Воеводина

Автономный край Воеводина
серб. Аутономна покрајина Војводина / Autonomna pokrajina Vojvodina
венг. Vajdaság Autonóm Tartomány
словацк. Autonómna pokrajina Vojvodina
рум. Provincia Autonomă Voivodina
русин. Автономна Покраїна Войводина

Герб Флаг
Страна	Сербия
Статус	Автономный край в составе Сербии
Включает	7 округов
Административный центр	Нови-Сад
Крупнейшие города	Суботица, Зренянин и Панчево
Председатель правительства АКВ	Боян Пайтич
Председатель Скупщины АКВ	Иштван Пастор
Официальные языки	сербский, венгерский, хорватский, словацкий, румынский, русинский
Население (2011)	1 931 809
Плотность	89,72 чел./км²
Национальный состав	сербы (67 %), венгры (13 %), словаки (2,6 %), хорваты (2,4 %), цыгане (2,2 %), румыны (1,3 %), черногорцы (1,2 %), буневцы (0,85 %), русины (0,7 %), югославы (0,6 %), македонцы (0,5 %), украинцы (0,2 %) и др.
Конфессиональный состав	Православные (70 %), католики (17 %), протестанты (3,3 %)
Площадь	21 532 км²
Высота над уровнем моря  • Наивысшая точка	641 м
Часовой пояс	UTC+1
Код ISO 3166-2	RS-VO
Телефонный код	+381
Интернет-домен	.rs (.yu)

Воево́дина (серб. Војводина / Vojvodina, венг. Vajdaság, словацк. Vojvodina, рум. Voivodina, русин. Войводина, хорв. Vojvodina) — автономный край Сербии, расположенный севернее Дуная в пределах южной части Среднедунайской низменности. Площадь края составляет 21 532 км², население по данным переписи 2011 года — 1 931 809 человека или 26,9 % от общего населения Сербии. В Воеводине проживают представители 26 этносов, в крае на официальном уровне используются шесть языков.

Воеводина на севере граничит с Венгрией, на западе с Хорватией, на юго-западе с Республикой Сербской, на востоке с Румынией. Южная граница края представляет собой административную границу с округом Белграда и Центральной Сербией и большей частью пролегает по рекам Сава и Дунай. Административным центром края и его самым крупным городом является Нови-Сад. Другие крупные города — Суботица, Зренянин и Панчево.

География

Среднедунайская низменность имеет здесь слабо расчленённый рельеф (высота 70-250 м). На юго-западе края возвышается изолированный кряж Фрушка-Гора (высота до 539 м), на юго-востоке — отрог Южных Карпат (высота до 641 м). Климат умеренный, континентальный. Средняя температура июля 22-24 °C, января от −1,2 до 2,6 °C. Осадков 550—750 мм в год. Крупные реки: Дунай, Тиса, Тамиш. Преобладают ландшафты чернозёмных степей, благодаря чему Воеводина является житницей всей Сербии. Кроме выращивания зерновых и технических культур в крае развито садоводство, виноградарство и мясо-молочное животноводство.

История

В VI веке территория современной Воеводины была заселена славянами, в конце IX века сюда пришли венгры и позднее эти земли вошли в состав Венгерского королевства.

С ослаблением Венгерского государства территория находилась под властью Османской империи (1521—1718) и Габсбургской монархии (1699—1918).

Во время революции 1848—1849 годов в Венгрии на территории Воеводины происходили антифеодальные выступления сербских крестьян. В мае 1848 года народная скупщина ряда комитатов Южной Венгрии, населённых сербами, провозгласила автономию Воеводины, однако венгерское революционное правительство отказалось её признать. В середине XIX века, в результате объединения Срема, Баната и Бачки было создано особое герцогство (отсюда название Воеводины: серб. Војводина, нем. Herzogtum — «герцогство»), существовавшее до 1860 года.

В 1918 году территория Банат, Бачка и Баранья вошла в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев (КСХС), а после переименования его в Королевство Югославия, по новому административно-территориальному делению из земель Воеводины была сформирована Дунайская бановина с центром в городе Нови-Сад.

В период Второй мировой войны, после капитуляции Югославии в 1941 году, бо́льшая часть Воеводины была поделена между хортистской Венгрией и усташской Хорватией, а в исторической области Банат была образована автономная немецкая колония. В октябре 1944 года советские войска освободили территорию Воеводины, и 31 июля в Нови-Саде скупщина (парламент) Воеводины провозгласила создание Автономного края Воеводина в составе Народной Республики Сербия ДФЮ (с 29 ноября 1945 года — ФНРЮ).

