Военный энциклопедический лексикон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Военный энциклопедический лексикон, издаваемый обществом военных и литераторов и посвящённый Его Императорскому Высочеству Наследнику Цесаревичу и Великому Князю Александру Николаевичу» — отраслевая российская энциклопедия первой половины XIX века (1837—1850) из 14 основных томов и одного дополнительного (1852) под редакцией барона Логгина Зедделера, посвящённая цесаревичу Александру Николаевичу, будущему царю Александру II.

Вторая по счёту русская военная энциклопедия после двухтомного «Военного словаря» С. А. Тучкова (1818).





История издания

«Военный энциклопедический лексикон» издавался с 1837 по 1850 год и насчитывает 14 основных томов и один дополнительный (вышел в 1852 году). Этот огромный труд обязан своим появлением энергии и настойчивости его редактора барона Л. И. Зедделера.

Несмотря на довольно холодный приём военными кругами первых выпусков «Лексикона», выходившего небольшими книгами (известно, что первая часть состояла из четырёх отдельных книжек) через значительные промежутки времени и стоившего в продаже весьма немалых денег, Зедделер настойчиво занимался его изданием, вложив, помимо личного труда, и значительную часть своего состояния, и за 13 лет довёл его до завершения.

В «Военный лексикон» был включён ряд сведений, весьма отдалённо связанных с военным делом, что объяснялось низким образовательным уровнем армейского офицерства времён императора Николая I и трудностью пополнения общего образования при глухих стоянках и постоянном передвижении полков с места на место. Связано это также с тем, что Зедделер за 2 года до начала своего издания вошёл в число авторов впоследствии незаконченного Энциклопедического лексикона и привлёк к работе над своим изданием авторов из этого издания, пришедших к нему с теми же статьями; не относящиеся к военной тематике статьи часто принимались, хотя и со значительным сокращением.

Барону Зедделеру удалось привлечь к составлению «Военного лексикона» наиболее выдающихся военных и учёных Николаевского времени, среди которых особо выделяются В. М. Аничков, К. Ф. Багговут, М. И. Богданович, К. М. Базили, А. В. Висковатов, Н. С. Голицын, А. Н. Греч, Д. А. Милютин, А. И. Михайловский-Данилевский, П. И. Рикорд и другие.

Из отделов «Военного лексикона» наиболее полным и наиболее тщательно составленным является военно-исторический отдел; слабее всего выглядит отдел военной техники, что вполне соответствует тогдашнему её состоянию.

«Военный лексикон» построен в алфавитном порядке статей; к некоторым томам сделано особое «Прибавление», включающее в себя статьи, пропущенные по разным причинам в предыдущих томах.

Обновления

В связи с долгим изданием «Военного лексикона» и достаточно быстрым устареванием имевшихся в нём сведений, в 1852 году был выпущен дополнительный том под названием «Прибавление к Военному энциклопедическому лексикону». Кроме того, в 1852—1858 годах было осуществлено второе исправленное издание под общим руководством М. И. Богдановича.

По представлению генерал-лейтенанта, барона Н. В. Медема, второму изданию «Военного лексикона» Академией наук была присуждена полная Демидовская премия.

В 1880-х годов Военное министерство сочло своевременным переработать «Лексикон» как сильно устаревший в важнейших, тактической и технической, частях. Данная работа была поручена большому коллективу сотрудников, во главе которого стоял Г. А. Леер. Первый том нового издания, носившего название «Энциклопедия военных и морских наук» вышел в 1883 году, последний — в 1895 году. Всего издание насчитывало восемь весьма объёмистых томов.

