Военно-воздушное судно

Военно-воздушное судно — термин, обозначающий воздушное судно, входящее в состав вооружённых сил государства, также устаревший (с принятием Чикагской конвенции) термин международного права.

Военно-воздушное судно несёт знаки национальной принадлежности, члены его экипажа подчинены военной дисциплине, командиром экипажа является военнослужащий на службе государства-владельца (государственная авиация).

Военно-воздушное судно рассматривается как орган государства, который действует по поручению и от имени правительства страны-владельца. На военно-воздушные суда, независимо от их местонахождения, распространяются исключительно законы и правила государства, которому принадлежит военно-воздушное судно (экстерриториальность).

История

Воздушные змеи

Д. Д. Мерфи прослеживает историю военно-воздушных судов от использования воздушных змеев китайскими вооружёнными силами для связи и измерения расстояний, начиная уже со II века до н.э.. В Европе использование змея для сброса зажигательной бомбы на город изображено впервые в книге 1326 года, хотя и не ясно, отражает ли рисунок реальное событие.

Воздушные шары

Андре де Вийет сообщил о возможностях использования аэростата для разведки в статье в Журналь де Пари уже через три дня после своего полёта, который состоялся 17 октября 1783 года, через два дня после первого в истории подъёма аэростата с экипажем. Д. Д. Мерфи сообщает, что Монгольфье с самого начала думали о военном применении воздушного шара.

История практического использования воздушных судов для военных целей началась с применения привязных воздушных шаров для наведения огня артиллерии во времена французской революции, вскоре после изобретения Монгольфье. Первый военный воздушный шар, фр. L'Enterprenant, продемонстрировал возможности для разведки в начале 1794 года, тогда же была создана первая военно-воздушная часть, Первый отряд аэростьеров (фр. première compagnie d'aérostier).

Позднее, в 1849 году Австрия использовала воздушные шары для бомбардировки Венеции.

Дирижабли

Возможности использования дирижаблей для бомбардировки были очевидны уже в самом начале XX века (см., например «Война в воздухе» Герберта Уэллса). Первое реальное использование дирижабля в военных целях было произведено Италией в 1911—1912 годах в ходе итало-турецкой войны. Во время первой мировой войны дирижабли применялись Германией, Францией и Италией, но их уязвимость после распространения зажигательных и разрывных пуль в 1916 году привела к тому, что уже к 1917 году они более не использовались для прямой поддержки войск.

Тем не менее, дирижабли нашли своё место в разведке и наблюдении военно-морских флотов. ВМФ США успешно применял дирижабли для сопровождения конвоев и борьбы с подводными лодками до конца второй мировой войны.

Планеры

Военные планеры активно использовались во вторую мировую войну для десантирования. Планеры буксировались военными транспортными самолётами или бомбардировщиками. Преимущество планеров состояло в возможности высадить десантников в большей концентрации в районе цели с одновременной доставкой лёгких танков, противотанковых и зенитных орудий.

Ко времени Корейской войны (1950—1953 гг.) военно-воздушные силы практически всех стран мира отказались от концепции десантных планеров, сконцентрировав своё внимание на развитии транспортных самолётов для доставки и десантирования тяжёлой техники и вертолётов для доставки или эвакуации солдат.

Вертолёты

Вертолёты были впервые применены в военных целях во вторую мировую войну, хотя и в очень ограниченном количестве. Уже с конца 1942 года кригсмарине использовал вертолёт Fi-282 “Колибри” для разведки в Средиземноморье. Для взлёта и посадки использовалась палуба минного заградителя нем. Drach 50, который тем самым стал первым вертолётоносцем.

Беспилотники

Появление дистанционно управляемых и автономных боевых машин привело к размыванию одного из основных понятий законов войны — определения комбатанта.