В 1963 году ФНРЮ была переименована в СФРЮ, а Автономный край Воеводина в Социалистический автономный край Воеводина, коим он и оставался до распада Югославии. 4 октября 1988 года в Бачка-Паланке толпа потребовала отставки правительства Воеводины. На следующий день Слободан Милошевич возглавил народный поход на Нови-Сад. Югославская народная армия отказалась разгонять шествие и власти Воеводины ушли в отставку. После одностороннего провозглашения независимости Косова Воеводина стала единственной автономией, полностью контролируемой Сербией.

В 2011 году в Сербии был принят закон о статусе Воеводины, согласно которому край получил значительную автономию: право на самостоятельную бюджетно-налоговую политику, на создание своего правительства и собственного банка.

Народы

См. также: Венгры в Сербии

Всего в крае проживает 1 931 809 человек (2011).

Воеводина известна своим многонациональным составом населения, в ней живут (2011):

• сербы — 1 289 635 чел. (66,76 %);
• венгры — 251 136 чел. (13,00 %);
• словаки — 50 321 чел. (2,60 %);
• хорваты — 47 033 чел. (2,43 %);
• цыгане — 42 391 чел. (2,19 %);
• румыны — 25 410 чел. (1,32 %);
• черногорцы — 22 141 чел. (1,15 %);
• буневцы — 16 469 чел. (0,85 %);
• русины — 13 928 чел. (0,72 %);
• югославы — 12 176 чел. (0,63 %);
• македонцы — 10 392 чел. (0,54 %);
• украинцы — 4202 чел. (0,22 %);
• муслимане — 3360 чел. (0,17 %);
• немцы — 3272 чел. (0,17 %);
• албанцы — 2251 чел. (0,12 %);
• словенцы — 1815 чел. (0,09 %);
• болгары — 1489 чел. (0,08 %);
• горанцы — 1179 чел. (0,06 %);
• русские — 1173 чел. (0,06 %) и другие.

Существует тенденция к сокращению численности венгров, хорватов и словенцев. Например, по переписи 1948 года в Воеводине проживали 1641,0 тыс. человек, в том числе: 841,2 тыс. сербов, 428,9 тыс. венгров, 134,2 тыс. хорватов, 30,6 тыс. черногорцев, 9,1 тыс. македонцев, 7,2 тыс. словенцев, 0,5 тыс. албанцев.

По переписи 2002 г. 69 % верующих исповедует православие, 19 % — католицизм, 3,5 % — протестантизм.

Языки

Официальным языком на всей территории автономного края является сербский. Наравне с ним в скупщине Воеводины с 2002 года официально могут использоваться пять языков: венгерский, словацкий, хорватский, румынский и русинский язык. На местном уровне язык нацменьшинства получает там официальный статус, если представители этого меньшинства составляют не менее 15 % населения соответствующей общины. В результате венгерский язык имеет официальный статус в 30 муниципалитетах Воеводины, словацкий - в 13, румынский в 9, русинский в 8, хорватский в 3, чешский в 1. Кроме того, согласно ратифицированной Сербией Европейской хартии региональных языков, официальный статус получил украинский язык.

Населённые пункты

Дерево категорий (граф): ▼ Населённые пункты Воеводины ► Города Воеводины

Культура

Для сербов Воеводины характерны давние традиции театрального искусства Уже в 1736 году учениками Карловацком духовном училище была поставлена пьеса на сюжет из сербской истории: «Трагедия, сиречь печальная повесть о смерти последнего царя сербского Уроша V и о падении Сербии». Первый национальный профессиональный сербский театр был открыт также в Воеводине - в 1861 году в Нови-Саде. Его главным руководителем был Йован Джорджевич Любопытно, что профессиональный театр в самой Сербии появился позже - в 1869 году в Белграде, причем часть актерского состава в нем изначально было из театра Нови-Сада. Его первым главным руководителем стал тот же Й. Джорджевич, который также открыл в Белграде в 1869 году школу актерского мастерства.

В крае действует творческая организация Союз писателей Воеводины, насчитывающая свыше 490 членов.

Знаменитые уроженцы

• Магди Ружа — певица, в настоящее время живёт в Венгрии, представляла её на Евровидении в 2007 году.
• Милош Елич — композитор, аранжировщик, действующий клавишник группы «Океан Ельзи».
• Джордже «Джоле» Балашевич — музыкант, певец, один из наиболее выдающихся эстрадных исполнителей в СФРЮ и нынешней Сербии.
• Моника Селеш — знаменитая югославская, позже — американская теннисистка.
• Лапид, Йосеф — (1931—2008) израильский писатель, журналист и политик, лидер партии Шинуй.
• Ионель Петрой — французский композитор румынского происхождения, родился в Уздине (1958).

Ссылки

• [serbija.info/provintsii/voevodina.html Serbija.info]
• [commons.wikimedia.org/wiki/Atlas_of_Vojvodina Atlas of Vojvodina (Wikimedia Commons)]

Отрывок, характеризующий Воеводина

– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.