Военнопленные (телесериал)

Военнопленные
חטופים
Создатель	Гидеон Рафф
В ролях	Йорам Толедано Ишай Голан Асси Коэн
Страна	Израиль Израиль
Количество серий	24
Производство
Хронометраж	50 мин.
Трансляция
Телеканал	2 Канал Израиль
На экранах	с 6 марта 2010 по Декабрь 2012

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Военнопленные» (оригинальное название «Хатуфим» ивр. חטופים) — израильский телесериал в жанре психологического триллера, разработанный Гидеоном Раффом, премьера которого состоялась в марте 2010 года на Втором канале Израиля. Американский телесериал «Родина» основан на оригинальном израильском телесериале. Было отснято три сезона сериала. Права на показ первого сезона были приобретены 4 странами.

Сериал был благоприятно принят большинством телевизионных критиков и получил ряд наград и номинаций. Считается одним из самых популярных телесериалов с момента создания Канала 2, в 2010 году он выиграл приз Академии телевидения как лучший сериал.

Сериал повествует о двух похищенных солдатах, возвращающихся в Израиль после 17 лет в сирийском плену.

Сюжет

Сезон 1

История начинается с возвращения домой солдат после 17 лет в сирийском плену. Нимрод Клайн и Ури Зак вернулись живыми, вместе с останками Амиеля Бен-Хорина.

Сериал исследует реинтеграцию Нимрода и Ури в общество, которое сделало их национальными символами, и в прерванную семейную жизнь, на фоне пост-травматического синдрома после пыток в плену. Они заново выстраивают отношения с близкими, которые ждали их или наоборот, смирились с утратой, с детьми, выросшими без них, и оплакивают родителей, умерших в период их отсутствия. Они также должны пройти психиатрическое обследование и служебное разбирательство. Когда военный психиатр находит несоответствия в их рассказах, проводится расследование, чтобы выяснить, что они скрывают.

В ролях

• Йорам Толедано — Нимрод Клайн, военнопленный; храбрый, остроумный и умный человек. Он с трудом приспосабливается к жизни с женой и двумя детьми.
• Ишай Голан — Ури Зак, Военнопленный.
• Яэль Абекассис — Тали Клайн, жена Нимрода.
• Яэль Эйтан — Дана, дочь Нимрода
• Гай Селник — Хацав, сын Нимрода
• Мили Авиталь — Нурит Галеви-Зак, бывшая подруга Ури.
• Микки Леон — Яаков «Яки» Зак, брат Ури.
• Адам Кеннет — Асаф, сын Яки и Нурит.
• Шмуэль Шило — Йосеф «Йоске» Зак
• Асси Коэн — Амиэль Бен-Хорин, военнопленный.
• Ади Эзрони — Яэль Бен-Хорин, младшая сестра Амиэль.
• Нево Кимхи — Илан Фельдман. офицер Армии обороны Израиля
• Гал Заид — Хаим Коэн, Военный психолог. Он ведёт расследование Нимрода и Ури, убедившись, что они что-то скрывают.
• Сэнди Бар — Ирис, следователь ШАБАКа (Общая служба безопасности Израиля).
• Аки Авни — Офер, владелец рекламного агентства и друг Нимрода, который служил с ним в Армии обороны Израиля.
• Салим Дау — Джамал Аграбия
• Абдалла Эль Акал — Исмаил, сын Джамала.
• Адар Pацон — Лейла, жена Юсуфа (Амиэль).
• Макрам Хури — Шейх Кассаб, отец Лейлы, и основатель организации, ответственной за похищение Нимрода, Ури и Амиэля.
• Юсеф Свейд — Абдулла бин Рашид, Террорист.
• Йонатан Узиель — Йинон «Нони» Меири

Иностранные адаптации

• Родина (США)
• Родина (Россия)

Ссылки

• [www.mako.co.il/mako-vod-keshet/hatufim Официальный сайт] (иврит)

Отрывок, характеризующий Военнопленные (телесериал)

и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.