 по 7 мая в районе посёлка Балаклава он с группой разведчиков неоднократно проникал в тыл противника для ведения разведывательной и диверсионной работы. В ходе рейдов за линию фронта разведчики собрали ценную информацию о силах противника, устройстве его обороны и расположении огневых средств, а также истребили свыше 10 вражеских солдат и офицеров. 7 мая разведвзвод сержанта М. Г. Вовка в качестве усиления был придан стрелковой роте и участвовал в штурме высоты Сахарная Головка. Проявив в бою отвагу и мужество, Михаил Григорьевич лично уничтожил четырёх немецких солдат. 8 мая советским войскам предстояло штурмом взять высоту Безымянная, расположенную восточнее посёлка Карань. Выдвинувшись с группой своих бойцов к немецким позициям, сержант М. Г. Вовк произвёл разведку переднего края противника, выявив его огневые точки и пути подхода к ним. Благодаря полученной от разведчиков информации рота лейтенанта Абрамова стремительным броском достигла вражеских укреплений и в коротком бою уничтожила 3 огневые точки и 19 немецких солдат. Преследуя отступающего противника, разведчики и пехотинцы штурмом взяли ещё несколько опорных пунктов неприятеля и полностью овладели высотой. Уже на самом гребне горы рядом с Михаилом Григорьевичем разорвался снаряд. С серьёзной контузией и двумя осколочными ранениями сержанта Вовка доставили в медсанроту, но врачи быстро поставили бойца на ноги, и через десять дней он уже снова был в строю. За образцовое выполнение боевых заданий командования и личное мужество, проявленное в боях за город Севастополь, приказом от 3 июня 1944 года сержант Вовк Михаил Григорьевич был награждён орденом Славы 3-й степени (№ 61853).

Орден Славы II степени

После освобождения Крыма от немецко-фашистских захватчиков морские пехотинцы гвардии полковника Л. К. Смирнова некоторое время несли службу по охране черноморского побережья. Затем 83-ю отдельную бригаду морской пехоты перебросили на 3-й Украинский фронт, где морпехи в качестве десантного подразделения должны были содействовать частям 46-й армии в преодолении Днестровского лимана. Операция по форсированию водной преграды была осуществлена в ночь с 21 на 22 августа 1944 года. Разведвзвод 305-го отдельного батальона морской пехоты, помощником командира которого был старший сержант М. Г. Вовк, попал в десантную группу, которой предстояло со стороны моря войти в Цареградское гирло и высадиться на Будакской косе. Первым места высадки достиг старший сержант М. Г. Вовк. Выбравшись на берег, Михаил Григорьевич увлёк находившихся вместе с ним бойцов за собой, и смелым манёвром обойдя позиции противника, вышел в тыл румын и вызвал панику в их рядах, чем способствовал успешной высадке десанта. Расширяя захваченный плацдарм, старший сержант Вовк со своими бойцами вышел к курортному посёлку Бугаз, где румыны создали сильный укрепрайон. Увлекая морских пехотинцев за собой, он первым ворвался в траншеи неприятеля. В ходе ожесточённой рукопашной схватки морпехи сломили сопротивление врага и полностью овладели его укреплениями. При этом Михаил Григорьевич огнём из автомата лично истребил 6 румынских солдат. Пытаясь уничтожить десант, противник открыл по позициям десантников ураганный огонь из ротного миномёта, но старший сержант Вовк, умело маскируясь в кукурузном поле, сумел подползти к огневой точке на 50 метров и гранатой уничтожил миномёт вместе с прислугой. В течение дня десантники взломали оборону врага и штурмом взяли его главный опорный пункт на Будакской косе — противотуберкулёзный санаторий. Сопротивление румын было окончательно сломлено. За отличие в десантной операции по форсированию Днестровского лимана приказом от 14 декабря 1944 года М. Г. Вовк был награждён орденом Славы 2-й степени (№ 8933).

