Возвращения

Возвращения

«Возвраще́ния», также «Но́сты», (др.-греч. Νόστοι) — древнегреческая эпическая поэма (VII в. до н. э.), повествовавшая о том, как ахейские герои после победы в Троянской войне разными путями возвращались на родину. Её автором считался Агий (Гегий) из Трезена. Согласно Евстафию, его родина — Колофон. Время его жизни хронографические сочинения не упоминают. Афиней ссылается на ту же поэму под названием: «Возвращение Атридов». Поэма «Возвращения» была также у Стесихора.

Источники для реконструкции

Согласно синопсису, она состояла из пяти книг. Сохранилось краткое содержание в составе извлечений Фотия из «Хрестоматии Прокла» (II в. н. э.), а также около десятка цитат (включая 6 стихотворных строк), из которых некоторые не имеют прямого отношения к сюжету и приводились, вероятно, во вставных рассказах. У Псевдо-Аполлодора лишь часть его рассказа восходит в основном к эпическому циклу.

Сюжет

Перед отплытием Афина вызывает ссору между Агамемноном и Менелаем о том, как возвращаться из-под Трои. Агамемнон остается, чтобы успокоить гнев Афины.

Диомед и Нестор отплывают в море и благополучно прибывают домой. После этого отплывает Менелай и достигает Египта с пятью кораблями, остальные же уничтожены на море.

Спутники Калханта, Леонтея и Полипета отправляются по суше в Колофон, где, как сказано в синопсисе, умирает Тиресий, и его хоронят там. Здесь в дошедшем до нас тексте явная оговорка — речь должна идти о Калханте (так у Гесиода и Псевдо-Аполлодора), и умер он, когда встретил прорицателя Мопса.

Когда Агамемнон и его спутники отплывают, появляется призрак Ахилла, который пытается предостеречь их, предсказывая, что случится с ними.

Возможно, именно здесь говорилось о том, что после всех событий Телемах женится на Кирке, а Телегон — на Пенелопе.

Упоминается Навплий, а его женой называется Филира. Вероятно, в поэме рассказывалось, как Навплий зажег факел на горе Каферее, и эллины стали плыть на огонь.

Затем описывается буря у скал, называемых Каферейскими, и гибель Эанта Локрийского.

Неоптолем, предупреждённый Фетидой, путешествует по суше и, прибыв во Фракию, встречает Одиссея у Маронеи, хоронит Феникса, который умирает по дороге, и завершает своё путешествие. Когда он достигает молоссов, его узнает Пелей.

Затем происходит убийство Агамемнона Эгисфом и Клитеместрой, за чем следует описание мести Ореста и Пилада. Наконец Менелай возвращается домой, этим заканчивается синопсис.

Также известно, что «Возвращения» описывали ужасы Аида, но не упоминали демона Евринома. При описании Аида рассказывалось о Тантале, который жил среди богов и мог просить у Зевса всё, чего пожелает. Он попросил наслаждений и был за это наказан: над головой у него висел огромный камень.

Ряд цитат не может быть приурочен к определенному месту. Это:

• Рассказ о том, как Медея вернула Эсону молодость.
• Рассказ, как Геракл осаждал город амазонок Фемискиру на Фермодонте вместе с Тесеем, а Антиопа влюбилась в Тесея и передала ему укрепление.
• Фрагмент, в котором упомянут воин Гермионей, настигающий и убивающий некоего Иса. Оба они неизвестны из других источников.
• Афоризм: «Вводят дары в заблужденье и разум людской, и деянье».

Соотношение с эпосом

В гомеровских поэмах, преимущественно в «Одиссее», упоминались следующие события:

• Ссора Агамемнона и Менелая на совете (Одиссея III 136—156).
• Отплытие аргивян после разрушения Илиона (Илиада XII 15-16).
• Благополучное возвращение Нестора (Одиссея III 157—183) и Диомеда (III 180—181).
• Скитания Менелая (IV 81-90). Гибель кормчего (III 277—285), корабль увлекает бурей (III 286—302). Менелай в Сидоне (IV 616—619; XV 117) Менелай в Египте (IV 126—132, 220—232), рассказы Протея (IV 351—586).
• Гибель Эанта Локрийского по воле Посейдона (IV 499—511). Скала здесь названа Гирейской.
• Коварные действия Эгисфа (III 256—275), несмотря на предостережение Гермеса (I 37-43). Гибель Агамемнона после возвращения (IV 512—537, XI 409—434).
• Упомянуто пребывание Одиссея в земле киконов (IX 39-61). Однако там он терпит поражение, и ничего не говорится о его встрече с Неоптолемом.
• Месть Ореста за отца (I 30, 295, III 193—198, 306—310). В тот же день, когда свершается месть, на родину прибывает Менелай (III 311—312, IV 547). Это показательное совпадение по времени, видимо, связано с удобством рассказа в киклической поэме.
• Есть рассказ о Тантале («Одиссея» XI 582—592), но не упомянута ни причина его наказания, ни камень над головой.

У Гомера вовсе не упоминается Навплий, Пилад, амазонка Антиопа, волшебница Медея, город Колофон.

Эпизод, которым завершается «Телегония», упоминался уже в «Возвращениях», хотя на него нет намёков в «Одиссее».

Культурное влияние

Влияние достаточно опосредованно, ибо читатели Нового времени знакомились с этими сюжетами по их изложению у Гомера и трагиков.

• Неоднократно излагалась трагиками история гибели Агамемнона: в сохранившихся трагедиях Эсхила и Сенеки «Агамемнон» и в несохранившихся Иона Хиосского и неизвестного автора.
• Месть Ореста за отца: не менее чем в десяти пьесах (см. Орест), из которых три сохранились («Хоэфоры» Эсхила и «Электра» Софокла и Еврипида) — при этом ни в поэмах Гомера, ни во фрагментах поэмы Агия Электра вовсе не упомянута, но её роль в трагедиях позволяет предположить, что в «Возвращениях» её фигура имела некое значение.
• Приключения Менелая в Египте — в одной, но сохранившейся трагедии Еврипида «Елена».
• Также эти сюжеты затрагивались в трагедиях о Навплии (не менее 4, см. Навплий).

Публикации и литература

• Английский перевод фрагментов по изданию Ивлин-Уайта (Hesiod, Homeric Hymns, Epic Cycle, Homerica. Translated by Evelyn-White, H. G. / Loeb Classical Library Volume 57. London: William Heinemann, 1914). [www.theoi.com/Text/EpicCycle.html]
• Собрание фрагментов греческого эпоса под редакцией Кинкеля.
• Poetarum epicorum Graecorum testimonia et fragmenta. Pars I. Ed. A. Bernabé. Leipzig, 1987. (Собрание Бернабе).
• M. Davies, Epicorum Graecorum fragmenta (Göttingen) 1988.
• Возвращения. / Пер. О. Цыбенко. // Эллинские поэты VIII—III вв. до н. э. М., Ладомир. 1999. С.116 и комм. на с.453 (перевод по изданию Бернабе)
• Перевод синопсиса в издании Г. Надя (2000) [www.stoa.org/hopper/text.jsp?doc=Stoa:text:2003.01.0004:account=5]
• M.L. West, Greek Epic Fragments. Cambridge, MA. 2003. (Greek with English translation)
• История греческой литературы. Т.1. Эпос, лирика, драма классического периода. М.-Л., 1946. С.157-158 (автор раздела — С. П. Шестаков)

Отрывок, характеризующий Возвращения

– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.