Военный городок № 1

Вое́нный городо́к № 1 (Военгородок № 1, В/Г № 1) — жилой массив (военный городок, микрорайон) в Центрально-Городском районе города Кривой Рог.

Расположен между жилмассивами (микрорайонами) Гданцевка, Кирпичный завод, Нижняя Антоновка и рекой Ингулец.

Почтовый индекс объектов военгородка: в СССР — 324001, Украина — 50001.

История

Для дислокации формирований Криворожской территориальной стрелковой дивизии, позднее переименованной в 41-ю стрелковую дивизию (41 сд) в Харьковском военном округе было принято решение о строительстве военного городка, тогда еще в предместьях города Кривой Рог, между Гданцевкой и железнодорожной станции Кривой Рог (ныне станция Кривой Рог-Западный).

Место для военного городка должно было соответствовать определённым критериям и оно было найдено в западных предместьях города (прикрытие города со стороны направления наступления исторических главных врагов), вблизи железнодорожной станции (снабжение материальными средствами, быстрая возможность передислокации), вблизи реки (пойка и помывка конского состава) и так далее.

В военном городке № 1 были построены здания и сооружения:

• управления (штаба) стрелковой дивизии;
• клуба;
• казарм;
• конюшен;
• складов;
• трёхэтажной средней школы № 29 (1938 года постройки), ныне общеобразовательная школа I—III ступеней № 29 Криворожского городского совета Днепропетровской области;
• трёхэтажных домов командного (начальствующего) состава, позднее офицерского — ДОС № № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 (1937 года постройки), 8 (1938 года постройки);
• двухэтажной гостиницы Криворожского гарнизона. В месте с ней, в здании, так же размещались в разное время: бильярдная, музыкальная школа, сапожная мастерская;
• тактическое поле;
• стрельбище (возле бывшей канатной дороги ГЧЛЗ);
• рампа, для погрузки вооружения, военной техники, личного и конского состава и подъездной железнодорожный путь пристроенный к подъездному пути Центральных механических мастерских;
• мощёные брусчаткой дороги;
• и другие.

В первых числах сентября 1939 года 41 сд была доукомплектована до штатов военного времени за счёт приписного состава военнообязанных из числа горняков Криворожского железорудного и Никопольского марганцевого бассейнов, металлургов Кривого Рога и Никополя, колхозников и рабочих совхозов Днепропетровской области. В начале второй декады сентября стрелковая дивизия грузится в воинские поезда и отправляется маршем воинскими эшелонами к польской границе. С октября соединение входит в состав 6 ск 6-й армии Украинского фронта и участвует в Польской кампании. По окончании похода на Западную Украину дивизия размещается в 50 километров от города Рава-Русская, а в военном городке вместо неё размещены формирования 147-й стрелковой дивизии. В период оккупация территории СССР войсками Третьего рейха и его союзников на части территории В/Г № 1 размещался немецкий сборный пункт, а затем концлагерь для советских военнопленных и гражданских лиц — Шталаг № 338 (Stalag 338) — с августа 1941 года (января 1942 года) по апрель 1942 года (февраль 1943 года). В этот период его посещал Генрих Гиммлер, сохранилась кино и фото хроника концлагеря. В лагере содержалось около 20 000 военных и гражданских лиц, для них рацион питания был рассчитан так, чтобы самый сильный человек умер в течение 1 — 1,5 месяца. Ежедневно от таких условий содержания умирало от 120 до 160 узников, трупы которых вывозили на рудник имени Валявко, который находился недалеко от городка. Периодически фашисты уничтожали непокорных советских граждан, методом расстрела у берега реки Ингулец, но многие военнопленные не могли дойти к месту расстрела — около 2-х км, так как были обессилены от голода и ранений. Один из массовых расстрелов произошёл на полпути. Сейчас на этом месте установлен «Памятник жертвам фашизма — непокорённым узникам концлагеря № 338». Также на территории военгородка № 1 имеются два памятника на братских могилах погибшим и захороненным Советским войнам — один возле бывшего плавательного бассейна 17-й гвардейской танковой дивизии и другой (Братская могила № 16, похоронено 9 человек) недалеко от бывшего магазина и кафе военторга. Достоверных сведений о точном количестве уничтоженных советских гражданах нет. В современной украинской исторической литературе вопрос о массовых казнях в районе военгородка № 1 в период с 1941 года по 1944 год практически не отражён.

