Камышница

Камышница
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Птицы Подкласс:  Новонёбные Отряд:  Журавлеобразные Семейство:  Пастушковые Подсемейство:  Gallinulinae Род:  Камышницы Вид:  Камышница
Международное научное название
Gallinula chloropus (Linnaeus, 1758)
Охранный статус
Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/106002937 106002937 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Камы́шница, а также камышовая, водяная, или болотная курочка, изредка лы́ска (лат. Gallinula chloropus) — небольшая, размером с голубя, водоплавающая птица из семейства пастушковых, широко распространённая на всех материках, за исключением Австралии и Антарктиды. Типичный обитатель разнообразных водоёмов со стоячей или проточной водой и заболоченными, заросшими берегами. Обычно ведёт скрытный образ жизни — несмотря на большую распространённость, эту птицу бывает трудно увидеть в дикой природе. Тем не менее, в густонаселённых районах Европы птицы часто привыкают к присутствию человека. Научное название птицы можно перевести с латинского как «зеленоногая курочка», что указывает на некоторое внешнее сходство с домашними курами.

Описание

Внешний вид

Небольшая птица длиной 27—31 см, размахом крыльев 50—55 см и весом 192—493 г. Оперение буровато-чёрное или грифельно-серое с синим оттенком на шее, узкими белыми полосками по бокам и белым с чёрной полосой подхвостьем. В зимнее время голова и спина приобретают слегка заметный оливково-бурый оттенок, а брюхо выглядит более светлым. Первостепенные маховые перья крыльев тёмно-серые. После окончания линьки кончики перья на грудке и передней части брюшка имеют белые окончания, из-за чего оперение в этой части тела выглядит несколько рябым. Линька у взрослых птиц происходит дважды в год: зимняя начинается во время зимовки в январе — феврале и заканчивается в апреле — мае; послегнездовая приходится на июль — октябрь.

Клюв относительно короткий, треугольной формы, ярко-красный в основании и жёлтый либо зеленоватый на конце. На лбу имеется пятно ярко-красной кожи, которое выглядит как бы продолжением клюва. Радужная оболочка в брачный период тёмно-красная, в остальное время красно-бурая. Ноги хорошо адаптированы для передвижения по топким берегам — длинные и сильные, с удлинёнными пальцами и слегка изогнутыми когтями; зеленовато-жёлтого цвета с красным кольцом на голени. Характерные для других водоплавающих птиц перепонки между пальцами почти полностью отсутствуют. Самцы и самки внешне друг от друга отличаются незначительно — самцы выглядят несколько крупнее, а у самок брюшная часть более светлая.

Молодые птицы выглядят несколько иначе — их оперение светло-бурое с сероватым подбородком, горлом и грудью. Они имеют такое же белое подхвостье и белые полоски по бокам, однако красное кожистое пятно на лбу отсутствует, а клюв серый с жёлтым окончанием. У молодых птиц полное формирование гнездового наряда заканчивается к середине августа — началу сентября в первый год жизни.

Голос

Камышница — обычно молчаливая птица, однако способна издавать ряд громких и резких звуков. Среди них можно выделить низкочастотный стрекочущий крик, несколько напоминающий щебет сороки — нечто вроде «кик-ик-ик» или «крррук». Другой звук односложный, но такой же громкий и резкий — «киик» или «киррк». Настороженная птица издаёт более тихое «курр». Во время полёта либо весной в ночное время камышницы кудахчут в быстром темпе: «крек-крек-крек».

Движения

Птица взлетает без разбега; летит быстро и по прямой линии, делая частые глубокие взмахи крыльями. В полёте шею вытягивает вперёд и слегка вверх, в то время как ноги далеко назад. Приземляется почти вертикально, часто прямо на ветки зарослей кустарника. Проворно передвигается среди густых ветвей, нередко забираясь в самую чащу. В отличие от близких им лысух, камышницы менее тесно связаны с водой и большую часть времени проводят на суше, среди прибрежных зарослей. По земле передвигается быстро и проворно, слегка наклонившись вперёд и как бы на полусогнутых ногах. Птицу также иногда можно увидеть неподвижно стоящей у самой кромки воды. Несмотря на отсутствие характерных водоплавающих перепонок, плавает камышница очень хорошо: неторопливо скользит среди ряски или других водных растений, часто меняет направление движения и иногда круто разворачивается на месте. На воде постоянно подёргивает головой и сравнительно длинным приподнятым хвостом, что также является характерной чертой и других видов рода камышниц, а также лысух. Ныряет неохотно, в основном в случае возникновения опасности; под водой удерживается, цепляясь лапами за донные растения. В поисках корма часто погружает под воду голову.

