Возмещение ущерба (фильм)
| «Возмещение ущерба» | |
| англ. «Collateral Damage» | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Арнольд Шварценеггер |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
109 мин. |
| Бюджет |
$ 85 000 000 |
| Сборы |
$ 78 382 433[1] |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Возмещение ущерба» (англ. «Collateral Damage», более верно - «Сопутствующий ущерб») — боевик 2001 года, режиссёр Эндрю Дэвис.
Из-за теракта 11 сентября премьера фильма была перенесена с 5 октября 2001 года на 8 февраля 2002 года.
Содержание
Сюжет
Горди Бруйер (Арнольд Шварценеггер) из 28-й пожарной команды готов бороться за жизнь каждой жертвы огня. Ставший свидетелем взрыва у генерального консульства Колумбии, где его дожидались жена с сыном, герой вскоре узнаёт о повстанцах соседней страны и нежелании правительства бороться за справедливость. Так, он сам был вынужден добиваться отмщения...
Нелегально пересёкший границу, герой вскоре теряет рюкзак с документами. Так, оказавшийся в числе разыскиваемых, он попадает в тюрьму. Среди напавших на полицейский участок повстанцев Горди узнаёт виновника взрыва у консульства в Америке, отнявшего у него жену и сына. Заполучивший электропилу для распиливания замков, Бруйер сбегает.
Под видом механика пожарный проникает на территорию партизан, и изготавливает бомбу. Учинив первый разгром, и попав в лагерь к нужным людям, он вновь «сооружает» взрывное устройство... Однако, встретив недавних знакомых, герой пытается предупредить их – Селину Перрини и её сына Мауру – об опасности. В итоге Горди спугивает преступника и оказывается схваченным.
Бруйер узнаёт, что Селина является женой террориста. Женщина, втёршаяся в доверие к герою, и её приёмный сын, у которого погибли родители, была эвакуирована вместе с Горди американскими властями, воспользовавшимися пребыванием своего гражданина на территории чужой страны, чтобы нанести удар.
Уже в правительственном доме пожарный понимает что Перрини, ищущая укрытия в Америке, является соучастницей очередного теракта. В подвале здания, где женщину ждал её возлюбленный, герой пробивает газовые трубы. Перекрывший выходы, он заставляет преступников, отправившихся по коридору на мотоцикле в другой конец, вернуться, чтобы сразиться с ними. Селина, буквально полетевшая на пульт управления, была убита током, супруг же её, намеревающийся совершить очередной взрыв, умирает от удара спасательным топором.
Брюэр усыновляет Мауру...
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Арнольд Шварценеггер | Горди Брюэр |
| Франческа Нери | Селена Перрини |
| Джон Легуизамо | Феликс Рамирес |
| Элиас Котеас | Питер Брандт |
| Джон Туртурро | Шон Армстронг |
| Клифф Кёртис | Клаудио Перрини |
| Тайлер Пози | Мауро |
| Гарри Ленникс | Дрей |
| Виктор Карпинтейро | Карлос |
Напишите отзыв о статье "Возмещение ущерба (фильм)"
Примечания
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=collateraldamage.htm Box Office Mojo]
Ссылки
- «Возмещение ущерба» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Возмещение ущерба (фильм)
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