Орден Славы I степени

В сентябре 1944 года 83-я отдельная стрелковая бригада морской пехоты была передана в подчинение командующего Черноморским флотом. Старший сержант М. Г. Вовк, назначенный на должность помощника командира взвода 2-й стрелковой роты 305-го отдельного батальона морской пехоты, принимал участие в десантных операциях по захвату черноморских портов Бургас и Варна, а также в нескольких десантах на Дунае, в том числе в Опатовацком и Вуковарском, во время которых Михаил Григорьевич непосредственно командовал взводом на поле боя. В ночь на 8 декабря батальон морских пехотинцев майора Д. Д. Мартынова был высажен близ Вуковара с задачей взять под контроль важный транспортный узел и удержать его до подхода частей 3-го Украинского фронта. Захватив идущее вдоль берега Дуная шоссе, морские пехотинцы отразили контратаку немецких танков и ворвались в город. Противник оказывал ожесточённое сопротивление. Многие каменные строения были превращены в опорные пункты, в их подвалах и на чердаках немцы оборудовали пулемётные точки. В ходе ночного боя 8 декабря в районе железнодорожной станции продвижение морпехов было остановлено шквальным огнём станкового пулемёта. Старший сержант Вовк сумел незаметно подобраться к огневой точке и гранатой уничтожил расчёт. Захватив пулемёт в исправном состоянии, он развернул его в сторону немцев и открыл по ним ураганный огонь, истребив до 15 вражеских солдат и офицеров. К утру значительная часть города оказалась под контролем десантников. Однако противник сумел быстро подтянуть резервы и бросил на ликвидацию десанта крупные силы пехоты и танков. С утра в городе начались ожесточённые бои. Старший сержант М. Г. Вовк, находясь на переднем крае, неоднократно демонстрировал образцы стойкости, мужества и отваги, личным примером воодушевляя своих бойцов. В течение 8 и 9 декабря взвод под командованием Вовка отразил на своём участке 10 яростных контратак неприятеля и нанёс ему большой урон в живой силе и технике. В ходе боя Михаил Григорьевич был тяжело ранен осколком снаряда, но не покинул поля боя до приказа командира.

Почти три месяца М. Г. Вовк провёл на больничной койке. В свою часть он вернулся к весне 1945 года. 83-я отдельная стрелковая бригада морской пехоты в это время вела подготовку к Венской наступательной операции, в рамках которой ей предстояло оказать содействие частям 46-й армии в окружении и разгроме эстергомско-товарошской группировки врага и последующем наступлении на братиславском направлении. В период ожесточённых боёв с 21 марта по 1 апреля 1945 года старший сержант М. Г. Вовк неоднократно демонстрировал доблесть и мужество. Во время Эстергомской и Радваньской десантных операций Михаил Григорьевич лично уничтожил огневую точку врага, мешавшую продвижению батальона, и истребил девять вражеских солдат и одного офицера. 1 апреля на подступах к Братиславе он вновь был тяжело ранен. Это было его седьмое ранение с начала войны. День Победы Михаил Григорьевич встретил в госпитале. За отличие в боях на реке Дунай указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года он был награждён орденом Славы 1-й степени (№ 643).

После войны

В июне 1945 года 83-я отдельная бригада морской пехоты была расформирована, и старший сержант М. Г. Вовк был демобилизован. Михаил Григорьевич вернулся на Полтавщину. Жил в городе Гребёнка. Работал начальником Гребёнковского районного узла связи. В 1965 году по случаю 20-летия Победы ему было присвоено воинское звание старшины в отставке. Умер Михаил Григорьевич 24 августа 1993 года. Похоронен в городе Гребёнка Полтавской области Украины.

Награды

• Орден Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985);
• орден Отечественной войны 2-й степени (09.08.1943);
• орден Славы 1-й степени (15.05.1946);
• орден Славы 2-й степени (14.12.1944);
• орден Славы 3-й степени (03.06.1944);
• медали, в том числе:
  • медаль «За отвагу» (25.03.1945);
  • медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»;
  • медаль «За оборону Кавказа».

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. Номера в базе данных:

[www.podvignaroda.ru/?n=1511055085 Орден Отечественной войны 1-й степени (архивный реквизит 1511055085)].

[www.podvignaroda.ru/?n=17050671 Орден Отечественной войны 2-й степени (архивный реквизит 17050671)].

[www.podvignaroda.ru/?n=23803338 Орден Славы 2-й степени (архивный реквизит 23803338)].

[www.podvignaroda.ru/?n=31927723 Орден Славы 3-й степени (архивный реквизит 31927723)].

[www.podvignaroda.ru/?n=50750725 Медаль «За отвагу» (архивный реквизит 50750725)].

Литература

• [www.az-libr.ru/Persons/2E2/b6c5e999/index.shtml Кавалеры ордена Славы трех степеней: Краткий биографический словарь] / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — ISBN 5-203-01883-9.
• Лобода В. Ф. Солдатская слава. Кн. 2. — М.: Военное издательство, 1967. — С. 64—65. — 352 с.
• Дубров Б. И. [lib.meta.ua/book/26096/ Солдатская слава]. — Киев: Молодь, 1970. — С. 178. — 230 с. — 15 000 экз.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11339 Вовк, Михаил Григорьевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Вовк, Михаил Григорьевич

– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.