Воевода

Воево́да — воинский начальник (военачальник) — ратный воевода, нередко как правитель (государственный деятель) — местный воевода, иногда совмещавший административные и военные функции в управлении определённой административно-территориальной единицей и военными формированиями (войском), комплектующимися по территориальному принципу.

Первое упоминание

Впервые этот термин (слово) появился в X веке, упоминается у Константина Багрянородного как βοέβοδος (воеводос) в греческой транскрипции. В Повести временных лет восемь раз упоминается слово «воевода» и два раза «воеводство». До XV века он обозначал либо командира княжеской дружины, либо руководителя народного ополчения.

Затем воеводами стали называть и наместников государя в городах.

В России

Воеводы на Руси делились на ратных и местных воевод (наместник), иногда совмещавший административную и военную функции в управлении государства и вооружённых сил (в войске).

В Русском войске, на местах и в походе, назначались следующие воинские начальники (командиры) по местам службы (формированиям), и их можно разделить на классы по воеводской форме правления (представлены не все):

Классы воевод

Городовой воевода

Как правило, назначались из окольничьих. В случае нападения неприятеля городовые воеводы собирали войско, командовали ими, занимались судопроизводством. Городовой воевода ведал в городе военными делами, а в земские или наместнические дела не лез. Под его владением были дворяне и все те, кто должен ходить на военную службу в уезде города. Во время нападения неприятеля должен был не выходить из города и пребывать в городе для отпора осады если понадобится. Считался старше воеводы для вылазок.

Полковой воевода

Начальник полков и степени имел по степеням полков (Первый воевода большого полка, Второй воевода большого полка и так далее). Считался выше осадного воеводы.

Из полковых воевод старшим был Дворовый воевода. Последним российским Дворовым воеводой во время детства Петра I был князь В. В. Голицын.

Большого полку главный воевода руководил крупными воинскими формированиями. Большого полку воевода и Воеводы правой и левой руки — звание, аналогичное современному генералу. За ними следовали звания: Большого полку третий воевода, правой и левой руки второй воевода, сторожевого и передового полков воеводы.

Осадной воевода

Определялся для охранения крепости от неприятелей во время осады. Считался старше городового воеводы.

Сходный воевода

Те воеводы, которые назначались из разных городов и мест под командованием своими войсками к главному войску. Иногда причислялись по полкам, а иногда были особо под начальством главного или начальствующего всеми войсками воеводы. Выделялись от него по надобности и направлялись преследовать неприятеля.

Воевода для вылазок или вылазки

Определяемый воевода должен был действовать вне города во время неприятельского набега. Считался вторым воеводой в городе.

Посылочный воевода

Назначался самый храбрый и владеющий военным искусством умело для посылки в разведку о движении неприятеля и его силе узнавать.

Воевода по вестям

До получение новых вестей от Двора или появилось известие о надобности увеличить войско, то присылались воеводы по вестям в главное войско в помощь.

Воевода у знамя

При войске всегда было главное или большое знамя, которое, если государь в походе, находилось при воеводе. Для охранения знамя назначались воеводы с некоторым числом воинов. Воеводы у знамя делились на: Воевода у большого знамя и Воевода у знамя Великого Государя.

Воевода у снаряда

Назначались начальниками пушек, ядер, пороха и всякого тяжёлого и огнестрельного оружия и припасов к нему (начальник артиллерии).

Воевода у обоза

Назначались начальниками при войсковом обозе.

Воевода у бежа

То есть бежать, отойти, отступать. Для отступления войска назначалось место, при котором назначался воевода у бежа с некоторым войском, к которому все отступающие должны были собираться и являться.

Опричный воевода

Главный начальник войск или стражи, учреждённой царём Иваном Васильевичем под названием Опричны. Воеводы особо отделялись от других воевод, однако с ними считались степеньем.

Годовые и сроковые (срочные) воеводы

Приписные и провинциальные воеводы

Позже в ведении воевод остался только сбор податей и судопроизводство.

Воеводам запрещалось заниматься торговлей и участвовать в торговых складчинах. В XVII веке воеводы вмешивались в деятельность посадских общин: разгоняли торги, арестовывали по ложным доносам торговцев, вымогали взятки и так далее. Поэтому в 1620 году воеводам запретили что-либо покупать у посадских, даже продовольствие. Торговый устав 1667 года передал всех торговцев в ведение отдельного приказа. Приказ должен был защищать торговцев от «воеводских налогов».

В Соликамске сохранился дом воеводы 1688 года постройки, в настоящее время — музей и памятник архитектуры.

Воеводские знамёна

Воеводские знамёна выдавались воеводам, отправлявшимся в города, остроги, в военные походы, в посольские съезды на переговоры и на переговоры для обмена пленных. Эти знамёна назывались малыми полковыми или воеводскими.

