Воздвижение Креста (Рубенс)

Питер Пауль Рубенс

Воздвижение Креста Господня. 1610

Kruisoprichting

Холст, масло. 462 × 341 см

Собор Антверпенской Богоматери, Антверпен

К:Картины 1610 года

«Воздвижение Креста Господня» или «Водружение Креста» — триптих фламандского живописца Питера Пауля Рубенса, написанный в 1609—1610 годах (по некоторым данным также сообщается, что он был окончен в начале 1611 года). Размеры: центральная панель 460 х 340 см, и две боковые по 460 × 150 см.

Картина была написана Рубенсом после его возвращения во Фландрию из Италии. В работе присутствуют явные черты итальянского ренессанса и барокко, и в частности таких художников, как Караваджо, Тинторетто, Микеланджело. Центральная панель иллюстрирует чрезвычайное напряжение между множеством низкорослых атлетичных мужчин, пытающихся изо всех сил поднять крест с, казалось бы, невыносимой тяжестью тела Христова.

Обычно художники изображали распятие уже свершившимся. Рубенс сделал зрителя свидетелем казни. Палачи с яростным усилием поднимают крест. Лица их почти не видны, а напряжённые мышцы тел, стальные латы, тускло-красные одежды сливаются воедино. И кажется, будто не они, а живая волна подхватила Христа и несёт Его навстречу молящимся. Даже пригвождённый к кресту, Христос Рубенса не безответный страдалец, а господин Своей судьбы.

На полотне изображено в общей сложности 22 человека. Из общего числа выделяются Мария и Иосиф, расположенные на левой панели, некоторые солдаты, и двое детей. Каждая панель триптиха имеет свою собственную доминирующую группу. На левой панели это скорбящие женщины вместе с Марией и Иосифом. Средняя панель, разумеется, посвящена целиком и полностью Иисусу. Одновременно в средней и правой панели изображена подготовка казни двух преступников, их также сопровождает группа из нескольких солдат.

Наглядный пример ракурса Микеланджело, который проявляется в искажении пропорций людей и их мощного телосложения. Изображение Христа пересекает всю центральную панель по диагонали, что стилистически сродни картине "Погребение Христа" (Караваджо). На обеих картинах демонстрируется движение подъема и спуска (у Караваджо), которое изображается в ключевой момент действия. Горизонтали и вертикали картины статичны, зато диагонали полны динамики. Движение, пространство и время проиллюстрированы в сопоставлении с вертикальным подъемом Христа. Рубенс смело использует динамику цвета и светотени, — стиль, который со временем приобретет более тонкие черты.

Как и многие другие шедевры Рубенса, сюжет Воздвижения Креста Господня полон действия. Однако движение надо искать не в тщательно проработанных позах или в капризных складках одежды, а в неповторимой игре красок, света и тени, за что Рубенса и считают гением своего времени.

Работа также датируется периодом, известным как Антверпенский период творчества Рубенса (1608—1618). Контракт на живопись был заключен в 1609 году, купцом и меценатом Корнелисом ван дер Геестом, который уплатил Рубенсу по окончании сумму в 2600 гульденов. Первоначально картина была предназначена церкви Св.Вальбургии (Антверпен). Во время правления Наполеона, она была увезена императором в Париж вместе с другим триптихом Рубенса "Снятие с креста". Обе картины были возвращены в собор в конце 1800-х. С 1815 года и по сей день работа находится в Антверпенском Кафедральном Соборе (Антверпен, Бельгия) наряду с другими известными произведениями Рубенса. Установлена на одной из алтарных стен.

См. также

• Воздвижение Креста Господня
• Снятие с креста (Рубенс)
• Иисус Христос
• Собор Антверпенской Богоматери
• Барокко в живописи

Ссылки

• [www.rubensonline.be/showDetail.asp?artworkID=100298 Информация о картине (нид.)]
• [www.rubensonline.be/results.asp?creator=Rubens,%20Peter%20Paul Rubens Online] - интерактивный сайт о творчестве художника (BEL)

Отрывок, характеризующий Воздвижение Креста (Рубенс)

– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.