Военная стратегия
Военная стратегия (др.-греч. στρατηγία, стратегиа — «искусство полководца») — наука о ведении войны, одна из областей военного искусства, высшее его проявление. Охватывает вопросы теории и практики подготовки к войне, её планирование и ведение, исследует закономерности войны, составная часть военного дела.
Стратегия — это способ достижения победы в войне посредством целеполагания, общего плана и систематического внедрения мер противодействия противнику с учётом постоянно меняющихся обстоятельств и обстановки.
Стратегия включает в себя искусство комбинировать подготовку к войне и последовательные операции вооружённых сил (войск) для достижения цели войны. Стратегия решает вопросы, связанные с использованием для победы над врагом как вооружённых сил, так и всех ресурсов страны.
В некоторых иностранных государствах разделяются большая стратегия (стратегия войны в целом) и малая стратегия (вопросы планирования, подготовки и ведения операций всех видов различного масштаба). В российской традиции малая стратегия называется оперативным искусством.
В качестве военной науки стратегия дает знания о стратегических действиях в тех или иных ситуациях. Но реализация знаний требует наличия стратега (полководца, политического деятеля) обладающего помимо знаний о стратегии личностными качествами стратега. Невозможно стать стратегом просто прочитав книги о стратегии и нельзя заниматься стратегией академично. Стратегия относится к области практической деятельности и проявляется только в практической деятельности. Поэтому о стратегии говорят как об искусстве, в котором стратегия, как знание, является в роли инструмента, а стратег в роли творца. Личность и искусство стратега являются важными, порой, главными, элементами стратегии.
Содержание
- 1 Военные стратегические разведка, география, мониторинг, планирование, прогноз и связь
- 2 Стратегическое командование
- 3 Политические и стратегические цели
- 4 Виды стратегий
- 5 Стратегические понятия и термины
- 6 История
- 7 Интересные факты
- 8 См. также
- 9 Литература
- 10 Публикации о военной стратегии
- 11 Ссылки
Военные стратегические разведка, география, мониторинг, планирование, прогноз и связь
Для выработки стратегии государство или организация, которая её осуществляет, широко пользуется услугами стратегической разведки и использует в числе прочих сведения военной стратегической географии. В завершающей стадии выработки стратегии осуществляется военное стратегическое планирование на основе конкретного учёта национальных сил и средств, а также учёта сил и средств потенциального противника. Располагая необходимой информацией стратегического уровня возможен прогноз развития будущих событий и и их результат. Сведения стратегического порядка подлежат непрерывному мониторингу. Устойчивое и успешное стратегическое управление осуществляется средствами и методами стратегической связи государства и вооружённых сил.
Стратегическая разведка
Осуществляют специализированные структуры национальной разведки: как общей, так военной. Стратегическая разведка занимается сбором, передачей, хранением, систематизированием, анализом и генерализацией информации, выявляя стратегические аспекты и опуская малозначащие нестратегические сведения. Стратегическая разведка обеспечивает информацией стратегического уровня высшее политическое и военное руководство страны.
Стратегическая география
Осуществляет гармоничную увязку информации стратегического характера с реальным географическим пространством. Учитывает изменяемые, трудноизменяемые или неизменяемые свойства географической среды и их влияние на выработку как геополитики государства, так и на геостратегию. В малой или операционной стратегии обслуживает военные нужды экономики и вооружённых сил. Сведения стратегической географии вырабатывают военные география и военная картография. Продукты военных географии и картографии являются тщательно оберегаемыми секретами государственного уровня, доступ к которым осуществляется строго ограниченным кругом посвящённых лиц по установленному и неукоснительно выполняемому Протоколу — алгоритму допуска, исключающему утечку важнейших сведений вовне.
Особой исключительной функцией военной стратегической географии является определение в географическом пространстве по совокупности ряда признаков и свойств стратегических объектов вероятного противника, подлежащих первоочередному уничтожению силами и средствами ядерной триады.
