Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини
Поделись знанием:
К:Фильмы 2007 года
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
(перенаправлено с «Возвращение мушкетёров (фильм, 2009)»)
| Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини | |
 | |
| Жанр |
Историко-приключенческая музыкальная фантастическая трагикомедия |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Георгий Юнгвальд-Хилькевич |
| В главных ролях |
Михаил Боярский |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
115 мин. |
| Бюджет | |
| Сборы |
$2 535 164 |
| Страна | |
| Год |
2007 — год окончания работы над фильмом, 2009 — премьера прокатной и полной режиссёрской версии |
| IMDb | |
«Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини» — российский музыкальный кинофильм. Фильм был создан, как минимум, в трёх версиях: прокатной (продолжительность — 1:55:14), полной режиссёрской (продолжительность — 2:14:05), а также в виде четырёхсерийного сериала для показа по телевидению (продолжительность — 3:17:48). Съёмки, озвучивание и монтаж картины были завершены в конце 2007 года. Премьера прокатной версии состоялась 4 февраля 2009 года[2]. 7 ноября 2009 года на Первом канале была показана полная режиссёрская версия фильма[3]. 10 марта 2012 года на канале РЕН ТВ состоялась премьера четырёхсерийного сериала. Также планируется выпустить комедию (продолжительность — 140:00)[2].
5 марта 2009 года на DVD и Blu-ray состоялся релиз прокатной версии (продолжительность — 115:14) фильма.
Содержание
Сюжет
Фильм открывается финальными сценами романа «Десять лет спустя» с некоторыми отличиями. В борьбе с королевскими гвардейцами, которая происходит в пещерах Бель-Иля, погибают Арамис с Портосом (в книге погибает только Портос). Атос умирает у себя в имении, выпив чашу с ядом и одновременно почувствовав смерть друзей (в книге — от разрыва сердца после известий о смерти сына Рауля на войне с сарацинами). Д’Артаньян, командующий королевскими войсками в войне с Голландией, наконец-то становится маршалом Франции, как ему и предрекал Атос во время осады Ла-Рошели кардиналом Ришельё. Но едва получив заветный жезл после спасения пленных французских мушкетёров, он погибает, сражённый пушечным ядром. Доселе непобедимые и неразлучные друзья оказались повержены, но остались неразлучны и в смерти, погибнув все в один день.Также погибает заклятый враг Д’Артаньяна — господин де Жюссак.
В это время во Франции гудят нешуточные страсти. Народ в Париже не на шутку разозлился. В парламенте бушуют дебаты по поводу украденных денег из казны. Дело в том, что кардинал Мазарини тайно покинул Францию вместе с королевскими сокровищами. И народ, и парламент нашли виноватого в лице любовницы Мазарини — королевы-матери Анны Австрийской. А так как былые заступники чести королевы скоропостижно скончались, ей срочно необходимо найти новых. Ими стали дети мушкетёров. Дочь Д’Артаньяна — королевская фрейлина Жаклин, сын Атоса — Рауль, состоящий на королевской службе, дочь Портоса — Анжелика, ушедшая в монастырь от мирской жизни и капитан королевской гвардии Леон, который не знает своих родителей и вынужден сражаться против остальной четвёрки и сын Арамиса — Анри.
После того, как в Англии был убит кардинал Мазарини, его сокровища вместе с перстнем тамплиеров, который, по легендам, дарует бессмертие, перешли в руки Ордена иезуитов. При попытке отнять принадлежащие Франции и королеве богатства, дети героев попадают в плен, а Рауль погибает в неравной схватке.
Души самих мушкетёров до этого момента азартно, но бессильно наблюдают за приключениями своих детей. Искренняя молитва Д’Артаньяна на время возвращает мушкетёров на землю, чтобы дать им шанс спасти своих отпрысков и честь французской королевы. Вместе с ними оживает и заклятый противник Д’Артаньяна — гвардеец Де Жюссак, который тоже вступает в погоню за сокровищами.
В результате дети и родители снова вместе, коварные иезуиты повержены, честь королевы Франции сохранена. Получив кольцо тамплиеров, мушкетёры отказываются им воспользоваться, потому что и на том свете хотят остаться вместе.
Персонажи
- Жаклин — дочь Д’Артаньяна. Унаследовала от отца вспыльчивый нрав и буйный темперамент. Она — самая юная из команды, так как является фрейлиной королевы, а фрейлины во времена Короля-Солнца были не старше 18 лет (то есть ей около 16-17 лет). Отец девочки всегда мечтал о сыне и поэтому обучал Жаклин фехтованию, стрельбе и военному делу. Став старше, она переодевается в мужскую одежду и идет защищать Францию. Но только Анри сразу разглядел в горячем Жаке девичью нежность Жаклин. Влюбилась в Анри, позднее помолвлена с ним.
