Возвращение в страну Оз (фильм)
| Возвращение в страну Оз | |
| Return to Oz | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
113 мин. / Финляндия: 110 мин. |
| Бюджет |
25 млн долларов |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Возвращение в страну Оз» — кинофильм, снятый в 1985 году по мотивам книг Фрэнка Баума и номинированный в 1986 году на премию Американской киноакадемии за лучшие визуальные эффекты. Фильм является полусиквелом фильма 1939 года студии MGM «Волшебник страны Оз» (англ. The Wizard of Oz), однако снят студией Walt Disney Pictures без участия MGM. Разрешение не потребовалось, поскольку к 1985 году все книги о стране Оз, на которых был основан фильм, стали всеобщим достоянием. Тем не менее, был выплачен большой гонорар за использование волшебных красных башмачков, остававшихся в то время интеллектуальной собственностью MGM (права на фильм 1939 года и все его элементы в данный момент принадлежат компании Time Warner). Картина снята режиссёром Уолтером Мёрчем. Фильм не принёс больших кассовых сборов и получил различные отзывы критиков, но тем не менее стал культовым.
Содержание
Сюжет
Сценарий фильма основан на двух романах Баума: «Чудесная страна Оз» и «Озма из страны Оз», оба из которых являются продолжением романа «Удивительный волшебник страны Оз».
Прошло несколько месяцев после событий, описанных в «Волшебнике страны Оз», Дороти Гейл (Фейруза Болк) никак не может перестать думать о своих приключениях в Оз и оставленных там друзьях Страшиле, Железном Дровосеке и Трусливом Льве. Однажды ночью Дороти видит в окно, как с неба падает звезда, а на следующее утро, разыскивая яйца, снесённые её курицей Биллиной, обнаруживает в соломе ключик, который, как она решила, был прислан ей из страны Оз вместе с падающей звездой. Тётушка Эм (Пайпер Лоури), обеспокоена бессонницей, которой Дороти страдает с момента возвращения, и решает отвезти её в город, чтобы оставить на одну ночь в клинике доктора Уорли (Николь Уильямсон), который обещает её «вылечить» с помощью новейшей методики: электрошока. В ожидании процедуры Дороти сидит в палате, где её навещает таинственная белокурая девочка (Эмма Ридли), чуть позже она же помогает Дороти убежать из клиники, когда та поймёт, что лечение Уорли приносит пациентам лишь страдания. Ночью во время грозы, преследуемые зловещей медсестрой Уилсон, обе девочки падают в реку близ клиники и их уносит течением.
Дороти просыпается и понимает, что находится в стране Оз. Рядом с ней неожиданно оказывается её курица Биллина, которая вдруг начинает говорить человеческим голосом. Они выбираются из Пустыни Смерти и попадают в близлежащий лес, где Дороти находит домик, в котором ураган принёс её сюда в первый раз. Дорога из жёлтого кирпича оказывается разрушенной. Это пугает Дороти и она спешит в Изумрудный город, где видит не менее страшную картину: полуразрушенные дома, все изумруды похищены, а Железный Дровосек и Трусливый Лев, как и все остальные жители города обращены в каменные статуи. Страшила, оставленный на царстве, вообще пропал. В городе теперь обитают только странные Колесуны, агрессивные и истеричные человекоподобные существа с колёсами вместо кистей рук и ступней. Спасаясь от них, Дороти с Биллиной открывают ключиком дверь в потайную комнату, где находят заводного механического человека по имени Тик-Ток. Дороти заводит его механизм, и Тик-Ток рассказывает всё, что ему известно. Тик-Ток избивает Колесунов и заставляет одного из них провести их к Момби (Джин Марш), нынешней правительнице города. Момби отказывается женщиной со сменной головой. У неё уже есть 31, и она хочет сделать из головы Дороти, когда та подрастёт, тридцать вторую. Она запирает девочку с курицей на чердаке, где они знакомятся с Тыквоголовым Джеком — куклой в человеческий рост с тыквой вместо головы. Он объясняет, что его оживили с помощью Оживительного Порошка, который Момби где-то прячет. У Дороти возникает идея спасения.
