Воздушная почта
Поделись знанием:
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Возду́шная по́чта[1][2], также аэропо́чта[3][4], — общее понятие для транспортировки почтовых отправлений воздушным путём с использованием разнообразных средств — от почтовых голубей до всевозможных воздушных судов.
Содержание
История
Голубиная почта
Наиболее древним способом пересылки писем по воздуху является голубиная почта. Почтовые голуби применялись для доставки сообщений вплоть до XX века.
В качестве носителей для передачи сообщений, помимо голубей, также использовались пчёлы[5].
Орудийная почта
В XV—XVI веках применяли орудийную (или шаровую) почту для доставки письменных сообщений по воздуху посредством почтовых орудий. Последние стреляли специальными ядрами, внутрь которых закладывалась корреспонденция.
Использование летательных аппаратов
С XIX века для почтовой связи стали применять летательные аппараты, которые были легче воздуха, — аэростаты (воздушные шары) и дирижабли, что дало толчок к созданию баллонной (аэростатной) и дирижабельной почт. С появлением в начале XX века аппаратов тяжелее воздуха — самолётов, — началось бурное развитие авиапочты, при значительно меньшем распространении вертолётной и планерной почт. В советской почтовой терминологии до 1932 года авиапочта официально называлась «воздушной почтой».
Баллонная (аэростатная) почта
Первая доставка корреспонденции воздушным судном состоялась 7 января 1785 года и была осуществлена на воздушном шаре из английского города Дувра во Францию в окрестности Кале.
Во время первого полёта на воздушном шаре в Северной Америке 9 января 1793 года из Филадельфии в Дептфорд (тауншип)[en], штат Нью-Джерси) Жан-Пьер Бланшар вёз личное письмо Джорджа Вашингтона, предназначенное для вручения владельцу земельного участка, на котором приземлится Бланшар. Благодаря этому факту полёт стал первой доставкой воздушной почты в США[6][7].
Первая официальная доставка воздушной почты в США состоялась 17 августа 1859 года, когда Джон Уайз[en] пилотировал воздушный шар, стартовавший в городе Лафайете[en] в штате Индиана с пунктом назначения в Нью-Йорке. Погодные условия вынудили его приземлиться в Кроуфордсвилле[en] (штат Индиана), а почта была доставлена к месту назначения поездом. В 1959 году в ознаменование этого события Почтовая служба США выпустила авиапочтовую марку номиналом в 7 центов (Скотт #С54)[8].
Во время франко-прусской войны (1870—1871) почта из Парижа и Меца также вывозилась на воздушных шарах, пролетавших над головами немцев, осаждавших эти города. Во время полёта на воздушном шаре 1877 года в Нашвилле (штат Теннесси) также была произведена перевозка почты.
Дирижабельная почта
В 1900-х — 1930-х годах воздушная почта также перевозилась дирижаблями, и этот её вид известен как дирижабельная почта. Особенна заметна роль немецких цеппелинов: многие страны выпустили специальные марки для цеппелинной почты.
Авиапочта
Появление в 1903 году аэропланов сразу же вызвало интерес к привлечению их к перевозке почты. На протяжении XX века авиапочта стала основным средством доставки почтовой корреспонденции и посылок.
Ракетная почта
В конце XIX века и с 1930-х годов в некоторых странах пробовали использовать ракетную почту.
См. также
Напишите отзыв о статье "Воздушная почта"
Примечания
- ↑ В английском и других языках для обозначения понятий воздушной почты и авиапочты используется один термин (например, англ. airmail), в то время как в русском языке воздушная почта — более общее название для разных видов транспортировки почтовых отправлений по воздуху, а авиапочта подразумевает доставку почты только самолётами; см., например, статью:
- Воздушная почта // [fmus.ru/article02/FS/V.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с. (Проверено 15 июня 2016) [www.webcitation.org/6gxRebP0B Архивировано] из первоисточника 22 апреля 2016.
- ↑ В старой русской литературе, в частности, в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, под воздушной почтой подразумевалась пневматическая почта.