Другой важнейшей функцией военной стратегической географии является выработка рекомендаций по размещению, защите и маскировке собственных объектов стратегического значения с учётом факторов географической среды.
Стратегический мониторинг
Высшее политическое и военное руководство, имея в своём распоряжении Центры стратегического управления, осуществляет круглосуточный непрерывный мониторинг стратегической ситуации в собственной стране, в регионе или по периметру своих границ, глобальный мониторинг в целом по планете.
Структурно функции мониторинга осуществляют специализированные ведомства, которые поставляют в единый Центр стратегического управления информацию по определённому Протоколу. Протокол определяет компетенцию ведомства, объём и глубину поставляемой информации, порядок и скорость передачи обусловленных Протоколом сведений.
Стратегические планирование и прогноз
Высшее политическое и военное руководство государства, располагая информацией стратегического порядка о собственном экономическом и военном потенциале, аналогичном потенциале вероятных противников, союзников и нейтралов, добытом с помощью средств стратегической разведки и опираясь на средства и методы стратегической географии, а также опираясь на предшествующий исторический опыт военного и дипломатического противостояния, осуществляет стратегические планирование и прогноз.
Планирование и прогноз стратегического уровня осуществляется на основе научных концепций и апробированных методов и алгоритмов сообразно с поставленными целями и задачами. Отдельным методом уяснения возможного хода и исхода (результата) тех, или иных действий противоборствующих сторон в ходе предполагаемого военного конфликта является военная игра. Результаты военных игр тщательно анализируются и ложатся в основу совершенствования военной структуры государства, его тактики и стратегии.
В стратегическом планировании и прогнозе широко используются моделирование стратегических процессов на основе высокоскоростной вычислительной техники, электронных карт земной поверхности, удобных для восприятия интерфейсов и других средств, способов и методов сбора, передачи, обработки, генерализации, визуализации и аудиолизации информации стратегического значения. В работе с большими объёмами информации используются электронные системы с элементами искусственного интеллекта.
Особой исключительной функцией военного стратегического планирования является определение по совокупности ряда признаков и свойств стратегических объектов вероятного противника, которые подлежат первоочередному уничтожению силами и средствами ядерной триады.
Стратегическая связь
Какое-либо осуществление военной стратегии невозможно без наличия устойчивой во времени и пространстве связи со всеми структурными подразделениями государства и вооружённых сил. Связь — технические средства, методы и обученный высокопрофессиональный кадровый потенциал обеспечивает устойчивой функционирование системы стратегического военного управления в мирное и военное время. Устойчивость своей связи и, наоборот, усилия по нарушению тактической и, особенно, стратегической связи противника — одни из важнейших стратегических задач вооружённых сил в военное время. Так как центры и каналы стратегической связи хорошо маскируются, укрепляются и охраняются, для боевых действий на информационных коммуникациях противника применяются специальные военно-технические средства и специально подготовленные высокопрофессиональные и хорошо оснащённые диверсионные силы специального назначения.
Для противодействия противнику применяются электронные средства нарушения или подавления связи. Для этих задач могут применяться и специальные боеприпасы, как например «электронная бомба», изменяющая при подрыве физические свойства среды, посредством которой противник осуществляет связь.
Криптография и кодирование информации стратегического значения является обязательным условием работы связи. Для создания шифров высокой степени защищённости привлекается изощрённый математический аппарат, а устройства передачи и приёма используют сложные физические методы.
Для вскрытия и отслеживания сведений, которые проходят по каналам стратегической связи, часто создаются специализированные структуры радиоэлектронной разведки и иной разведки. Соответственно, для охраны сетей и каналов стратегической связи непрерывно совершенствуется пассивная и активная защита таких каналов, меняются и совершенствуются используемые шифры и приёмы и методы передачи сведений. Осуществляются дезинформационные контрразведывательные мероприятия.
Стратегическое командование
Вопросы Большой стратегии являются прерогативой высшего политического и военного руководства страны. Как в мирное, так и в военное время в ряде стран для решения текущих стратегических целей и задач созданы специальные органы управления — Стратегические командования.