Она вместе с Джеком находит обездвиженного Тик-Тока, у которого закончился завод, заводит его и они возвращаются на чердак, чтобы построить летательную машину с головой Гампа, лосеподобного животного, чьё чучело пылилось на чердаке. Дороти крадёт Оживительный Порошок у Момби, чтобы оживить Гампа, но воровство раскрывается на месте. Компания в спешке спасается, улетая верхом на Гампе, сооружённом из двух диванов, с крыльями из трёх листьев фикуса. Во время полёта плохо скреплённая конструкция разваливается, и все падают на гору Короля Номов, похитившего Страшилу и превратившего его в украшение для своей коллекции, за то что тот якобы присвоил себе принадлежащие Номам изумруды. Кроме того, оказывается, что Король Номов владеет волшебными Красными Башмачками, потерянными Дороти во время её возвращения в Канзас, и именно они позволили ему захватить власть над страной Оз. Дороти начинает плакать от безысходности, и тогда Король Номов милостиво предлагает ей всё исправить. Один за другим, друзья Дороти и она сама отправляются в зал украшений, чтобы отыскать то, в которое он превратил Страшилу. У каждого есть три попытки, однако все терпят неудачу, кроме Дороти, которая освобождает Страшилу из крупного изумруда. Гамп, Джек и Биллина спасаются, когда разъярённый Король Номов вероломно нападает. Пытаясь съесть Джека, он глотает снесённое сидящей в голове Джека Биллиной яйцо, которое оказывается для него смертельным ядом.
Вернув себе волшебные Красные Башмачки, Дороти загадывает спасти себя и друзей с разрушающейся горы и восстановить Изумрудный город. Момби, посаженная Королём Номов в клетку за то что упустила Дороти, и Колесуны, доставившие её на гору, также спасаются. При этом Момби лишается волшебства. Тик-Току, обнаруженному на рогах Гампа в виде медали, возвращают его обличье. Ожившие граждане страны Оз празднуют триумф Дороти и просят её стать королевой Оз, но она отказывается. Внезапно в зеркальной стене тронного зала вместо Дороти отражается та самая девочка из клиники и рассказывает, что её зовут Озма, и что она — полноправная правительница страны Оз, но её свергли и заколдовали Момби и Король Номов. Дороти отдаёт ей Красные Башмачки, и Озма возвращает девочку домой. Её находят на берегу реки пёсик Тотошка, дядя Генри и тётя Эм. Тётушка рассказывает, что в ту ночь клиника доктора Уорли сгорела дотла от попавшей в неё молнии, а сам он погиб, спасая свои электрические машины. Тюремный фургон увозит выжившую медсестру Уилсон.
Новый домик Дороти достроен, и в своей новой спальне она видит в зеркале Озму и Биллину, пожелавшую остаться в Оз, доказывающих, что её приключения в стране Оз не были сном.
Интересные факты
- Файруза Балк все трюки выполняла самостоятельно.
- На сцену, в которой Дороти падает на диван на горе Короля Номов, ушло 11 дублей.
- Эмма Ридли, сыгравшая Озму, также прослушивалась на роль Дороти.
- Красные Башмачки были сделаны вручную и украшены сделанными в Австрии рубиновыми стразами, приклеенными поштучно. Во время съёмок клей таял под светом прожекторов и камешки осыпались, поэтому в конце концов актрисе стали надевать башмачки только тогда, когда они требовались в кадре.
- Ноги Тик-Тока передвигал гимнаст, стоявший внутри корпуса на руках.
- В 1985 году Джоан Виндж по сценарию фильма был написан роман-новеллизация «Возвращение в страну Оз» (Return To Oz).
Культурное влияние
В 2005 году американская поп-группа Scissor Sisters на своём дебютном альбоме выпустила песню под названием Return To Oz. Хотя песня в основном аллегорична и посвящена людям, испытывающим наркотическую зависимость от метамфетамина (crystal meth), в ней достаточно ссылок на мир страны Оз и персонажей из фильма.
Напишите отзыв о статье "Возвращение в страну Оз (фильм)"
Ссылки
- Return To Oz (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.waltdisneysreturntooz.com/ Return to Oz] (англ.) — неофициальный сайт поклонников фильма
Отрывок, характеризующий Возвращение в страну Оз (фильм)
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