- ↑ Встречается в Толковом словаре русского языка Ушакова как синоним воздушной почты; см.:
- [enc.biblioclub.ru/Termin/1122142_AEROPOCHTA Аэропочта] // Толковый словарь русского языка : в 4 т. / сост. Г. О. Винокур, Б. А. Ларин, С. И. Ожегов, Б. В. Томашевский, Д. Н. Ушаков ; под ред. Д. Н. Ушакова. — М. : ГИ «Советская энциклопедия» : ОГИЗ, 1935. — Т. 1 : А — Кюрины. — 1562 стб.
- ↑ В статье Алексея Бурыкина указывается, что слово аэропочта в настоящее время не используется. В то же время для слова аэропочта иногда можно найти ещё одно значение — почта на аэросанях; см., например:
- Авиаторы Камчатки. [www.kluga.ru/history/retro/2.html Аэропочта]. История: Ретроавиация. Красный Кут: Краснокутское летное училище гражданской авиации (неофициальный сайт) (1984). Проверено 15 июня 2016. [www.webcitation.org/6iHbuPEW2 Архивировано из первоисточника 15 июня 2016].
- ↑ [post-marka.ru/stati/pchelinaya-pochta-dostavka-pochtovogo-soobshcheniya.php Почта с использованием пчёл]. История и виды почты. История развития почтовой связи на разных континентах; post-marka.ru. Проверено 15 июня 2016. [www.webcitation.org/6iHfXSlqd Архивировано из первоисточника 15 июня 2016].
- ↑ Gline C. V. [www.historynet.com/jean-pierre-blanchard-made-first-us-aerial-voyage-in-1793.htm First in America’s Skies] // Aviation History. — 1996. — September. (англ.) (Проверено 15 июня 2016) [web.archive.org/web/20160610113538/www.historynet.com/jean-pierre-blanchard-made-first-us-aerial-voyage-in-1793.htm Архивировано] из первоисточника 10 июня 2016.
- ↑ Library of Congress. [www.centennialofflight.gov/essay/Dictionary/blanchard/DI10.htm Jean Pierre François Blanchard (1753—1809)] (англ.). History of Flight: Dictionary. U. S. Centennial of Flight Commission (6 December 2006). — Краткая биографическая справка на сайте «U. S. Centennial of Flight» (США). Проверено 19 августа 2008. [web.archive.org/web/20160610113538/www.historynet.com/jean-pierre-blanchard-made-first-us-aerial-voyage-in-1793.htm Архивировано из первоисточника 10 июня 2016].
- ↑ [www.usps.com/communications/news/stamps/2005/sr05_020.htm 'Stamps Take Flight' exhibit from Postmaster General’s Collection showcases world’s rarest 'uncollectibles' at National Postal Museum] (англ.). About USPS & News: Newsroom. Washington, D. C., USA: USPS (6 April 2005). — Пресс-релиз Почтовой службы США от 6 апреля 2005 года о выставке воздушной и космической почт «Марки улетают» в Национальном почтовом музее. Проверено 22 апреля 2016. [web.archive.org/web/20110623183807/www.usps.com/communications/news/stamps/2005/sr05_020.htm Архивировано из первоисточника 23 июня 2011].
</ol>
Литература
- Воздушная почта // [filatelist.ru/tesaurus/194/184670/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 46. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.
(Проверено 15 июня 2016) [www.webcitation.org/6iHaBKAGI Архивировано] из первоисточника 15 июня 2016.
- Лангер Ф. [www.fmus.ru/article02/langer2.html Розовый Меркурий. О чём рассказали марки.] — М.: Связь, 1969. — 224 с. [См. Хайдарабад — воздушная почта.] (Проверено 15 июня 2016) [www.webcitation.org/6iHiJYCC8 Архивировано] из первоисточника 15 июня 2016.
- Притула В. В. Почтовые маяки Пятого океана. — М.: Радио и связь, 1982. — 104 с. — (Сер. Библиотека юного филателиста; Вып. 12).
