Военный институт Министерства обороны СССР

Военный Краснознамённый институт Министерства обороны СССР (ВКИМО СССР)
Год основания	1974
Год закрытия	1994
Расположение	Москва

К:Учебные заведения, основанные в 1974 году

Военный институт Министерства обороны СССР (с 1980 года — Военный Краснознамённый институт Министерства обороны СССР) (1974—1994) — высшее военное учебное заведение Вооружённых Сил СССР предназначенное для подготовки офицеров с высшим военно-юридическим образованием для военных прокуратур и военных трибуналов, офицеров с высшим военно-филологическим образованием и политработников-спецпропагандистов для Министерства обороны СССР, а также переподготовки и повышения квалификации офицеров — работников органов военной юстиции и военных переводчиков, проведения научных исследований в сфере военно-юридических, юридических и филологических наук.

1 августа 1974 года на базе Военного института иностранных языков был образован Военный институт Министерства обороны СССР, 12 августа этого же года в состав Военного института из Военно-политической академии им. В. И. Ленина переведен военно-юридический факультет. Начальником Военного института был назначен генерал-полковник Иван Сергеевич Катышкин.

В 1994 году Военный институт прекратил своё существование, входящие в него факультеты были переданы в состав вновь созданной Военной академии экономики, финансов и права.

Юридическое направление

В 1974 г. военно-юридический факультет был исключён из штата Военно-политической академии им. В. И. Ленина и введён в состав только что созданного Военного института МО СССР.

После перевода факультета в состав Института контингент обучаемых стал в основном курсантским. На военно-юридический факультет Военного института принимались прапорщики и мичманы, рядовые, сержанты и старшины срочной и сверхсрочной службы, выпускники Суворовских военных училищ, гражданская молодёжь. С учётом возрастных и психологических особенностей курсантского состава, отсутствия у многих обучаемых достаточного войскового и жизненного опыта были переработаны учебные планы и программы, содержание и методика всех без исключения военно-юридических дисциплин.

В состав военно-юридического факультета входили кафедры: теории и истории государства и права, уголовного права и процесса, военной администрации и административного права, криминалистики.

Преподаватели стали уделять больше внимания организации самостоятельной подготовки курсантов, проведению воспитательной работы в курсантских подразделениях. К проведению учебных занятий привлекались практические работники органов военной юстиции — военных прокуратур и военных трибуналов. Совершенствовалась методика проведения трибунальской и следственной практики, в ходе которых курсантам прививались навыки самостоятельного проведения следственных действий.

Впервые за всю историю отечественной военно-юридической школы на военно-юридический факультет были возложены задачи подготовки офицеров с высшим военно-юридическим образованием из числа прапорщиков и мичманов, военнослужащих срочной и сверхсрочной службы, а также гражданской молодежи. Срок обучения составлял четыре года. В 1978 г. состоялся первый выпуск военных юристов из числа курсантов. Перед Великой Отечественной войной на военно-юридический факультет набирались для обучения красноармейцы, но это было кратковременным явлением. В Военном институте контингент обучаемых резко отличался от слушателей прошлых лет. У большинства курсантов отсутствовал не только войсковой, но и жизненный опыт, а о работе следователя, прокурора они знали только из кинофильмов. Все это сказывалось на самом обучении и, главное, на уровне подготовки выпускников. Однако преподаватели, воспитатели стремились преодолеть все эти трудности и подготовить хороших военных юристов.

Успешно трудились военные юристы как в ходе учёбы, так и при прохождении следственной и трибунальской практики. Только на следственной практике в 1975 г. слушатели самостоятельно расследовали 428 уголовных дел и 176 — в составе следственных групп, ими были проведены 276 прокурорских проверок, внесены 254 представления об устранении нарушений закона.

В 1979 г. был создан диссертационный совет по защите докторских и кандидатских диссертаций по специальности «Военное право. Военные проблемы международного права».

