Воздушная бригада Волжско-Каспийской военной флотилии

Воздушная бригада Волжско-Каспийской военной флотилии
Годы существования	август 1919
Страна	РСФСР РСФСР СССР СССР
Подчинение	начальнику бригады
Входит в	РККА
Тип	бригада
Функция	защита
Численность	соединение
Участие в	Гражданской войне

Воздушная бригада Волжско-Каспийской военной флотилии — формирование (бригада) Волжско-Каспийской военной флотилии военно-морской авиации Красной Армии, в период гражданской войны.

Предыстория

К концу 1917 года русская морская авиация состояла из Черноморской и Балтийской дивизий, насчитывавших соответственно 152 и 88 самолётов. Первая из них перестала существовать вместе с Черноморским флотом.

На базе второй создали бригаду особого назначения из трех дивизионов — одного истребительного в Красном Селе под Петроградом и двух гидродивизионов в Ораниенбауме и в Самаре.

В сентябре 1918 года для борьбы с контрреволюцией и интервенцией в бассейне реки Волга и на Каспийском море были созданы Волжская и Астрахано-Каспийская военные флотилии.

Основу авиационных сил этих формирований составили гидроотряды, сформированные из личного состава Самарского гидродивизиона.

Всего же морская авиация РККА к концу 1918 года организационно состояла из четырех гидроотрядов — Волжского, Каспийского, Беломорского и Онежского, — насчитывавших 61 самолёт, большую часть которых составляли летающие лодки М-9.

Подготовка военных лётчиков осуществлялась в Петроградской и Нижегородской школах морской авиации.

В ноябре 1918 года на базе Волжского и Каспийского гидроотрядов были сформированы Волжский воздушный дивизион (начальник — военный моряк Е. И. Куртов, комиссар — авиамеханик Н. И. Белугин) и Воздушный дивизион Каспийского моря (начальник — морской летчик А. С. Демченко, комиссар — военный моряк С. Рубен).

31 июля 1919 Волжская и Астрахано-Каспийская военные флотилии были объединены и переданы в состав Волжско-Каспийской военной флотилии.

В августе 1919 года на базе воздушных дивизионов, сражавшихся на Волге, создается Воздушная бригада Волжско-Каспийской военной флотилии.

Начальником бригады назначается морской лётчик С. С. Негеревич.

Состав и вооружение

На вооружении Воздушной бригады состояли летающие лодки М-5, М-9, М-20 конструкции Григоровича и сухопутные истребители «Ньюпор-17».

Авиация базировалась на переделанных в Сормово под авианесущие нефтеналивных баржах «Коммуна» (бывшая «Франция»), «Свобода», «Посейдон» и «Смерть».

В качестве вооружения авиация Воздушной бригады использовала не только огнестрельное оружие и бомбы, но и стальные стрелы.

О применении стрел против кавалерии рассказывает в своих воспоминаниях один из бывших лётчиков гидроотряда, С. Столярский:

Часто мы усыпали стрелами грунтовые дороги, по которым двигалась конница врага. Стрелы крепко застревали в сухом плотном грунте. Концы их торчали над поверхностью на 5 — 6 сантиметров, превращая дороги в непреодолимое препятствие для лошадей, получавших ранения ног. В результате белые должны были посылать людей с молотками, чтобы они вгоняли стрелы в землю. Нетрудно представить себе, насколько это замедляло темп передвижения конницы!

Боевая деятельность

За 1918 — 1919 годов лётчиками Волжского воздушного дивизиона было налётано 1 200 боевых часов, сброшено на войска и корабли противника 620 пудов бомб и 30 пудов стрел. Истребительный отряд провел 23 воздушных боя с самолётами противника.

За тот же период Каспийским воздушным дивизионом было налётано 435 боевых часов, сброшено 250 пудов бомб.

За активную боевую деятельность в открытом море и под Царицыном морские лётчики Каспийского воздушного дивизиона А. С. Демченко, А. А. Волынский, П. Т. Полозенко, С. Г. Козлов и другие были награждены орденом Красного Знамени.

Особенностью боевого применения Воздушной бригады ВКВФ является то, что впервые морская авиация речного базирования активно применялась против сухопутных частей противника.

См. также

• Морская авиация

Литература

• «Волжские авианосцы», журнал «Моделист-Конструктор» 1969, № 2.
• П. Н. Иванов — Крылья над морем.
• Г. Смирнов, В. Смирнов — Крылатые моряки России.

Ссылки

• [mkmagazin.almanacwhf.ru/ships/kommuna.htm «Волжские авианосцы», журнал «Моделист-Конструктор» 1969, № 2]
• [lib.rin.ru/doc/i/84361p7.html Иванов П. Н. — Крылья над морем.]
• [commi.narod.ru/bmc/mk1av/av1.htm Г.Смирнов, В.Смирнов — Крылатые моряки России.]

Отрывок, характеризующий Воздушная бригада Волжско-Каспийской военной флотилии

– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.