Полководец

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Военачальник»)
Перейти к: навигация, поиск


Определение понятия

В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля такое понятие отсутствует. Однако имеет место сродное ему чисто русское понятие «воевода» . Значения этого последнего определяются следующим образом: «Военачальник, воиноначальник, воинствоводец, воеводец, воевода, начальствующий, управляющий военною силою». И далее: управлять войсками — значит «военачальствовать, предводительствовать».

Современный толковый словарь русского языка определяет это понятие как «военачальник, военный вождь». В Древней Греции и особенно Риме, а также в период новой и новейшей истории (XVIXX века) под этим понятием подразумевались военачальники командующие крупными боевыми формированиями, численностью не менее 20-30 000 чел. и проявляющие в своей командной деятельности качества стратега.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2827 дней]

Полководцы Древнего Мира и Средних веков

Наиболее выдающимися полководцами древности считаются:

Полководцы Нового времени

Особо богатым на появление крупных и гениальных полководцев в истории Европы было Новое время. Первым великим полководцем и крупным реформатором, создавшим новую тактическую школу (голландскую школу), был Мориц Оранский, штатгальтер Республики Соединённых провинций, сын Вильгельма I Оранского. Мориц Оранский вместе со своим двоюродным братом Вильгельмом Людвигом Нассау-Дилленбургским создал линейную тактику ведения боя, муштру современного образца, разработал схему военного подчинения, ввёл марш в ногу, которое по сей день известно в армиях, военную дисциплину, а также униформу[1]. Им была в начале 1590-х годов основана академия подготовки офицеров — первая в мире[2]. Под его началом проходили обучение военному делу немало полководцев, например, шведские фельдмаршалы Густав Горн и Леннарт Торстенссон, Якоб Делагарди, племянник Морица маршал Франции (с 1660 года — главный маршал Франции) Анри де Ла Тур д’Овернь виконт де Тюренн. Делагарди, в частности, по возвращении из Голландии вводил голландские методы ведения войны в Швеции. Система Морица Оранского послужила позже образцом для шведского короля Густава II Адольфа[3]. В период Тридцатилетней войны (16181648) в качестве талантливых и выдающихся полководцев себя зарекомендовали следующие персоны: чех Альбрехт Валленштейн (15831634), уроженцы германских земель Иоганн Церклас Тилли (15591632), Христиан Брауншвейгский и Эрнст фон Мансфельд, шведский король Густав II Адольф, по прозвищу «Северный Лев» (15941632), французский маршал Анри де Ла Тур д’Овернь (16111675), виконт де Тюренн. В России в это время был известен, несмотря на молодость, 23-летний полководец Михаил Скопин-Шуйский.

Великим полководцем был польский король Ян Собеский, наголову разгромивший турок в битве при Вене. Эта победа спасла Центральную Европу от османского завоевания и положила начало длительному периоду упадка Османской империи.

В то же время, Английская революция XVII века (16421648) возвестила миру о появлении такого выдающегося военного деятеля, каким был Оливер Кромвель (15991688). А английский герцог Мальборо проявил незаурядные способности полководца в Войне за испанское наследство (17011714). Период национального подъема Пруссии совпал с военно-административной и полководческой деятельностью её короля Фридриха II Гогенцоллерна. В то же время, как английская революция XVII века «породила» Кромвеля, так и Великая Французская революция (17891799) способствовала явлению миру военного гения Наполеона Бонапарта (17691821). В России — Петр Салтыков, победитель Фридриха Великого в битве при Кунерсдорфе, его ученик Петр Румянцев, граф Леонтий Беннигсен, Михаил Илларионович Кутузов и великий полководец Александр Васильевич Суворов, не проигравший ни одного сражения за всю жизнь.

Выдающиеся военачальники XX века. Первая мировая война

Хотя XX веке не дал миру полководцев такого грандиозного масштаба, как Александр Македонский или Наполеон, тем не менее и в это время упоминания заслуживает целый ряд видных военных деятелей. Прежде всего, период Первой мировой войны выдвинул имена целого ряда военачальников различного уровня в ряде стран Европы. А именно:

Выдающиеся военачальники начала XX века. Русско-японская война

Выдающиеся военачальники XX века. Вторая мировая война

СССР

  • Александр Михайлович Василевский (18951977)— дважды Герой Советского Союза, дважды кавалер ордена Победа, Маршал Советского Союза, Начальник Генштаба Красной Армии в годы Великой Отечественной войны 19411945 годов. Ему суждено было войти в историю Великой Отечественной войны единственным полководцем, который не потерпел ни одного поражения, не проиграл ни одной стратегической баталии.

В годы Великой Отечественной войны (19411945) командовал 19-й армией, войсками Западного, Калининского, Северо-Западного, Степного, 2-го и 1-го Украинских фронтов. Полководческий талант особенно широко раскрылся при руководстве боевыми действиями войск в Смоленском сражении, в битве под Москвой, Курской битве, в Корсунь-Шевченковской, Висло-Одерской, Берлинской операциях.

Великобритания

США

Германия

Япония

Выдающиеся военачальники периода после Второй мировой войны

Китай

Вьетнам

Израиль

Великобритания

США

Библиография

  • Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. — С. 544.
  • Большой энциклопедический словарь. — М., 1994. — С. 189, 304, 352, 658, 736, 756, 864, 1331, 1431.
  • Шишов А.В. Сто великих полководцев Западной Европы. — Москва, "Вече", 2012.- 432 с.- (100 великих) ISBN 978-5-9533-5810-1

Напишите отзыв о статье "Полководец"

Примечания

  1. Feld Mauty de. The Structure of Violence: Armed forces as social systems. — Washington: Sage Publications, 1977.
  2. Шишов А. В. 100 великих военачальников. — М.: Вече, 2013. — С. 54.
  3. Daniel Riches. Early modern military reform and the connection between Sweden and Brandenburg-Prussia.: An article from: Scandinavian Studies, Vol. 77, No. 3 (Fall 2005), p. 347.

Отрывок, характеризующий Полководец

– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.