Так, например в структуре Вооружённых сил США в 1992 году создано «Стратегическое командование» Вооружённых сил США (англ. U.S. Strategic Command, англ. USSTRATCOM), которое объединяет национальные Стратегические ядерные силы, Силы противоракетной обороны и Космические силы. Штаб Стратегического командования размещается на авиабазе Оффут, близ города Омаха, штат Небраска.
Стратегические силы
Наиболее мощные и эффективные средства вооружённой борьбы нередко сводятся в так называемые «стратегические силы», которые подчинены в общем виде — Главнокомандующему вооружёнными силами страны и Генеральному штабу, а в оперативном — самостоятельно осуществляют поставленные перед ними цели и задачи.
Так например:
- В Вооружённых силах Российской Федерации: Стратегические ядерные силы Российской Федерации;
- В Вооружённых силах США: Стратегические ядерные силы США.
Ядерная триада
Структурно Стратегические силы обычно объединены в Ядерную триаду (англ. Nuclear triad), — так называемые «Стратегические наступательные (или оборонительные) вооружённые силы», включающие три компонента:
- Стратегическую авиацию с ядерным оружием на борту;
- Межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования, оснащённые разделяющимися головными частями индивидуального наведения с ядерным боезарядом;
- Тяжёлые стратегические подводные крейсера — атомные подводные лодки, несущие на борту баллистические ракеты с ядерными боеголовками.
Стратегические центры управления
Для непрерывного отслеживания стратегической ситуации в стране, регионе и мире создаются «Стратегические центры управления», обычно:
- Главный стратегический центр, который обслуживает высшее военное и политическое руководство страны;
- Региональные центры или Центры по родам войск или военных группировок.
Такие Центры постоянной дислокации, как правило, имеют дублирующие структуры.
Стационарные Центры стратегического управления создаются, как правило, заблаговременно в мирное время и часто представляют собой крупные чрезвычайно защищённые сооружения, которые могут успешно функционировать даже в результате прямого применения против таких Центров всех видов наступательного оружия, включая ядерное, химическое, биологическое, климатическое, геотектоническое и другие.
Наряду со стационарными особо защищёнными Центрами часто создаются и «Оперативные подвижные центры» или «Кризисные центры», которые комплектуются и начинают функционировать после получения особого приказа или на основе собственной информации стратегического порядка.
В целях введения в заблуждение стратегической разведки противника создаются ложные «Центры стратегического управления», как стационарные, так и подвижные.
Политические и стратегические цели
Цели войны должны быть строго согласованы с имеющимися для достижения её средствами. Война, как правило, ведётся для возможности заключить затем мир на определённых условиях.
Следовательно, политическое руководство, определяя политическую цель войны, должно наметить для своих вооружённых сил такие цели, достижение которых создаст в перспективе по окончании военных действий или в ходе их выгодные условия для ведения мирных переговоров дипломатическими средствами.
Исходя из политических целей войны намечается стратегическая цель — конечный результат военных действий стратегического масштаба, достижение которого приводит к коренным изменениям военно-политической и стратегической обстановки.
Стратегической целью может быть уничтожение вооружённых сил противника, уничтожение его экономики, захват территории, удержание территории и другие.
Общая стратегическая цель определяет для вооружённых сил и экономики страны весь планируемый ход войны либо для определённого её периода, либо на всю кампанию в целом. Частные стратегические цели устанавливаются для конкретных театров войны (театров военных действий, направлений, районов) и на период проведения различных видов стратегических операций.
Обычно общая или Главная стратегическая цель состоит в отражении агрессии (разгроме противника), а частные стратегические цели должны приводить к разгрому стратегических группировок противника, выводу из войны определённых государств.