Распространение

Камышницы широко распространены как в Старом, так и Новом Свете.

Ареал

В Европе они гнездятся почти повсеместно, за исключением высокогорных районов Альп, Скандинавского полуострова севернее 66° северной широты и севера России. В Российской Федерации северная граница ареала проходит примерно вдоль 60° северной широты — через Карельский перешеек, Новгородскую, Вологодскую области севернее Рыбинского водохранилища, Татарстан, Башкортостан, Омскую область и Алтайский край. Птица также встречается на Дальнем Востоке в Приморском крае, а также на Сахалине и южных Курильских островах. В Азии птица также распространена в Индии и на юго-востоке вплоть до Филиппин, однако отсутствует в степных и засушливых регионах Средней и Центральной Азии, а также в Западной Сибири. В Африке птицу можно встретить лишь на юге континента, Мадагаскаре и на западе в районе Конго и Алжира. В Северной Америке птица гнездится на юге и востоке США (Калифорния, Аризона, Нью-Мексико и штаты восточнее Техаса, Канзаса, Небраски и Миннесоты), а также в Мексике. Камышницы также широко распространены в Центральной Америке, островах Карибского моря и в Южной Америке от Бразилии до Аргентины и Перу.

Места обитания

Места обитания связаны с природными или искусственными пресноводными (редко солоноватыми) водоёмами с берегами, заросшими камышом, тростником, осокой либо другими водными или околоводными растениями. Водоём может быть как крупный по размеру, так и небольшой, а вода в нём как проточная, так и стоячая. Предпочтение отдаёт заболоченным берегам с ряской на воде и зарослям кустарника (например, ивы) на суше. Как правило, ведёт себя скрытно — днём держится в прибрежных зарослях, и лишь в сумерки выплывает на открытую воду. В Европе, как правило, предпочитает низинные ландшафты — например, в Германии не встречается на высоте выше 600 м, а в Швейцарии выше 800 м над уровнем моря. Однако в целом верхний порог обитания сильно варьирует в зависимости от региона — например, в Закавказье птица встречается на высоте до 1800 м, а в Непале до 4575 м над уровнем моря.

Миграция

На большей части ареала камышницы ведут оседлый образ жизни, и только на севере являются частично либо полностью перелётными. В ряде случаев характер сезонных перемещений этих птиц изучен недостаточно. Известно, что в Европе склонность к миграции возрастает с юга-запада на северо-восток: в государствах бывшего СССР и в Финляндии практически все птицы мигрируют, в Скандинавии, Польше и на севере Германии остаётся зимовать небольшой процент, а в Западной Европе птицы в основном живут оседло. Перелётные птицы Северной Европы зимой перемещаются на запад или юго-запад, достигая Британских островов, Пиренейского полуострова, Италии, Балкан и Северной Африки. У популяций Центральной и Восточной Европы миграция происходит по направлению с севера на юг либо с северо-запада на юго-восток. Птицы Западной Сибири вероятнее всего перемещаются на побережье Каспийского моря, юг Средней Азии, в Ирак, Иран, Афганистан и страны Ближнего Востока. В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке птицы в зимнее время, возможно, мигрируют в Китай и Юго-Восточную Азию. Отдельные очаги зимовок камышниц обнаружены в Африке к югу от Сахары, в Сенегале, Гамбии, Мали, на севере Нигерии и Судана, на юге Чада; однако места гнездовий этих птиц не изучены.

На территории Америки камышницы мигрируют к северу от побережья Мексиканского залива и Флориды.

В случае миграции к местам гнездовий прилетают тогда, когда вода полностью освобождается ото льда — в апреле или начале мая. Осенний отлёт начинается в начале августа. Во время весеннего перелёта птицы в подавляющем случае держатся парами (очень редко летят одиночно), летят на большой высоте и в ночное время. Осенняя миграция происходит на более низких высотах, в начале парами или одиночно, а в конце небольшими стайками до 10 птиц.

Размножение

Камышницы моногамны, то есть на одного самца приходится одна самка; пары сохраняются в течение нескольких лет подряд. Сезон размножения различается у оседлых и перелётных популяций — при постоянном проживании на одной территории он может происходить круглогодично, тогда как при миграции только в тёплое время года. В случае миграции птицы к местам гнездовий прилетают довольно поздно, когда лёд уже полностью растаял, а также уже сложившимися парами, которые, по-видимому, образуются ещё в местах зимовок. Процесс образования пары заметно отличается от других птиц — во время брачного периода не самцы добиваются расположения самки, а наоборот — самки соревнуются между собой за право обладания самцом. Для гнездовья выбирается заросший водоём, иногда очень небольшого размера — лесное озеро, болотце или тихая речка. При этом пара избегает соседства с другими птицами того же или другого вида — в случае непрошеного гостя камышницы агрессивно защищают свою гнездовую территорию, демонстрируя угрожающую позу или изредка даже вступая в драку. На небольшом водоёме, как правило, гнездится только одна пара, а на крупном их может быть несколько. Расстояние между соседними гнёздами может значительно различаться в зависимости от района обитания, однако не бывает менее 25 м, а собственно гнездовая территория составляет не менее 8 м в диаметре.