Они имели длину от 2½ аршин до 3 аршин и ширину от 2 до 2½ аршин. Ткань шёлковая, кайма другого цвета. В середине писали красками или вышивали лики Спасителя и Богородицы, Архангелов, ангелов и Святых угодников. На кайме писали тропари и кондаки, иногда титул государев. Изображения могли быть разными на разных сторонах знамени.

Впоследствии воеводам выдавались полковые или сотенные знамёна, а воеводские знамена не выдавались.

Воеводские знамёна выдавались при назначении на службу, или присылались на место службы. Знамёна выдавались по прямому указу царя.

Отмена воеводского правления

Воеводская форма правления была отменена после проведения областной реформы Петра I.

В других странах

Этот термин использовался также в средневековых Чехии, Боснии, Болгарии, Венгрии, Литве, Лужице, балтийском славянском Поморье, землях полабских славян, Хорватии, Сербии, Молдавии, Валахии и Трансильвании в качестве титула военачальника, или правителя земли. Из славянских языков слово заимствовано в румынский, венгерский и некоторые другие.

У полабских и поморских славян этот титул использовался для обозначения не только военного лидера, но и владельца, или руководителя государства, той или иной области. Например, в полабском языке Wojwodë (звучит примерно как «войводы») означало «князь», или по-немецки «Fürst».. Подобное же значение это слово имеет и в кашубском языке.

То же самое в верхнелужицком (одном из языков лужицких сербов — слово Wójwoda, помимо собственно «воевода», означает также «герцог», то есть правитель определённой земли. А словом Wójwodstwo обозначается «герцогство», то есть отдельная область, земля.

В Новое и Новейшее время

Македония и Болгария

В Македонии, Болгарии и Сербии командующие повстанцами во время османского владычества также назывались воеводами (макед. војвода; болг. войвода).

Сербия

На майской Ассамблее в Сремских Карловцах (13 — 15 мая 1848), ссылаясь на привилегию 1691 года, сербы провозгласили создание Сербской Воеводины и избрали Стевана Шупликаца воеводой сербским. Эти действия были позже признаны австрийским императором, и Шупликац был признан в качестве воеводы. Решением австрийского императора, в ноябре 1849 года, новая провинция была создана как политический наследник сербского воеводства. Новое воеводство существовало с 1849 года по 1860 год и титул великого воеводы (Grosswojwod) принадлежал императору Францу Иосифу I. После ликвидации воеводства в 1860 году, Франц-Иосиф I сохранил титул великого воеводы воеводства Сербии вплоть до своей смерти в 1916 году. Его преемник император Карл I, также сохранил титул великого воеводы до конца Австро-Венгерской монархии в 1918 году.

Во время Балканских войн и Первой мировой войны этот термин использовался для обозначения высшего воинского звания в сербской армии (выше генералов — как эквивалент фельдмаршала в других армиях). Это звание официально присваивалось только шести людям.

В этот же период в сербской военизированной организации четников использовали этот термин для обозначения её высших командиров — Войин Попович, Воя Танкосич и Коста Печанац. Вновь он был использован в этой качестве четниками во время Второй мировой войны.

В России

В 1922 году, на завершающем этапе Гражданской войны в России в «белом» Приамурье были установлены должности земского воеводы (командующего Приамурской земской ратью) и воевод групп (командиров корпусов).

В Польше

В Польше наиболее крупные административные округа до сих пор называются воеводствами. Воеводы, назначаемые Советом министров, являются представителями центральных властей в воеводствах.

Интересные факты

• Один из островов Аляски, в своё время открытой и освоенной русскими, называется Воеводский (Woewodski, 56°33′22″ с. ш. 133°00′22″ з. д.56.55611° с. ш. 133.00611° з. д. / 56.55611; -133.00611   ).
• Под названием «Воевода» известна одна из модификаций стратегических ракет, стоящих на вооружении в Российской Федерации.

См. также

• Воеводская власть
• Воевода (Великое княжество Литовское)
• Завоеводчик
• [www.imha.ru/2007/11/28/voevoda.html Воевода (на сайте Международной военно-исторической ассоциации)]

Литература

• Успенский, Гаврила. Опыт повествования о древностях русских. Харьков, 1818.
• Алексушин Г. В. Во главе Самары. Самара: Самарский дом печати, 1999.
• Семенов О. В. Становление и эволюция системы местного управления на Урале во второй половине XV — первой половине XVII в. Екатеринбург, 2006.
• Наказы Сибирским воеводам в XVII веке. Исторический очерк. Составил преподаватель Ташкентской женской гимназии Кулешов В. Издание второе, иждивением Г. В. Юдина. Типография Я. А. Иванченко. Болград. 1894.

Ссылки

• Воевода, в России // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Воевода

– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.