Виды стратегий
Традиционно выделяют стратегию сокрушения, в основе которой лежит достижение победы путём полного разгрома противника, уничтожения его вооружённых сил и разрушения его военно-экономической базы и стратегию измора, в основе которой лежит расчёт на достижение победы путём последовательного ослабления противника, истощения его вооружённых сил. К стратегии измора близка стратегия непрямых действий, которая заключается в осуществлении блокады, нарушении коммуникаций, срыве снабженческих перевозок, подрыве военно-технического потенциала, психологическом воздействии на население противника и его вооружённые силы.
Также зачастую применяется стратегия устрашения — демонстрация военной мощи и частичное упреждающее её применение для достижения уступок от более слабого в военном отношении противника, принуждения его к прекращению военных действий, принятию выдвинутых условий заключения мира или капитуляции. К ней близка стратегия ограниченных действий — ведение войны с ограниченными целями, с преднамеренным распространением военных действий только на определённую территорию, с использованием только части своего военного потенциала, с нанесением ударов лишь по избранным объектам и группировкам войск (силам флота) противника. Примером такой войны является война НАТО против Югославии в 1999 году.
Также выделяется континентальная стратегия, предполагающая главные усилия преимущественно на разгроме сухопутных войск противника и океанская стратегия, при которой основные цели войны достигаются путём разгрома военно-морского флота противника и разрушения пунктов их базирования. Примером последней является война на Тихоокеанском театре военных действий Второй мировой войны.
Особое значение имеет блоковая стратегия — создание в мирное и военное время широкой сети военно-политических союзов для завоевания господства в определённых районах мира, развязывания агрессии или ведения оборонительной войны против более могущественного противника. С ней связана коалиционная стратегия — стратегия ведения коалиционной войны, предполагающая согласованное применение вооружённых сил нескольких союзных государств.
Стратегические понятия и термины
- Компоненты военной стратегии
- Военно-стратегическая разведка
- Военно-стратегическое планирование
- Военно-стратегический прогноз
- Концентрация усилий на направлении главного удара
- Стратегическая маскировка
- Стратегическое сосредоточение
- Стратегическое развёртывание
- Стратегический план
- Стратегическая дезинформация противника
- Стратегическое командование
- Стратегический командный пункт управления
- Военно-стратегические резервы
- Стратегические коммуникации
- Создание превосходства над противником
- Главный удар
- Направление главного удара
История
См. также: Военная революция
В Древнем мире войны первоначально происходили в форме кратковременных походов на сравнительно небольшие расстояния, но затем Александр Македонский, Юлий Цезарь, другие полководцы начали предпринимать длительные операции в удалённых местностях.
Автором самого первого в истории теоретического труда о военной стратегии считается китайский историк и мыслитель IV века до нашей эры Сунь-цзы, написавший знаменитый трактат «Искусство войны». Военные мыслители Секст Юлий Фронтин и Оносандр ввели термины «стратегикон», «стратегология», под которыми понимались способы ведения войны.
В Средневековье обычными были ограниченные по целям и масштабам междоусобные войны. Действия их участников характеризовалась обычно нерешительностью и отсутствием централизованного стратегического руководства. Осада замков и крепостей продолжалась годами, а крупные сражения происходили редко. В отличие от этого, Чингисхан и другие монгольские полководцы действовали решительно, осуществляли скоординированное стратегическое наступление на большую глубину.
В XVII—XVIII веках европейские армии стремились выиграть войну путём искусного маневрирования на коммуникациях противника, затрудняя тем самым снабжение его войск, а также путём блокады и захвата его крепостей. Такая кордонная стратегия предполагала развёртывание основных группировок войск вдоль границ государства и создание системы крепостей для прикрытия территории страны и отражения агрессии.
В противоположность этому, российские полководцы П.Румянцев и А. Суворов достигали стратегических целей сосредоточением сил на решающих направлениях, решительным наступлением, смелым маневром. Наполеон I также действовал решительно и стремился к достижению победы над противником в одном генеральном сражении.
