Возняцки, Каролина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Каролина Возняцки
Место проживания Монте-Карло, Монако
Рост 177 см
Вес 63 кг
Начало карьеры 18 июля 2005
Рабочая рука правая
Удар слева двуручный
Тренер Пётр Возняцки (отец)
Давид Котыза
Призовые, долл. 21,947,608
Одиночный разряд
Титулов 25 WTA, 4 ITF
Наивысшая позиция 1 (11 октября 2010)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 1/2 финала (2011)
Франция 1/4 финала (2010)
Уимблдон 4-й раунд (2009-11, 2014-15)
США финал (2009, 2014)
Парный разряд
Титулов 2 WTA
Наивысшая позиция 52 (14 сентября 2009)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 2-й раунд (2008)
Франция 2-й раунд (2010)
Уимблдон 2-й раунд (2009-10)
США 3-й раунд (2009)
Последнее обновление: 26 сентября 2016 года

Каролина[1] Возняцки[2] (дат. Caroline Wozniacki, польск. Karolina Woźniacka[3]; родилась 11 июля 1990 в Оденсе, Дания) — датская теннисистка польского происхождения; бывшая первая ракетка мира в одиночном разряде; финалистка двух турниров Большого шлема в одиночном разряде (Открытый чемпионат США-2009, -2014); победительница 27 турниров WTA (из них 25 в одиночном разряде); победительница одного юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (Уимблдон-2006); победительница одного одиночного турнира Orange Bowl (2005); бывшая вторая ракетка мира в юниорском рейтинге.





Общая информация

Каролина — потомственная спортсменка: её отец Пётр играл на профессиональном уровне в футбол, а мать Анна занималась волейболом.[4] Оба они родились в Польше и являются гражданами этого государства, но с течением времени обосновались в Дании, где и родились их дети: Каролина и Патрик. Впоследствии оба ребёнка были отправлены в спорт: Патрик, по примеру отца, попробовал себя в футболе; а Каролину в семь лет привели на теннисный корт, где она вскоре стала заниматься под присмотром Петра. Позже, выбирая себе потенциального спутника жизни, Каролина стала встречаться с британским гольфистом Рори Макилройем; часто посещая его выступления.[5] Пара была помолвлена, но незадолго до свадьбы рассталась.[6]

Возняцки свободно владеет польским, датским, английским и русским языками.[7]

Благодаря своим спортивным успехам датчанка часто мелькала в различных рекламах и являлась «лицом» той или иной марки одежды.[8][9]

Игровой стиль Каролины вызывает довольно противоречивые эмоции у любителей тенниса, она предпочитает совершать защитные действия у задней линии, с большим количеством полусвечек и резаных ударов. Отличительной особенностью её игры является малое количество собственных ошибок при выполнении того или иного удара. Также Возняцки обладает неплохой, вариативной подачей и опасным ударом с бэкхенда: особенно эффективен удар слева по линии.

Любимым покрытием датчанки является хард.

Спортивная карьера

Первые годы

С юниорских лет Каролина смогла на равных бороться со своими сверстницами, а став в 2003-м году играть соревнования среди старших юниоров смогла неплохо проявить себя и на этом уровне. Стабильность результатов быстро возрастала и уже летом следующего года датчанка впервые сыграла на юниорском турнире Большого шлема: с третьей попытки преодолев собственными усилиями отборочное сито. Осенью этого же года к ней пришёл первый крупный успех на подобном уровне: переиграв Аюми Мориту и Доминику Цибулкову Каролина стала сильнейшей на турнире GA в Осаке. В следующие два сезона Возняцки постепенно стала одним из лидеров юниорского тенниса, неоднократно бывала в решающих стадиях различных крупных юниорских турниров в обоих разрядах и даже выиграла одно соревнование серии Большого шлема: на уимблдонских кортах, где в финале в трёх сетах была переиграна Магдалена Рыбарикова. Был у датчанки и шанс возглавить местную классификацию, но в сентябре 2006 года она не добрала очков на US Open, когда в первом раунде её сняли с соревнований за неспортивное поведение.[10] Осенью того же года, выиграв в обоих разрядах соревнование в Осаке Каролина завершила выступления среди сверстников.