Содержание «Военного лексикона»

Первое издание

  • Часть 1. СПб., 1837. [books.google.fr/books?id=tfAIAAAAQAAJ&printsec=frontcover Аар — Афонская гора].
  • Часть 2. СПб., 1838. [books.google.fr/books?id=Tf4IAAAAQAAJ&printsec=frontcover Ба — Бюрней].
  • Часть 3. СПб., 1839. [books.google.fr/books?id=iP4IAAAAQAAJ&printsec=frontcover Вавилонское царство — Вячеславы]. Прибавление.
  • Часть 4. СПб., 1840. [books.google.fr/books?id=9v4IAAAAQAAJ&printsec=frontcover Гаага — Деволан]. Прибавление.
  • Часть 5. СПб., 1841. [books.google.fr/books?id=f_8IAAAAQAAJ&printsec=frontcover Деволюционная война — Зенобия]. Прибавление.
  • Часть 6. СПб., 1842. [books.google.fr/books?id=n_8IAAAAQAAJ&printsec=frontcover Зента — Карманьола]. Прибавление.
  • Часть 7. СПб., 1843. [books.google.fr/books?id=PPIIAAAAQAAJ&printsec=frontcover Карно — Кюстрин]. Прибавление.
  • Часть 8. СПб., 1844. [books.google.fr/books?id=XfIIAAAAQAAJ&printsec=frontcover Лабиан — Мену]. Прибавление.
  • Часть 9. СПб., 1845. [books.google.fr/books?id=r_IIAAAAQAAJ&printsec=frontcover Меншиков — Нюжан]. Прибавление.
  • Часть 10. СПб., 1846. [books.google.fr/books?id=4fIIAAAAQAAJ&printsec=frontcover Оазы (Оазис) — Понятовский]. Прибавление.
  • Часть 11. СПб., 1847. [books.google.fr/books?id=rf4IAAAAQAAJ&printsec=frontcover Порох — Сакен]. Прибавление.
  • Часть 12. СПб., 1848. Саксония — Трубецкой.
  • Часть 13. СПб., 1849. [books.google.fr/books?id=SvMIAAAAQAAJ&printsec=frontcover Труд — Шведские войны].
  • Часть 14. СПб., 1850. [books.google.fr/books?id=aPMIAAAAQAAJ&printsec=frontcover Шведские могилы — Фукидид]. Прибавление.
  • Прибавление. [books.google.fr/books?id=L_QIAAAAQAAJ&printsec=frontcover Войны: Австро-Итальянская, Баденская, Венгерская и Шлезвиг-Голштейнская]. СПб., 1852.

Второе издание

  • Том I. СПб., 1852. Аар — Афонская гора.
  • Том II. СПб., 1853. [books.google.ru/books?id=jcdCAQAAMAAJ&printsec=frontcover Ба — Бюрней].
  • Том III. СПб., 1853. [books.google.ru/books?id=6c9CAQAAMAAJ&printsec=frontcover Вавилонское царство — Вячеслав Владимирович].
  • Том IV. СПб., 1853. Гаага — Деволан.
  • Том V. СПб., 1854. [books.google.ru/books?id=btBCAQAAMAAJ&printsec=frontcover Деволюционная война — Зюнгария].
  • Том VI. СПб., 1854. [books.google.ru/books?id=ydZCAQAAMAAJ&printsec=frontcover И, основатель Киданьского царства — Карманьола].
  • Том VII. СПб., 1855. Карно — Лазарь, царь Сербии.
  • Том VIII. СПб., 1855. [books.google.ru/books?id=QNFCAQAAMAAJ&printsec=frontcover Лайбах — Михайловское].
  • Том IX. СПб., 1855. [books.google.ru/books?id=PNJCAQAAMAAJ&printsec=frontcover Михаилы, князья — Ориентир-буссоль].
  • Том X. СПб., 1856. Орифламма — Прусско-российско-французская война 1806 и 1807 годов.
  • Том XI. СПб., 1856. [books.google.ru/books?id=fdFCAQAAMAAJ&printsec=frontcover Прутский поход — Сардес].
  • Том XII. СПб., 1857. [books.google.ru/books?id=GdJCAQAAMAAJ&printsec=frontcover Сардиния — Трубецкой].
  • Том XIII. СПб., 1857. [books.google.ru/books?id=i9ZCAQAAMAAJ&printsec=frontcover Труд — Цюры].
  • Том XIV. СПб., 1858. [books.google.ru/books?id=2NFCAQAAMAAJ&printsec=frontcover Чаборий — Фукидид].

См. также


Напишите отзыв о статье "Военный энциклопедический лексикон"

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Военный энциклопедический лексикон

На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.