Во второй половине XIX века совершенствование вооружения увеличило боевые возможности войск, использование железных дорог позволило ускорить передвижение массовых армий, обеспечить их снабжение и сосредоточение в намеченных районах, а применение телеграфа дало возможность оперативно управлять войсками, действующими на нескольких направлениях. Эти изменения потребовали развития военной теории. В Германии этим занимался Альфред Шлиффен, который развивал идею разгрома противника первым ударом силами мощного стратегического эшелона. Во Франции Фердинанд Фош основной формой стратегических действий также признавал наступление и требовал сосредоточения сил по внутренним операционным линиям с целью разгрома важнейшей группировки противника.
Стратегические концепции большинства европейских стран перед Первой мировой войной предполагали ведение непродолжительной войны. Однако война затянулась, превратилась в позиционную, и обе стороны долгое время не могли найти выход из образовавшегося «позиционного тупика».
Опыт Первой мировой войны показал возможности нового оружия — авиации, танков и подводных лодок. Это вызвало появление теорий достижения победы путём «воздушной войны» (Джулио Дуэ в Италии), «танковой войны» (Джон Фуллер в Великобритании, Гейнц Гудериан в Германии), «подводной войны» в акватории мирового океана. Командование Великобритании и США придерживалось стратегии «морской силы», французское командование исходило из стратегии позиционной войны, а в нацистской Германии разрабатывалась концепция «молниеносной войны» (блицкрига). Советская стратегия исходила из того, что цели будущей войны будут достигаться решительным наступлением и согласованными усилиями всех видов вооружённых сил — разгром врага «на чужой территории, могучим ударом, малой кровью».
Однако Вторая мировая война оказалась во многом не такой, как представляли себе будущую войну военные мыслители различных стран. Она превысила по продолжительности Первую мировую, но в отличие от неё оказалась гораздо более маневренной.
Появление ядерного оружия вызвало необходимость разработки ядерной стратегии. Развитие информационных технологий привело к появлению концепции сетецентрической войны.
Интересные факты
- Осенью 1812 года царская семья и руководящие органы Российской империи готовились к эвакуации в Великобританию под защитой объединённых британо-российских морских сил, в том случае, если Российская армия потерпит поражение и возникнет угроза взятия Санкт-Петербурга сухопутными частями армии Наполеона Бонапарта.
- Министр иностранных дел Франции Талейран тайно передал совет руководителям антифранцузской военно-политической коалиции не искать открытого генерального сражения с Наполеоном, а стремительным маршем захватить столицу Французской империи Париж — крупнейший культурный, экономический и политический центр Европы и Франции. По мнению Талейрана, оккупация французской столицы заставит Наполеона сложить оружие и запросить мира. Так это и произошло.
- В годы Первой мировой войны полевым центром стратегического управления Российской армии являлся город Барановичи, один из крупнейших центров железнодорожного сообщения Российской империи к 1914 году, через который проходили стратегические пути сообщения Север — Юг (Санкт-Петербург — Севастополь) и Восток — Запад (Москва — Варшава). Барановичи также являлись удобным геополитическим пунктом, расположенным примерно равноудалённо от Балтийского моря на севере и Чёрного моря на юге, где осуществляли стратегические операции соответственно Балтийский и Черноморский военно-морские флота Российской империи.
- В годы Второй мировой войны резервным (запасным) центром стратегического управления СССР являлся Командный пункт, размещённый под землёй в районе города Куйбышева (Самары).
- В годы Второй мировой войны по Четырёхстороннему межправительственному соглашению между правительствами Англии, Ирана, США и СССР совместными усилиями сторон была построена Трансиранская стратегическая железная дорога, связавшая иранские морские порты Персидского залива на юге и порты Каспийского моря на севере. По этому пути осуществлялся основной объём перевозок грузов стратегического назначения из США, Канады, Великобритании и Индии в СССР.
- Ряд высокопоставленных военных стратегов Третьего немецкого рейха в 1942—1943 годах призывали Адольфа Гитлера предпринять оперативные военные действия для захвата важнейшей британской военно-морской и военно-воздушной базы на острове Мальта. Такое мнение неоднократно высказывали от лица флота — Дениц, от авиации — Кессельринг, от сухопутных войск — Роммель. Однако фюрер отказался от этого плана после аналогичной операции по захвату острова Крит, где, по его мнению, элитные части вермахта и люфтваффе понесли большие и неоправданные потери.