- Розов Б. Воздушная почта СССР // Советский филателист. — 1924. — № 4.
- Соркин Е. Б. [www.fmus.ru/article02/Sorkin.html Почта спешит к людям.] — М.: Знание, 1977. — 128 с. (Проверено 2 июня 2016) [web.archive.org/web/20160401235607/fmus.ru/article02/Sorkin.html Архивировано] из первоисточника 1 апреля 2016. [См. [www.fmus.ru/article02/Sorkin.html#A11 Из осаждённого города], [www.fmus.ru/article02/Sorkin.html#A12 Письма несут голуби], [www.fmus.ru/article02/Sorkin.html#A18 В небе — дирижабль], [www.fmus.ru/article02/Sorkin.html#A19 На стремительных крыльях], [www.fmus.ru/article02/Sorkin.html#A20 В строй вступает вертолёт] и [www.fmus.ru/article02/Sorkin.html#A21 В пламени взлетает ракета].]
Ссылки
|
Портал «Филателия» |
|---|---|
|
аэропочта в Викисловаре? |
- Новосёлов В. А. [mirmarok.ru/prim/view_article/233/ Глава 11. Почты разные нужны, марки разные важны. Авиапочта]. Знакомство с филателией: Мир филателии. Смоленск: Мир м@рок; Союз филателистов России (30 октября 2008). — Электронная книга. Проверено 18 июня 2016. [www.webcitation.org/6iMqQcPc6 Архивировано из первоисточника 18 июня 2016].
- Новосёлов В. А. [mirmarok.ru/prim/view_article/232/ Глава 11. Почты разные нужны, марки разные важны. Баллонная почта]. Знакомство с филателией: Мир филателии. Смоленск: Мир м@рок; Союз филателистов России (30 октября 2008). — Электронная книга. Проверено 18 июня 2016. [www.webcitation.org/6iMqf6Kyu Архивировано из первоисточника 18 июня 2016].
- Новосёлов В. А. [mirmarok.ru/prim/view_article/231/ Глава 11. Почты разные нужны, марки разные важны. Голубиная почта]. Знакомство с филателией: Мир филателии. Смоленск: Мир м@рок; Союз филателистов России (30 октября 2008). — Электронная книга. Проверено 4 июня 2011. [www.webcitation.org/65kU2vxcu Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
- Новосёлов В. А. [mirmarok.ru/prim/view_article/234/ Глава 11. Почты разные нужны, марки разные важны. Дирижабельная почта]. Знакомство с филателией: Мир филателии. Смоленск: Мир м@рок; Союз филателистов России (30 октября 2008). — Электронная книга. Проверено 18 июня 2016. [www.webcitation.org/6iMqt0n9K Архивировано из первоисточника 18 июня 2016].
- Новосёлов В. А. [mirmarok.ru/prim/view_article/235/ Глава 11. Почты разные нужны, марки разные важны. Орудийная и ракетная почта]. Знакомство с филателией: Мир филателии. Смоленск: Мир м@рок; Союз филателистов России (30 октября 2008). — Электронная книга. Проверено 21 февраля 2010. [www.webcitation.org/66u7k9TIq Архивировано из первоисточника 14 апреля 2012].
- [enc.biblioclub.ru/Termin/1122142_AEROPOCHTA Аэропочта] и [enc.biblioclub.ru/Termin/1127358_Vozdushnyy Воздушный] в Толковом словаре русского языка Ушакова (Проверено 15 июня 2016) [www.webcitation.org/6iHav89Ie Архивировано] из первоисточника 15 июня 2016.
- Бурыкин А. [www.gramma.ru/RUS/?id=1.15 Об истории слов с элементами авиа- и аэро- в русском языке конца XIX — начала XX веков]. Русский язык: Современный русский язык. СПб.: Культура письменной речи; A. Belokurov. Проверено 15 июня 2016. [archive.is/dHhEH Архивировано из первоисточника 15 июня 2016].
Отрывок, характеризующий Воздушная почта
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