Гнездо чаще всего устраивается на небольшом возвышении посреди водоёма либо на его краю — на торчащей из воды кочке, среди ветвей затопленного дерева, в зарослях камыша, рогоза или тростника, в кустах у самой воды. Если на берегу имеется густая растительность, то гнездо может быть расположено и на земле. Реже гнездо может быть устроено над землёй на ветвях кустарника или деревьев, в старых сорочьих гнёздах или даже на крыше домов в населённых пунктах. Если гнездо расположено посреди воды, то глубина водоёма в этом месте не превышает 1 м, но обычно менее 60 см. В качестве строительного материала для гнезда всегда используется однородный материал — сухие стебли и листья растущих по соседству водных растений — камыша, ситника, тростника, рогоза, осоки, вейника, лотоса, кувшинок и т. п. Строительством занимаются оба, самец и самка, однако в отличие от лысух у камышниц имеется разделение обязанностей — основанием занимается самец, а выстиланием лотка самка. Также в одном из американских исследований было отмечено, что самец гораздо больше самки занимается сбором строительного материала. В целом гнездо представляет из себя хорошо утрамбованную постройку высотой около 15 см и диаметром 21—25 см, с хорошо выраженным, гладким и глубоким лотком.

За сезон обычно бывает две кладки яиц — в России первая кладка обычно приходится на конец апреля-май, а вторая на июнь-июль. Каждая кладка состоит из 3—15 (обычно 5—9) яиц, которые откладываются поочерёдно с интервалом в 24 часа. Большое количество яиц в кладке может свидетельствовать о внутригнездовом паразитизме. Яйца размером 38—50 х 23—34 мм, со светло-палевым, ржаво-глинистым или охристым фоном, мелким поверхностным бурым краплением и крупными фиолетово-серыми пятнами В случае, если первая кладка по какой-либо причине утрачена, самка способна отложить яйца повторно. Инкубационный период составляет 17—22 дней; насиживают кладку оба родителя, однако самка проводит в гнезде гораздо больше времени. Вылупившиеся птенцы покрыты длинным чёрным пухом с оливково-зелёным отливом. На голове пух серебристого цвета и очень редкий. Птенцы очень быстро начинают плавать, при необходимости нырять и перебираться по веткам деревьев, однако в первые полторы-две недели неспособны самостоятельно добывать корм и поддерживать постоянную температуру тела — в этом им помогают родители. На крыло птенцы становятся в возрасте 42—70 дней, однако ещё задолго до этого срока они становятся полностью самостоятельными в то время, когда родители заняты второй кладкой. По некоторым данным, птенцы первого выводка участвуют в насиживании повторной кладки и впоследствии помогают кормить младших птенцов. Половая зрелость молодых птиц наступает на следующий год.

Социальное поведение

Камышницы избегают сообщества других птиц, в том числе и того же вида. Лишь во время зимней миграции они могут временно скапливаться в одном месте до 20 (редко до 50) пар, но даже и в этом случае сохраняют между собой дистанцию 1—5 м. В остальное время встречаются парами или в одиночку, тщательно охраняют кормовую и гнездовую территорию. В случае, если на границе территории появляется пришелец, издают характерные резкие односложные крики «киррк» либо негромкие «цик-цик», а также направляются по направлению к гостю. Если возникает конфликт между соседними парами или с другими птицами, камышницы принимают угрожающую форму, а в случае продолжающейся агрессии вступают в драку. Птица наклоняет низко голову по направлению к противнику, поднимет заднюю часть тела и распускает хвост, а когда конфликт происходит на воде, то кроме того может полностью пригнуться и стремительно поплыть в сторону врага.