- Анри — сын Арамиса, о чём узнает лишь через 20 лет. Крестник Анны Австрийской. Похож на отца: такой же страстный и романтичный. В начале фильма проявляет вспыльчивость по отношению к Жаку (Жаклин) и грубость к Анжелике, но позднее все они стали друзьями. Первый понял, что Жак - девушка. Влюбился в Жаклин, позднее был обручён с ней.
- Рауль — сын Атоса. Точная копия отца: благородный, ранимый, честный. Во время вспышек Анри он защищает Анжелику и Жака (Жаклин). Погиб во время схватки в трактире.
- Анжелика — дочь Портоса и сестра Леона. Пухленькая веселая девушка-монашка. Очень похожа на отца: такая же простодушная и решительная. Отец явно обожал дочь и при любом случае старается ей угодить (в частности, накормить). Это показано в кадре, когда он называет дочь «красавицей» и охотно уплетает с ней ветчину. Обожает своих отца и брата.
- Леон — сын Портоса и брат Анжелики, о чём узнает через много лет, не зная своих родителей. Капитан королевской гвардии, позже был назначен королём капитаном королевских мушкетёров.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Михаил Боярский | Д'Артаньян, отец Жаклин |
| Вениамин Смехов | Атос, отец Рауля |
| Валентин Смирнитский | Портос, отец Анжелики и Леона |
| Игорь Старыгин (озвучание Игорь Ясулович) | Арамис, отец Анри |
| Алиса Фрейндлих | королева Анна Австрийская |
| Дмитрий Харатьян | король Людовик XIV |
| Анатолий Равикович | кардинал Мазарини |
| Лянка Грыу | Жаклин, дочь Д'Артаньяна, невеста Анри |
| Антон Макарский | Анри, сын Арамиса, жених Жаклин |
| Данила Дунаев | Рауль, сын Атоса |
| Ирина Пегова | Анжелика, дочь Портоса, сестра Леона |
| Дмитрий Нагиев | Леон, сын Портоса, брат Анжелики |
| Александр Ширвиндт | Кольбер |
| Владимир Балон | де Жюссак |
| Евгения Крюкова | Луиза де Лавальер |
| Александр Пашутин | Поль |
| Алёна Яковлева | де Круаль («новая миледи») |
| Олег Школьник | лейтенант гвардейцев |
| Фёдор Добронравов | аббат д’Олива |
| Юрий Васильев | кардинал Гота |
| Евгений Данчевский | Вернье, он же Фельтон |
| Владимир Назаров | спикер парламента |
| Борис Чухонцев | алькальд |
| Станислав Николаев | монах |
| Нина Юнгвальд-Хилькевич | герцогиня Орлеанская в детстве |
| Кристина Кучеренко | Жаклин в детстве |
| Эдгар Фроленко | городской мальчишка Поль |
| Эдвард Фроленко | городской мальчишка Жан |
| Ольга Сумская | мадемуазель Бланш |
| Владимир Мальцев | Джузеппе,брат Мазарини, хозяин гостиницы |
| Георгий Юнгвальд-Хилькевич | придворный |
| Александр Першин | гвардеец кардинала |
| Ярослав Федорчук | гвардеец кардинала |
| Александр Олешко | эпизод |
| Александр Самойлов | эпизод |
Песни, прозвучавшие в фильме
- Михаил Боярский — «Ну почему?»
- Алиса Фрейндлих и Ангелина Сергеева — «Дуэт королевы и Жаклин»
- Антон Макарский, Ангелина Сергеева и др. — «Мы — команда!»
- Антон Макарский — «Прощай, любовь!»
- Антон Макарский — «Как жаль!»
- Антон Макарский и Ангелина Сергеева — «Дуэт Анри и Жаклин»
- Михаил Боярский — «Молитва»
- Михаил Боярский, Антон Макарский, Ангелина Сергеева и др. — «Летели дни…»
- Дмитрий Харатьян — «Рэп короля»
- Вениамин Смехов — «Жизнь и любовь графа де Ла Фер»
- Ангелина Сергеева — «Плач Жаклин»
Основные отличия полной режиссёрской версии от прокатной
- Начало фильма — полет Д’Артаньяна, взятие крепости, расширенная история смерти всей четверки. Собственно, все начало переделано.
- Песня Анри и Жаклин в подвале
- Сцены с мадемуазель Бланш
- Сцена с юной герцогиней
- Флешбэк с сыном Портоса
- Новые сцены на том свете
Большинство сцен прокатной версии незначительно расширены.
Съёмки
Съёмки фильма проходили с 15 июня по 5 сентября 2007 года и проводились почти в тех же местах, где и съёмки первой советской экранизации: Одесса, Свиржский замок, Львов (в частности эпизод дуэли в Армянской церкви), а также Москва, Санкт-Петербург и Белгород-Днестровский[4].