Юридические аспекты

После первоначальной эпохи свободы воздухоплавания, осознание опасности военно-воздушных судов привело к появлению понятия суверенитета в отношении воздушного пространства и запретам полётов военных воздушных судов над территорией других государств без разрешения. Так, уже в 1913 году Франция и Германия подписали соглашение, запрещающее вторжение военно-воздушных судов в чужое воздушное пространство без разрешения, за исключением аварийных ситуаций; для гражданских судов была сохранена свобода воздухоплавания.

В ходе Первой мировой войны выработались новые правила для военно-воздушных судов. При этом, в отличие от тогдашней морской практики, разрешавшей военным кораблям заход в нейтральные порты, военно-воздушным судам был запрещён и полёт над территорией нейтральных стран, так как опасность как для жителей такой страны, так и для её нейтрального статуса была сочтена слишком большой. Тогда же было заявлено (Голландией), что для открытия огня по вторгнувшемуся в воздушное пространство страны иностранному военно-воздушному судну не требуется предупреждения.

Парижская конвенция

Парижская конвенция 1919 года кодифицировала эти правила и, вместе с ними, различие между гражданскими и военными воздушными судами (первым был разрешён свободный пролёт над территорией других стран, за исключением территорий, над которыми полёты гражданских судов были полностью запрещены; вторые могли войти в чужое воздушное пространство только по явному разрешению, при наличии такого разрешения их статус приравнивался к статусу военных кораблей). В соответствии с Парижской конвенцией все суда делились на три группы:

1. военные воздушные суда;
2. воздушные суда, предназначенные для обслуживания только государственных целей (почтовые, таможенные, полицейские);
3. частные воздушные суда (все остальные, в том числе государственные, не попадающие во вторую категорию).

Современная классификация воздушных судов

На смену Парижской конвенции была принята Конвенция о международной гражданской авиации от 7 декабря 1944 года, известная также как Чикагская конвенция. В соответствии с новым документом осталось лишь две группы воздушных судов — государственные и гражданские. Военные воздушные суда получили статус государственных.

Литература

• [dic.academic.ru/dic.nsf/lower/13726 Военно-воздушное судно]. // Большой юридический словарь. — М.: Инфра-М. А. Я. Сухарев, В. Е. Крутских, А.Я. Сухарева. 2003.
• Justin D. Murphy. [books.google.com/books?id=7pS1QpH8FRgC Military Aircraft, Origins to 1918]. ABC-CLIO, 2005. 319 с.  (англ.)
• Phelps, John T. II. [www.loc.gov/rr/frd/Military_Law/Military_Law_Review/pdf-files/27786D~1.pdf Aerial Intrusions by Civil and Military Aircraft in Time of Peace]. // 107 Mil. L. Rev. 255 (1985).  (англ.)
• Michel Bourbonniere, Louis Haeck. Military Aircraft and International Law: Chicago Opus 3. // J. Air L. & Com. 66 (2000): 885.  (англ.)
• Schmitt, Michael N. [www.usnwc.edu/getattachment/a2e3781c-eda1-4df6-ba65-3a17951a53f8/UCAS_Boston.aspx Unmanned Combat Aircraft Systems and International Humanitarian Law: Simplifying the Oft Benighted Debate]. // BU Int'l LJ 30 (2012): 595.  (англ.)
• Stefan A. Kaiser. Legal Aspects of Unmanned Aerial Vehicles. // ZLW 55 (2006): 344.  (англ.)
• Brendan Gogarty, Meredith Hagger. [papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1796486 Laws of Man over Vehicles Unmanned: The Legal Response to Robotic Revolution on Sea, Land and Air]. // JL Inf. & Sci. 19 (2008): 73.  (англ.)
• Thurnher, Jeffrey S. [www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext/u2/a564052.pdf No One at the Controls: The Legal Implications of Fully Autonomous Targeting]. NAVAL WAR COLL NEWPORT RI JOINT MILITARY OPERATIONS DEPT, 2012.  (англ.)

Отрывок, характеризующий Военно-воздушное судно

Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.