Водоворот

Водоворот (устаревшие названия водокруть, водоверть) — круговое движение в поверхностном слое воды, развивающееся на отдельных участках водоёмов или русловых потоков в результате слияния двух течений, при обтекании течением выступов берега, при резком расширении русла.

В реках большого размера (десятки-сотни метров) участки с вращательным движением воды называют су́водями.

Морские водовороты вызываются столкновениями приливных и отливных волн и встречных течений.

Движение воды в водоворотах может достигать очень больших скоростей. Горизонтальные размеры меняются от нескольких сантиметров до нескольких километров (в открытом океане).

Водовороты делятся на:

• Постоянные.
• Сезонные.
• Эпизодические.

Наиболее известными являются следующие водовороты:

• Водовороты Сцилла и Харибда в Мессинском проливе.
• Водоворот Мальстрём (или Москенстрёумен) неподалёку от Лофотенских островов, упоминаемый Жюлем Верном в книге «Двадцать тысяч лье под водой», а также в рассказе Эдгара По «Низвержение в Мальстрем».
• Водоворот Койребрикэн в Шотландии.
• Водоворот Наруто в Японии.

См. также

• Обратное закручивание воды при стоке

Литература

• Водоворот // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Водоворот

Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.