Водитель

Води́тель, или шофёр (фр. chauffeur — «истопник»), — человек, управляющий транспортным средством (автомобиль, повозка, автобус и др.). Кроме того, водителем называют человека, который учит вождению, находясь непосредственно в транспортном средстве. Изредка водителем называют и пилота самолёта.

По словарю Ушакова, водителем ранее называли человека, являющегося руководителем, наставником, покровителем или вождём. Другое название профессии — шофёр, — произошло от французского слова chauffeur, означающего в буквальном переводе «истопник», «кочегар», что связано с тем, что в качестве топлива в первых транспортных средствах с паровым двигателем использовались уголь и дрова. В Правилах дорожного движения есть подробное определение термина «водитель».

В России на бытовом уровне, в обыденной речи, сложилось неофициальное разделение понятий «Водитель» и «Шофёр»:

• «Шофёр» как человек, профессионально занимающийся вождением автотранспортных средств;
• «Водитель» — более общее определение, включающее в себя как профессиональных шофёров, так и владельцев личного (частного) легкового автомобиля.

В особую категорию водителей выделяются дальнобойщики. Это слово обозначает водителя грузовика, основной вид деятельности которого составляет вождение грузовых автомобилей, транспортирующих грузы на дальние расстояния. Также, часто именуется водителем- или шофёром-дальнобойщиком.

В Северной Америке профессиональных водителей грузовых автомобилей называют трак-драйверы (англ. truck driver) или тракеры (англ. trucker).

История

Ранее, до революции, заимствованное слово шофёр писалось и произносилось как «шоффэ́р».

Немного страшный, по крайней мере странный в своем наряде, «шоффэр» представляется нам новым существом, рождённым открытиями науки. Он летит к намеченной цели, вздымая позади себя вихри пыли и проявляя чудеса ловкости, чтобы обойти препятствия на дороге. Ибо настоящий «шоффэр» — это тот, кто участвует в гонках, организованных с целью продемонстрировать, что очень легкая повозка, движимая мощным мотором и управляемая очень ловким человеком, способна двигаться весьма быстро из одного пункта в другой.

— журнал «Иллюстрасьон» (Франция) за 1898 год

Первоначально, обязанности «шоффэра» были весьма сложны и трудоёмки. Господин «шоффэр» подходил к каретному сараю, где стоял самодвижущий экипаж и перво-наперво устанавливал его «по возможности горизонтально» (так было написано в заводской инструкции). Затем он брал шланг и соединял им глушитель с выпускной трубой. Затем наполнял бак бензином (поскольку на ночь его сливали, потому что никак не могли избавиться от подтеканий топлива). Далее вставлял провод магнето в свечу и открывал кран подачи бензина. Тут же, стремглав оббежав машину — нажимал на иглу карбюратора и сливал излишек топлива, дабы его не поступило в единственный цилиндр слишком много. После этих манипуляций шоффэр крутил изогнутую ручку стартера «примерно пять раз», по инструкции. Потом приоткрывал сначала карбюратор, а затем специальный компрессионный краник, дабы спустить давление в цилиндре, иначе бензин туда не пойдёт. А потом, в завершение, — опять вращал рукоятку до появления вспышек в цилиндре. Как только движок завёлся, надо краником отрегулировать подачу топлива в него, если же не завёлся — надо вывернуть свечу зажигания, промыть её и просушить, бензин из карбюратора слить и, далее, — повторить всё в том же порядке…
Когда же двигатель наконец завёлся — «шоффэр» вскарабкивается на ко́злы, и продавливая крайне тугие педали и поворачивая с огромным усилием руль (у первых самодвижек руля и вовсе не было, а был длинный рычаг), который и на полном ходу поворачивался с трудом.

См. также

• Пассажир
• Дальнобойщик

Отрывок, характеризующий Водитель

Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.