Воднян
Город
Показать/скрыть карты
|
Во́днян[1][2] (хорв. Vodnjan, итал. Dignano) — город в Хорватии, в юго-западной части полуострова Истрия. Население 3 406 чел. (2001).
Общие сведения
Воднян расположен на юго-западе Истрии, в 10 километрах к северу от Пулы и в 5 километрах от города Фажана, находящегося на морском побережье.
Город стоит на автомобильной трассе, связывающей Пулу с Риекой, Триестом и словенским побережьем.
Город, как и вся хорватская Истрия, многонационален и традиционно очень терпим к разным культурам. В округе Воднян — два официальных языка, итальянский язык уравнен в правах с хорватским. Согласно переписи 2001 года 56 % населения города составляли хорваты, 20 % итальянцы, 3,5 % — цыгане, по 3 % — сербы и боснийцы.
Воднян — один из двух истрийских городов (наряду с Ровинем) где еще живы носители вымирающего истророманского или истриотского языка, на котором некогда говорили почти на всем юго-западе полуострова. Диалект истророманского языка, распространённый в Водняне, называется диньянским по итальянскому названию города. Самоназвание истриотского языка в Водняне — Бумбаро (Bumbaro).
Туризм приносит большую часть доходов города. Кроме туристического обслуживания население занято в сельском хозяйстве (виноградарстве и выращивании оливок) и пищевой промышленности.
История
В римские времена на месте Водняна располагалось поселение Викус Аттинианум. Первое письменное упоминание о Водняне относится к 932 году, он упомянут в перечне истрийских городов, заплативших дань вином венецианскому дожу Пьетро II Кандиано.
В средневековый период сформировался Старый город с типичной для Истрии архитектурой и планировкой.
См. также История Истрии
Достопримечательности
- Собор св. Блажа — кафедральный собор города, построен в 1800 году в стиле барокко, в нём хранятся многочисленные шедевры живописи и скульптуры.
- Народная площадь — центральная площадь города, её окружают 4 старинных здания: Городская ратуша в неоготическом стиле, дом Бенусси, дом Бембо, дворец Брадаманте.
- Церковь св. Иакова — построена в 1212 году.
- Церковь св. Фошки — построена в 8-9 столетии, объект религиозного паломничества.
- Церковь св. Кирина — датируется VI веком, старейшее сооружение города.
Напишите отзыв о статье "Воднян"
Примечания
- ↑ Словения, Хорватия, Сербия, Черногория, Босния и Герцеговина, Македония, Албания // Атлас мира / сост. и подгот. к изд. ПКО «Картография» в 2009 г. ; гл. ред. Г. В. Поздняк. — М. : ПКО «Картография» : Оникс, 2010. — С. 70—71. — ISBN 978-5-85120-295-7 (Картография). — ISBN 978-5-488-02609-4 (Оникс).</span>
- ↑ Словарь географических названий зарубежных стран / отв. ред. А. М. Комков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Недра, 1986. — С. 79.</span>
</ol>
Ссылки
- [www.vodnjan.hr Официальный сайт г. Воднян]
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Воднян
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