Выпускники Военного института на практике показали себя достаточно качественно подготовленными военными юристами, безупречными в нравственном отношении, с повышенным чувством справедливости и обладающими гражданским мужеством. Главными и основными предметами для военных юристов считались уголовное право и уголовный процесс. Доминировал не концептуальный подход, основанный на анализе, массовых закономерностях и прогнозе, а ситуационный и казуальный. Недостаточное вынимание уделялось преподаванию криминологии.

С 1977 г. в Военном институте стали функционировать курсы по подготовке руководящего состава военных юристов. В декабре к занятиям на 6-месячных курсах военных юристов приступили 40 офицеров Демократической Республики Афганистан, а в 1981 г. было создано специальное отделение, на котором учились представители армий Монгольской Народной Республики и Демократической Республики Афганистан.

В конце 70-х — начале 80-х гг. произошли изменения в руководстве. В июле 1978 г. на должность начальника Военного института был назначен генерал-полковник Магомет Танкаевич Танкаев, руководивший им в течение последующих десяти лет. Заместителем начальника института по учебной и научной работе в 1981 г. стал доктор филологических наук полковник А. Ф. Ширяев (позже — генерал-майор, профессор). На должность начальника политического отдела в 1982 г. был назначен генерал-майор (впоследствии генерал-лейтенант) А. П. Афанасьев.

Начало 80-х годов ознаменовалось важным событием в жизни института. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 31 января 1980 г. за большие заслуги в подготовке высококвалифицированных офицерских кадров Военный институт был награждён орденом Красного Знамени. Орден вручил начальник Главного управления кадров МО СССР генерал армии И. Н. Шкадов. На торжественном собрании, посвященном 40-летию института, выступил летчик-космонавт А. А. Леонов.

11 февраля 1980 г. в соответствии с приказом министра обороны СССР Военный институт был переименован в Военный Краснознаменный институт.

С 1978 г. военно-юридический факультет был переведен на пятилетний срок обучения, что потребовало проведения большой трудоемкой работы ученых кафедры уголовного права и процесса по разработке новых тематических планов, учебных программ и новых учебников и учебных пособий.

В 1988 г. начальником Военного института был назначен генерал-лейтенант Алексей Николаевич Тюрин, начальником политического отдела — генерал-лейтенант Геннадий Михайлович Першаков.

Начиная с 1989 г. в институте осуществляется подготовка военно-юридических кадров для военных трибуналов и правовой службы Министерства обороны СССР из офицеров-слушателей, имеющих высшее образование. Срок их обучения — 3 года. Таким образом, был сделан новый шаг к возрождению военно-юридической школы, повышению качества подготовки специалистов.

Кроме того, начиная с 1989/90 учебного года, на военно-юридическом факультете организована подготовка слушателей по специальности «судебная и юрисконсультская работа».

Немалых успехов в области правоведения добились курсанты и слушатели военно-юридического факультета. Команда военно-юридического факультета завоевала первое место на Всесоюзной олимпиаде по правоведению. За активное участие в военно-научной работе 5 офицеров и курсантов были поощрены министром обороны СССР.

Таким образом, Военный Краснознаменный институт являлся крупным высшим военно-учебным заведением, пользовавшимся заслуженным авторитетом, как в Вооруженных Силах, так и среди других высших учебных заведений СССР. Достижения профессорско-преподавательского состава кафедры уголовного права и процесса в разработке сложных научных проблем в области уголовно-правовых дисциплин наук были известны и за рубежом. Однако как в стране, так и в Вооруженных Силах происходили коренные изменения, которые коснулись и института. Последний выпуск Военный Краснознаменный институт осуществил в 1993 г. В 1993 г. он прекратил своё существование, а личный состав был переведен в другое военно-учебное заведение — Военную академию экономики, финансов и права, впоследствии в Военный университет.

В 70—80-е гг. учёные юридических кафедр разработали ряд научных проблем уголовного права, уголовного процесса, криминалистики, международного права. В этот период в Военном институте работали видные учёные юристы доктора юридических наук, профессора Н. И. Кузнецов, В. Г. Стрекозов, А. А. Тер-Акопов, Х. М. Ахметшин, Ф. С. Бражник, Е. В. Прокопович, В. П. Шупленков и др.