Питание

Рацион камышницы очень разнообразен и включает в себя как животную, так и растительную пищу. В поисках пищи она бродит по мелководью, переворачивая листья плавающих растений наподобие кувшинок или ряски, или плавает по пруду, иногда погружая голову в воду. На глубине изредка ныряет, однако под водой в горизонтальном направлении почти не плавает. На суше склёвывает семена прибрежных трав или ягоды деревьев и кустарников. Также ловит низко летящих насекомых. Питается молодыми побегами водных или околоводных травянистых растений (камыш, тростник, осока, кувшинковые и т. п.), водорослями, злаками, листьями и ягодами полукустарников (рябина, облепиха, шиповник, пирус и пр.), беспозвоночными животными (насекомые и их личинки, паукообразные, дождевые черви, улитки), моллюсками и земноводными (головастики).

Хищники

В Европе наиболее опасными хищниками для камышниц считаются обыкновенные канюки, чёрные и серые вороны, сороки, серые цапли, болотные луни, филины, американские норки, лисицы. Кроме того, в ряде регионов мира лимитирующими факторами для птиц могут быть крысы, кошки, собаки и мангусты.

Охота на камышницу

Камышницы являются объектом спортивной и любительской охоты, относятся к болотно-луговой дичи, в России охота на них открывается только в летне-осенний период (август-ноябрь). Из-за скрытного образа жизни и относительно невысокой численности их, как и других пастушковых птиц, чаще всего стреляют попутно, обычно при охоте на уток. Наиболее эффективна охота на камышниц из скрадка во время утренних и вечерних перелетов, предпочтительный номер используемой дроби — № 7. В соответствии со Ст.333.3 Налогового кодекса РФ, добыча камышницы производится на основании именных разовых лицензий, ставка сбора составляет 20 рублей за одно животное.

Подвиды

Подвид	Распространение
G. c. chloropus (Linnaeus, 1758)	Европа, Северная Африка, Канарские, Азорские острова, Острова Зелёного мыса, Азия (Западная Сибирь, Дальний Восток, Сахалин и Курильские острова, Япония, Юго-Восточная Азия вплоть до Малайзии, Шри-Ланка)
G. c. galeata (Lichtenstein, 1818)	Тринидад, Гайана, Бразилия к югу от штата Амазонас, Северная Аргентина, Уругвай
G. c. orientalis (Horsfield, 1821)	Сейшельские, Андаманские острова, Южная Малайзия, Индонезия, Филиппины, Палау
G. c. meridionalis (C. L. Brehm, 1831)	Африка к югу от Сахары, Остров Святой Елены
G. c. pyrrhorrhoa (A. Newton, 1861)	Острова Мадагаскар, Реюньон, Маврикий; Коморские острова
G. c. garmani (Allen, 1876)	Анды (Перу и северо-запад Аргентины)
G. c. sandvicensis (Streets, 1877)	Эндемик Гавайских островов
G. c. cerceris (Bangs, 1910)	Антильские острова (за исключением островов Тринидад и Барбадос)
G. c. cachinnans (Bangs, 1915)	Северная Америка к югу от Юго-Восточной Канады и к северу от Западной Панамы, Бермудские и Галапагосские острова
G. c. pauxilla (Bangs, 1915)	Америка от Восточной Панамы на севере до Северо-Западного Перу на юге
G. c. guami (Hartert, 1917)	Эндемик Северных Марианских островов
G. c. barbadensis (Bond, 1954)	Эндемик Барбадоса

• Gallinula galeata Common Gallinule Florida 750px.jpg

  На воде

• Gallinula chloropus young.jpg

  Молодая птица

• Waterhoen tussen pinksterbloemen.JPG

  В зарослях прибрежных трав

• Gallinula chloropus.jpg

  Наседка

Ссылки

• [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/208.html Позвоночные животные России: Камышница]
• [www.ecosystema.ru/08nature/birds/053.php Камышница на сайте ecosystema.ru]
• [www.birds.kz/Gallinula%20chloropus/index.html Птицы Казахстана. Камышница]
• [water-birds.narod.ru/gallinula_chloropus.htm Водоплавающие и чайковые птицы Подмосковья. Учебно-методическая страничка для натуралистов и любителей птиц.]
• [animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/information/Gallinula_chloropus.html Animal Diversity Web: Gallinula chloropus Common moorhen] (англ.)
• [131.220.109.5/groms/Species_HTMLs/Gchlorop_Bild.html Карта распространения камышницы в мире] (англ.)
• [www.inhs.uiuc.edu/chf/pub/ifwis/birds/common-moorhen.html Illinois Natural History Survey. Common Moorhen Gallinula chloropus] (англ.)
• [www.birds.cornell.edu/AllAboutBirds/BirdGuide/Common_Moorhen.html All About Birds: Common Moorhen] (англ.)
• [www.birdsofbritain.co.uk/bird-guide/moorhen.asp Birds of Britain: Moorhen, Gallinula chloropus] (англ.)

Отрывок, характеризующий Камышница

Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.