После Великой Отечественной войны восстановлены некоторые оставшиеся здания (школы № 29, ДОСы № № 8, 7, 4, 2, 1). Построены новые штабные, казарменные и складские сооружения и другая инфраструктура войсковых частей. В 1950-х — 1990-х годах на территории военгородка размещались формирования 17-й гвардейской танковой дивизии.

Застройка В/Г № 1 сейчас весьма разнообразна: многоэтажные строения соседствуют с одноэтажными домами. Часть домов в военгородке имеет почтовую адресацию непосредственно по военному городку, а именно дома №№ 1, 1А/1, 1А/2, 1А/3, 1А/4, 2, 2А/1, 2А/2, 2А/3, 2А/4, 3А/1, 3А/2, 3А/3, 2/3, 3А/4, 4А/1, 4А/2, 4А/3, 4А/4, 5/1, 5//2, 5/3, 5/4, 6/1, 6/2, 6/3, 6/4, 7, 7А, 8, а другая часть — по прилегающим улицам.

В последние годы, после расформирования советского наследства ВС СССР, снесены штабные, казарменные и складские сооружения в/ч. Вместо бассейна оборудована церковь. На месте парковых и складских зон пустыри и разруха. О планах дальнейшего использования всей территории военного городка № 1 достоверные данные отсутствуют.

Транспорт

• Автобусный маршрут: № 22 (ранее), остановки: «Переезд», «Бассейн», «Кирпичный завод».
• Маршрут маршрутных такси (маршрутка): № 217, № 300, № 300А, остановки: «Переезд», «Бассейн», «Кирпичный завод».

Интересные факты

• На территории военгородка находятся мостовая дорога (частично закрыта асфальтом) и переулок.

См. также

• Карачуны
• Военный городок № 35 (Горка)

Литература

• Подборка материалов о 41 сд в журнале «Новый мир», 1941 год, № 7 — 8, (автор — Мальцев О., сотрудник дивизионн. многотиражки)
• Н. Еремин, генерал-майор, «Первые дни боёв на Рава-Русском направлении» (Воспоминания бывшего начальника штаба 41-й стрелковой дивизии), ВИЖ, № 4, 1959 год, стр. 61 — 75;
• «Год 1941. Юго-Западный фронт», Львов, 1970, изд-во «Каменяр», с. 56 — 62, «Добрая слава» (Из воспоминаний В. И. Срыбника, майора запаса, быв. работника политотдела 41 сд). [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd041/h13.html Добрая слава ]
• Грушевой К. С. «Тогда, в сорок первом…» Изд. «Известия». М., 1977. К. С. Грушевой — секретарь Днепропетровского областного комитет ВКП(б).
• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979. С. 59, состав 7 ск.
• Шатилов В. М. «А до Берлина было так далеко…» — М.: Воениздат, 1987. (Военные мемуары)

Ссылки

• [rkka.ru/ihandbook.htm Ведомость распределения сд и корпусных управлений по округам (на 17.10.1939)](1с)
• Поуличный телефонный справочник Кривого Рога. // Сайт СправкаРУ.Нет
• [kri.com.ua/10220-v-krivom-roge-utverdili-perechen-mest.html В Кривом Роге утвердили перечень мест, запрещённых для купания] // Сайт kri.com.ua
• [ukrposhta.ua/ru/dovidka/indeksi Сайт Укрпочта. Индексы]
• Святослав Азаркин. [puls-gazeta.dp.ua/publikatsii/218-chto-delal-v-krivom-roge-genrikh-gimmler.html Что делал в Кривом Роге Генрих Гиммлер?] // Сайт газеты «Пульс»
• [obd-memorial.ru/html/info.htm?id=83585857 Информация из списков захоронения]

Отрывок, характеризующий Военный городок № 1

Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.