Филологическое направление

В 1974 г. Военный институт иностранных языков был преобразован в Военный институт Министерства обороны СССР.

Подготовка военных специалистов филологического профиля осуществлялась на факультетах западных и восточных языков, специальной пропаганды, заочного обучения и на курсах переподготовки офицеров-переводчиков запаса.

На факультетах учебно-педагогическую работу со слушателями и курсантами вели кафедры английского, французского, германских, романских, ближневосточных, дальневосточных и китайского языков. Кроме того имелись кафедры марксизма-ленинизма, истории КПСС, партполитработы, военного страноведения, военной подготовки, языкознания и литературы, физической подготовки и спорта.

В соответствии с потребностями войск совершенствовалась организационная структура подразделений, осуществляющих подготовку военно-филологических кадров. В январе 1974 г. был образован курсантский факультет иностранных языков, комплектуемый женщинами из числа гражданской молодёжи, в 1984 г. — специальный факультет по обучению военнослужащих дружественных стран.

Постоянно вносились коррективы в содержание и методику переподготовки кадров на различных курсах. В 1976 г. кроме уже имеющихся курсов были созданы одногодичные курсы переводчиков со знанием португальского и, в 1978 году, одногодичные курсы персидского языка. Только за 1981 г. переподготовку на курсах прошли более 400 переводчиков и политработников-спецпропагандистов из числа офицеров запаса.

Проявлялась забота о повышении эффективности учебно-воспитательного процесса. На кафедрах ближневосточных, средневосточных и романских языков была разработана и внедрена в практику методика ускоренной подготовки переводчиков, созданы методические материалы по руководству самостоятельной работой слушателей и курсантов.

Преподаватели, слушатели и курсанты — филологи привлекались к сложной и напряжённой работе в СССР и за рубежом. В 80-е гг. многие из них с честью и достоинством выполняли воинский долг в Демократической Республика Афганистан. Только за период с 1980 по 1987 гг. за выполнение интернационального долга в Афганистане 167 курсантов, слушателей и преподавателей были удостоены высоких правительственных наград. За мужество и отвагу при выполнении боевых задач более 500 военнослужащих переводческих факультетов были награждены отечественными и зарубежными орденами и медалями. Многие из тех, кто добросовестно, мужественно и храбро выполнял свой долг, пали на полях сражений.

Последний выпуск факультеты иностранных языков осуществили в 1993 г.

Начальники Военного института

1974—1978 гг. — генерал-полковник Иван Сергеевич Катышкин

1978—1988 гг. — генерал-полковник Магомет Танкаевич Танкаев

1988—1992 гг. — генерал-лейтенант Алексей Николаевич Тюрин

1992—1993 гг. — генерал-лейтенант Ю. В. Мишин

Награды

• Орден Красного Знамени (1980);

Структура Военного института

Факультеты

1. Факультет западных языков

2. Факультет восточных языков

3. Факультет специальной пропаганды

4. Военно-юридический факультет

5. Факультет заочного обучения

6. Факультет иностранных языков (жен.) (с 1984 г.)

7. Специальный факультет (с 1984 г.)

8. Специальное отделение (с 1981 г.)

Курсы

1. Курсы переподготовки офицеров-переводчиков запаса

2. Курсы по подготовке руководящего состава военных юристов (с 1977 г.)

3. Курсы переводчиков со знанием португальского (с 1976 г.) и персидского (с 1978 г.) языков.

