Возлюбленные Марии
| Возлюбленные Марии | |
| Maria's Lovers | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Жерар Браш |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
103 мин. |
| Бюджет |
2,8 млн долл. |
«Возлюбленные Марии» (англ. Maria's Lovers) — фильм режиссёра Андрея Кончаловского, поставленный по мотивам повести «Река Потудань» Андрея Платонова.
Содержание
Сюжет
Действие фильма перенесено в США. После войны из японского плена в родной посёлок в Пенсильвании, где живут сербские эмигранты, возвращается Иван Бибич. Иван и его любимая девушка Мария венчаются в церкви. Но выясняется, что в постели с Марией он становится импотентом, и молодая жена остаётся девственницей. Вскоре в поселке появляется гитарист Кларенс, который начинает ухаживать за Марией.
В ролях
- Джон Сэвидж — Иван Бибич
- Настасья Кински — Мария
- Кит Кэррадайн — Кларенс
- Роберт Митчэм — мистер Бибич
- Елена Коренева — Вера
- Винсент Спано — Ал Гризелли
Съёмки
Как писал Андрей Кончаловский в своей книге 1998 года, идея экранизировать рассказ Платонова появилась у него в 1960-х годах, он предлагал её сценаристу Юрию Клепикову. Спустя 15 лет, по словам Кончаловского, он написал сценарий совместно с Жераром Брашем для Изабель Аджани, однако съёмки сорвались[1].
В 1983 году Кончаловский предложил сценарий Настасье Кински. Как писал Кончаловский, её согласие сниматься в картине помогло ему «стать снова режиссёром», так как в это время он был без работы и испытывал финансовые трудности. По воспоминаниям Кончаловского, будучи ранее знакомым с актрисой (в том числе пытаясь за ней «немножко поухаживать»), он встретился с Кински в отеле «Шангри-Ла» в Лос-Анджелесе. При этом пригласив Кински в ресторан и имея всего 100 долларов, он опасался, что она закажет слишком дорогие блюда[1]. В Каннах режиссёр встретился с продюсером Менахемом Голаном, который согласился финансировать картину с условием, что место действия будет перенесено в США. Компания Cannon Group, которой Голан владел вместе со своим кузеном Йорамом Глобусом, выделила бюджет в 2,8 млн долл. Монтажницей на съёмках работала дочь режиссёра Алана Пакулы, практиканткой — дочь писателя Уильяма Стайрона[1].
Как отмечал режиссёр, в американском прокате фильм провалился, не выйдя на национальный экран (с показом в нескольких кинотеатрах Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Чикаго). Однако в Европе он пользовался успехом: «Есть разряд картин, которые постоянно идут в Париже, хотя бы на одном экране. Всегда можно посмотреть какую-то из картин Ренуара, Феллини, „Гражданина Кейна“ Уэллса. „Возлюбленные Марии“ на время попали в эту престижную компанию. Посмотришь газету — они всегда в кинопрограмме. А ещё до того картина пять месяцев шла на Елисейских полях, собрала хорошую кассу, была представлена к „Сезару“, хотя и не получила его — получил „Амадеус“ Милоша Формана. И для Настасьи Кински роль Марии оказалась знаменательной»[1].
Фильм начинается фрагментами из документальных съёмок Джона Хьюстона «Да будет свет» (Let There Be Light) о военнопленных из японских концлагерей. Музыку к песне «Глаза Марии» написал Кит Кэррадайн.
Премии и номинации
- 1985 — номинация «лучший иностранный фильм» премии «Сезар»;
- 1985 — премия итальянских журналистов Italian National Syndicate of Film Journalists «лучшая актриса в иностранном фильме» (Настасья Кински).
Напишите отзыв о статье "Возлюбленные Марии"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Кончаловский А. С. Низкие истины. — М.: Коллекция «Совершенно секретно», 1998. — 384 с ISBN 5-89048-057-X
Ссылки
- [www.konchalovsky.ru/works/films/Marias_lovers/ Фильм «Возлюбленные Марии» на сайте Андрея Кончаловского]
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=12481 «Возлюбленные Марии»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- «Возлюбленные Марии» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.youtube.com/watch?v=NXc3zgJnrlY Видеотрейлер] на сайте YouTube
- [imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=showbook&pid=589 Андрей Платонов, рассказ «Река Потудань», 1937]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Возлюбленные Марии
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
