Вознесенский, Александр Алексеевич

Александр Алексеевич Вознесенский
ректор Ленинградского государственного университета
Начало полномочий:	1941
Окончание полномочий:	1947
Предшественник:	Пётр Васильевич Золотухин
Преемник:	Никита Андреевич Домнин
Научная сфера:	экономика
Учёная степень:	кандидат экономических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Петроградский университет (1923)
Награды:

Алекса́ндр Алексе́евич Вознесе́нский (5 марта 1898 — 28 октября 1950) — известный советский экономист, деятель науки и культуры. Профессор (1939).

Брат Н. А. Вознесенского, отец Л. А. Вознесенского и Э. А. Вознесенского.

Биография

Александр Вознесенский родился в деревне Головкино Новосильского уезда Тульской губернии, детство провёл в Черни. В 1917 году поступил в Петроградский историко-филологический институт, в 1921 году перешёл на факультет общественных наук университета, который окончил в 1923 году. Вскоре начал преподавать, а в 1927 году вступил в ВКП(б).

В 1940 году в ЛГУ был создан политико-экономический факультет, деканом которого стал Вознесенский. На следующий год был назначен ректором университета и оставался им до 1947 года. Уже 21 августа 1941 года он возглавил «тройку» по обороне учебного заведения, а весной 1942 года организовал его эвакуацию в Саратов, где по совместительству исполнял обязанности ректора СГУ. Весной 1943 года Вознесенский выступил с докладом «О задачах, характере и перспективах университетского образования». В 1944 году были подписаны смета на ремонт университетских зданий и приказ о создании штаба восстановительных работ. После войны учёный продолжил административную деятельность, за короткое время создав 4 факультета, 12 НИИ, более 40 кафедр, научные вестник и общество.

В 1947 году Вознесенский был избран депутатом Верховного совета СССР, в 1948 году назначен министром просвещения РСФСР (1948—1949).

19 августа 1949 года был арестован по обвинению в измене Родине, участии в контрреволюционной организации и антисоветской агитации (Ленинградское дело). Осуждён и расстрелян в 1950 году. Реабилитирован 14 мая 1954 года.

Награды

• орден Ленина (21.02.1944)

Литература

Избранные экономические сочинения (1923—1941 гг.). М.: Наука, 1985

Ссылки

• [knowbysight.info/VVV/01866.asp Биография] в справочнике по истории КПСС
• Пешехонов В. А. [www.econ.pu.ru/wps/wcm/resources/file/eb05e4098bee578/VOZN1.DOC. Учёные Университета]
• [www.spbu.ru/about/arc/chronicle/chronicle/1940-1945/ Хроника СПбГУ: 1940—1945]
• [www.memo.ru/memory/donskoe/d50.htm Репрессированные в 1950 г.]
• www.spbumag.nw.ru/2008/09/14.shtml

Отрывок, характеризующий Вознесенский, Александр Алексеевич

– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.