Критика
Большинство телезрителей оценили фильм негативно[5]. На сайтах Кинопоиск и Кино-Театр.ру в большинстве своём были оставлены отрицательные рецензии. Алекс Экслер так описал фильм:
«Ну как сюжетец? Как гениальные ходы? Я ничего не наврал — весь этот кислотный бред там действительно происходит. Фильм настолько убог и ужасен, что даже заслуживает просмотра — такой взрыв мозгов нечасто увидишь. Самое страшное в запоздалых продолжениях — это когда они выглядят как пародии, но снимаются с убийственной серьезностью. У Юнгвальд-Хилькевича именно это и получилось: тонна тошнотворного пафоса на фоне абсолютно крышесносящего сюжета»[6]
Факты
- Сюжет фильма, за исключением сцены гибели мушкетёров, не связан с романами Дюма (при этом в романе Арамис единственный из четвёрки не погибает). Новые персонажи заимствованы из творчества современных «продолжателей» Дюма. Так, Жаклин, дочка д’Артаньяна, «появилась» благодаря французскому фильму «Дочь д’Артаньяна» с Софи Марсо в главной роли, а Леон, сын Портоса — благодаря роману «Сын Портоса» (правда, в этой книге он носил имя Жоэль де Локмариа).
- Планировалось, что исполнять роли детей д’Артаньяна будут дети Михаила Боярского: Лиза и Сергей[7].
- На роль «новой миледи» де Круаль режиссёр планировал пригласить Миллу Йовович, но продюсеры отвергли эту идею (роль сыграла Алена Яковлева).[8]
- В 2008 году (то есть ещё до официальной премьеры фильма) издательством «Вагриус» была выпущен роман Антона Маркова «Возвращение мушкетеров, или Сокровища кардинала Мазарини». Сюжет книги немного отличается от фильма. Антон Марков ввел дополнительных персонажей, изменил характер некоторых сцен, раскрыл прошлое некоторых героев. Поводом для написания книги послужило большое количество первоначальных наработок. Главная литературная основа вошла в книгу, а то, что интереснее смотреть, а не читать, вошло в фильм:
Особенность данной книги в том, что сначала был написан киносценарий, и уже когда велись съёмки фильма, Антон Марков написал книгу. Я лично аналогов такой работы не знаю. В книгу вошло много замечательных сцен, которые, к сожалению, не попали в фильм в силу временных ограничений. Это и стало одной из основных причин для написания книги— Г. Юнгвальд-Хилькевич, режиссёр фильма[9]
- Съёмки в данной картине стали последними для Игоря Старыгина, который скончался 8 ноября 2009 года от последствий перенесённого инсульта.
- Во всех четырех фильмах, между которыми прошло более 30 лет, всех основных персонажей (Анна Австрийская, мушкетёры, Де Жюссак, кардинал Мазарини, Людовик XIV) сыграли одни и те же актёры. Исключением стало лишь молодое поколение: Рауль, сын Атоса и Луиза де Лавальер, которых напротив, во всех фильмах играли разные актеры - в детстве, в юности и в молодости.
Напишите отзыв о статье "Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини"
Примечания
- ↑ [www.russianfilmgroup.com/musketeers.html The Return of the Musketeers. Film company RFG (Russian Film Group)]
- ↑ 1 2 [www.rg.ru/2009/02/05/vozvraschenie.html Мушкетеры в новом свете — Российская газета]
- ↑ [novchronic.ru/4198.htm Скончался Игорь Старыгин]
- ↑ [www.rg.ru/2008/08/21/mishketery.html Не посрамим своих отцов — Российская газета]
- ↑ [ruskino.ru/mov/forum/9425 "Возвращение мушкетеров, или Сокровища кардинала Мазарини": обсуждение фильма] | RUSKINO.RU
- ↑ [www.exler.ru/films/02-03-2009.htm Зомби-треш "Возвращение мушкетеров, или Сокровища кардинала Мазарини"] // exler.ru
- ↑ [www.rg.ru/2006/06/09/mushketer.html Мушкетера запаса опять призвали на съёмочную площадку вместе со «старой гвардией» и их детьми]
- ↑ см. КП 18.10.2011
- ↑ [zwezda.ru/mushketer_kniga.html Новая книга о возвращении трех мушкетеров | Звездный журнал]
Ссылки
- [www.musketeers.ru Официальный сайт фильма]
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=20355 «Возвращение мушкетёров»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- «Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.dvdtalk.ru/disk/2848-vozvrawenie-mushketerov.html Обзор лицензионного DVD-диска] // dvdtalk.ru
- [www.exler.ru/films/02-03-2009.htm Рецензия] от сайта exler.ru
- [www.kinokadr.ru/articles/2009/02/08/musceters.shtml Рецензия] от kinokadr.ru
- [www.kp.ru/daily/24239/438982/ Возвращение мушкетеров, или Последняя часть Марлезонского балета] // KP.RU
- [4musketeers.ucoz.ru/ 4 мушкетера] на Ucoz.Ru (информация о фильме, его создателях и об актерах)
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