См. также
Напишите отзыв о статье "Военная стратегия"
Литература
- Брюс У. Меннинг. Пуля и штык. Армия Российской Империи. 1861—1914 годы / Перевод с английского Н. Эдельмана. — Москва: Модест Колеров, 2016. — 424 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-905040-19-1.
- Говард М. Большая стратегия. — Москва: Военное издательство МО СССР, 1980. — 464 с.
- Леер Г. А. Современное состояние стратегии / Военный сборник. [Санкт-Петербург]. 1867, октябрь. Том 57. № 10. С. ?
- Леер Г. А. [dlib.rsl.ru/rsl01003000000/rsl01003544000/rsl01003544730/rsl01003544730.pdf Значение подготовки к войне вообще и подготовительных стратегических операций в особенности.] Санкт-Петербург: тип. В. Безобразова и К°, 1875.
- Леер Г. А. Записки стратегии. Выпуски 1—2. Санкт-Петербург, 1877—1880 (три издания)
- Леер Г. А. [dlib.rsl.ru/rsl01003000000/rsl01003867000/rsl01003867238/rsl01003867238.pdf Опыт критико-исторического исследования законов искусства ведения войны.] Санкт-Петербург, 1869
- Роберт Грин. 33 стратегии войны / Перевод с английского Е. Я. Мигуновой. — Москва: РИПОЛ классик, 2007.
- Русская военная теоретическая мысль. — Москва: Военное издательство МО СССР, 1960.
- Стратегия в трудах военных классиков / Под редакцией А.Свечина. В двух томах. — Москва: Издательство ? 1926.
- Стрэчен Х. Карл фон Клаузевиц «О войне» / Перевод с английского О. Жуковой. — Москва: АСТ: АСТ МОСКВА: Полиграфиздат, 2010. — 330 с.
- Golovine N.N., Golovine M.N. Air Strategy. — London: Gale&Polden Ltd., 1936.
- Хрулев Стратегический тыл / Военно-исторический журнал. [Москва]. 1961. № 6. С. ?
- Эволюция военного искусства. — Москва: Военное издательство МО СССР, 1987.
Публикации о военной стратегии
- [ecsocman.edu.ru/data/2011/01/12/1214867220/Konyshev.pdf Конышев В. Н. Война как средство политики: современные американские подходы // Общественные науки и современность. 2004. № 5]
- [www.observer.materik.ru/observer/N12_2010/ Конышев В. Н., Сергунин А. А. Стратегия национальной безопасности Б. Обамы: состоялось ли радикальное обновление? // Обозреватель — Observer. 2010, № 12]
- Конышев В. Н., Сергунин А. А. Стратегия национальной безопасности Барака Обамы: старое вино в новых мехах? // США-Канада: экономика, политика, культура. 2011, № 1.
- Конышев В. Н. Военная стратегия США после окончания холодной войны. — СПб.: Наука, 2009. ISBN 978-5-02-025555-5
- Конышев В. Н., Сергунин А. А. Новая военная доктрина Барака Обамы и национальные интересы России // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2012, № 14 (155). — С.2-9.
- Конышев В. Н., Сергунин А. А. Современная военная стратегия. Учебное пособие. М.: Аспект-Пресс, 2014. — 272 С. ISBN 978-5-7567-0745-8
Ссылки
- Стратегия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [bse.sci-lib.com/article106650.html Статья «Стратегия военная» в БСЭ]
- [www.voina-i-mir.ru/dicchapter/?id=5 Война и мир в терминах и определениях]
- Г. Леер. [runivers.ru/lib/detail.php?ID=1026983 «Записки о стратегии» на сайте «Руниверс»]
- А. Свечин. [militera.lib.ru/science/svechin1/index.html Стратегия. — Москва: Военный вестник, 1927.]
Отрывок, характеризующий Военная стратегия
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.