Кафедры

1. Кафедра марксизма-ленинизма

2. Кафедра истории КПСС

3. Кафедра партийно-политической работы

4. Кафедра английского языка (первого)

5. Кафедра английского языка (второго)

6. Кафедра французского языка

7. Кафедра германских языков

8. Кафедра романских языков

9. Кафедра ближневосточных языков

10. Кафедра дальневосточных языков

11. Кафедра китайского языка

12. Кафедра теории и истории государства и права

13. Кафедра уголовного права и процесса

14. Кафедра военной администрации и административного права

15. Кафедра криминалистики

16. Кафедра военного страноведения

17. Кафедра военной подготовки

18. Кафедра языкознания и литературы

19. Кафедра физической подготовки и спорта

Некоторые известные выпускники Военного Института

Атаханов, Авазбек Койлубаевич, 1962 года рождения, срочную военную службу проходил на Дальнем Востоке, в 1982 году поступил в ВКИМО, учился на одногодичных ускоренных курсах по подготовке военных переводчиков (язык дари) в 1982—1983 гг., затем был военным переводчиком в составе Группы советских военных советников в Афганистане в 1983—1985 гг. Окончил Военный Краснознаменный институт МО СССР в 1989 году. В 1991 году, в связи с распадом СССР и сокращением штатов, уволился из Вооруженных Сил СССР и возвратился к себе на родину в Киргизию. Начал работать в МИДе, затем был преподавателем, старшим преподавателем, доцентом, профессором, заведующим кафедрой, заместителем декана, деканом факультета востоковедения, директором института восточных языков и культур, проректором ряда университетов. В апреле 2005 года был назначен пресс-секретарем Президента Кыргызской Республики. В 2005-2007 гг. являлся Послом Киргизии в Исламской Республике Иран. 2008-2009 гг. заместитель руководителя аппарата киргизского парламента. В мае 2010 года назначен Послом по особым поручениям, а с августа 2012 года директор департамента восточных стран МИД Киргизии. Известен как востоковед и публицист в Киргизии, имеет целый ряд государственных и международных наград, полковник запаса, Чрезвычайный и Полномочный Посол Кыргызской Республики.

Безнасюк, Александр Сергеевич — генерал-лейтенант юстиции, Заслуженный юрист Российской Федерации судья высшего квалификационного класса, доктор юридических наук, профессор, председатель Московского окружного военного суда с 1991 по 2008 гг. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1977 г.

Вертухин, Александр Николаевич — С 1994 по 2002 год — военный прокурор Ракетных войск стратегического назначения. 12 июля приказом Генерального прокурора Российской Федерации назначен военным прокурором Московского военного округа. Заслуженный юрист Российской Федерации. Почетный работник прокуратуры РФ. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1978 г.

Бут, Виктор Анатольевич (род. 13 января 1967 года, Душанбе, Таджикская ССР) — предприниматель, имеет гражданство России. Признан судом присяжных в Нью-Йорке виновным в незаконной торговле оружием, сговоре с целью убийства американских граждан, попытке продажи ракет и поддержке терроризма через сотрудничество с группировкой ФАРК. Среди средств массовой информации распространены его прозвища «оружейный барон» и «торговец смертью». 5 апреля 2012 федеральный суд в Нью-Йорке приговорил Бута к 25 годам лишения свободы.

Гогитидзе, Николай Джемалович (6 февраля 1960 г., гор. Тбилиси) — грузин,1982-1991 гг. служба в органах военной прокуратуры СССР (следователь, ст.следователь ВП гарнизона, армии; пом. военного прокурора гарнизона, пом. военного прокурора ВО, прокурор СО, прокурор отдела общего надзора ВП ВО, зам. военного прокурора армии). С июня 1991 года служба в рядах ВС независимой Грузии.1991-1992 первый начальник юридического отдела МО РГ.1993-1994 военный советник Председателя Парламента — Главы государства Грузии, в тот же период руководитель Службы координации деятельности правоохранительных органов Грузии. 1994—1997 Заместитель Генерального Прокурора — Главный Военный Прокурор Грузии, генерал-майор юстиции (1995). В 1992—1998 годах на преподавательской работе в Академии МГБ Грузии (преподаватель, ст. преподаватель, зам. начальника кафедры), доцент (1994). С 1997 года на дипломатической службе в системе МИДа Грузии. Был зам. Директора Международно-правового, 2-го Европейского, Консульского департаментов. 2006—2007 был Директором Консульского Департамента. 2005 присвоен дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посланника.2004-2006 Генеральный Консул Грузии в Турецкой Республике (гор. Трабзон), 2009—2011 Временный Поверенный в делах Грузии в Азербайджанской Республике. С мая 2011 г. Генеральный Консул Грузии в Греческой Республике (гор. Салоники) .Окончил военно-юридический факультет ВКИМО в 1982 году.

Ермекбаев, Нурлан Байузакович (родился 1 января 1963 г.) — казахстанский государственный деятель, дипломат. С 2012 г. - Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Казахстан в Китайской Народной Республике, Социалистической Республике Вьетнам и Корейской Народно-Демократической Республике по совместительству. Окончил с отличием Военный Краснознаменный институт МО СССР в 1986 г. по специальности "офицер со знанием китайского и английского языков".

Иншаков, Сергей Михайлович (родился в 1958 г.) — Заслуженный юрист Российской Федерации. Доктор юридических наук (1998 г.), профессор (1999 г.). Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1980 г.

Калиниченко, Юрий Алексеевич — генерал-майор юстиции, председатель Московского окружного военного суда. С мая 2005 г. — судья Военной коллегии Верховного суда РФ. С апреля 2008 г. — председатель Московского окружного военного суда. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1984 г.

Казанчев, Юрий Дмитриевич — кандидат юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации. Окончил военно-юридический факультет Военно-политической академии, очную адъюнктуру Военного института Министерства обороны СССР.

Мокрицкий, Александр Владимирович — первый заместитель Главного военного прокурора, генерал-лейтенант юстиции. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1985 г.

Савенков Александр Николаевич — генерал-полковник юстиции, доктор юридических наук, профессор. С 2002 по 2006 гг. — Главный военный прокурор. С 2006 по 2008 гг. — первый заместитель министра юстиции РФ. В марте 2009 года новый состав законодательного собрания Владимирской области избрал Савенкова своим представителем в Совете Федерации. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1985 г.

Самойлов, Александр Сергеевич — Доктор юридических наук (с 1996 г.), профессор (с 1998 г.), академик Академии военных наук, академик РАЕН, МАИ, вице-президент Московского отделения Криминологической ассоциации Российской Федерации, заслуженный юрист Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, почетный работник юстиции России, почетный профессор Европейского университета, Международного института управления, Международного университета бизнеса и права, государственный советник юстиции 3 класса, полковник юстиции. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1978 г.

Стругацкий, Аркадий Натанович (28 августа 1925, Батуми — 12 октября 1991, Москва) — русский советский писатель, сценарист, переводчик, создавший в соавторстве с братом Борисом Стругацким несколько десятков произведений, считающихся классикой современной научной и социальной фантастики.

Толкаченко, Анатолий Анатольевич — доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, академик Академии военных наук, судья Верховного Суда Российской Федерации. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1980 г.

Трояновский, Олег Александрович — видный советский дипломат, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Японии и КНР, Постоянный представитель СССР при ООН в г.Нью-Йорке. Заслуженный работник дипломатической службы Российской Федерации. Поступил в Военный институт иностранных языков в 1941 г.

Фридинский, Сергей Николаевич — Главный военный прокурор РФ с 2006 года, государственный советник юстиции 1 класса, генерал-полковник юстиции, почетный работник органов прокуратуры. В 1980—2000 годах работал в органах военной прокуратуры в Красноярске, Новосибирске, Чите и Ростове-на-Дону. В 2000 году стал заместителем генерального прокурора РФ по Северо-Кавказскому федеральному округу, переименованному позже в Южный федеральный округ, в 2004 году был переведен в центральный аппарат Генпрокуратуры. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1980 г.

Хомчик, Владимир Владимирович — Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации — председатель Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, генерал-лейтенант юстиции, Заслуженный юрист Российской Федерации. Окончил военно-юридический факультет ВКИМО СССР в 1978 г.

Этуш, Владимир Абрамович — выдающийся советский и российский актёр театра и кино, педагог, народный артист СССР. Поступил в Военный институт иностранных языков в 1941 г. и ушел на фронт Великой Отечественной Войны в 1943 г.

См. также

• Военный университет Министерства обороны Российской Федерации

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Военный институт Министерства обороны СССР

Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.