В момент закрепления в элите юниорского тенниса начались и первые игры Возняцки во взрослом туре: национальная федерация заиграла её в матчах Кубка Федерации, где датская сборная того времени не имела особых шансов на успех в большинстве матчей даже на уровне высшей группы евро-африканской зоны турнира. Каролина выиграла три из пяти доверенных ей матчей и помогла сборной удержаться на этом уровне ещё на сезон. Менеджмент теннисистки активно договаривался о специальных приглашениях для неё на небольшие турниры WTA и зимой следующего года подобный подход дал результат: на зальном призе в Мемфисе датчанка преодолела два круга одиночного турнира и вышла в финал соревнования пар, играя вместе с ещё одной действующей юниоркой — Викторией Азаренко из Белоруссии — она обыграла весьма квалифицированную пару Анна-Лена Грёнефельд / Меганн Шонесси и уступила лишь тогдашнему первому дуэту мира: Лизе Реймонд и Саманте Стосур. В дальнейшем датчанка постепенно втягивается в игры во взрослом туре: в апреле она доходит до финала 25-тысячника в Чивитавеккье, проиграв Мартине Мюллер; в июне она впервые сыграла в квалификации взрослого турнира серии Большого шлема — на Уимблдоне; а пару месяцев спустя выходит в четвертьфинал турнира WTA в Стокгольме. Осенью Каролина впервые сыграла с действующим игроком Top10 взрослого рейтинга: на призе в Сеуле она взяла пять геймов за два сета у Мартины Хингис.

Неплохо проведя межсезонье, Возняцки в начале сезона-2007 выдала 14-матчевую беспроигрышную серию, выиграв два 75-тысячника (в итальянском Ортизеи и американском Лас-Вегасе), а также добравшись до второго раунда соревнования WTA в Мемфисе, где путь ей преградила Винус Уильямс. Заработанные в рамках этой серии очки позволили датчанке отыграть около сотни позиций в рейтинге и к марту войти в Top200. Локальные успехи во время грунтового сезона позволяли Каролине регулярно набирать очки и к августовскому турниру в Стокгольме датчанка впервые поднялась в первую сотню одиночного рейтинга. Осенью Возняцки выдала четырёхматчевую безвыигрышную серию, но добравшись в октябре до полуфинала турнира WTA в Токио Каролина смогла набрать достаточно зачётных баллов, чтобы закончить год в Top70. Ещё два поражения от старшей Уильямс в концовке сезона лишь добавили опыта. В парных состязаниях год прошёл без значительных успехов, но на турнире в Индиан-Уэллсе датчанке предоставился случай сыграть с завершавшей карьеру Кориной Морариу: недавний сильный юниор и экс-лидер парной классификации среди взрослых смогли быстро начать продуктивно взаимодействовать и выиграли свой стартовый матч у сыгранной пары Елена Янкович / Бетани Маттек, но большего не добились.

2008

Через год Каролина совершила ещё один качественный скачок в результатах, поднявшись в Top20 и заслужив по итогам сезона звание лучшего новичка от WTA: в январе она впервые сыграла на взрослом Australian Open и сразу смогла дойти там до четвёртого круга, попутно переиграв 21-ю ракетку мира Алёну Бондаренко и уступив лишь будущей финалистке. Остаток хардового сезона принёс несколько выходов в четвёртый круг крупных турниров ассоциации и две победы над Марион Бартоли, стоявшей в тот момент в Top10.

Во время грунтового сезона датчанка чуть снизила уровень результатов, но всё равно набрала достаточный рейтинг, чтобы на Roland Garros. Здесь Каролина подтвердила неслучайность своего нахождения в элитной группе, дойдя до третьего раунда и уступив лишь будущей чемпионке: как и в Австралии её обидчицей стала Ана Иванович. Последующий травяной сезон принёс первую в карьере победу над игроком Top5: в Истборне датчанка оказалась сильнее Светланы Кузнецовой. Уровень результатов удавалось держать и далее: во время европейской хардовой серии датчанка отметилась полуфиналом на соревнованиях в Портороже, а затем выиграла свой дебютный титул WTA: в Стокгольме, где в полуфинале пришлось обыграть Агнешку Радваньскую.

Следом Каролина удачно отыграла дебютный олимпийский турнир, где прошла два раунда и уступила лишь будущей чемпионке Елене Дементьевой; затем выиграла второй в карьере титул WTA (на турнире в Нью-Хэйвене четыре из пяти матчей были сыграны против игроков Top20) и, наконец, довела число своих выигранных матчей в основных сетках турниров серии Большого шлема того сезона до десятка, выйдя в четвёртый круг US Open, где долгое время смогла играть на равных с Еленой Янкович, бывшей на тот момент второй ракеткой мира.

Столь насыщенный сезон сказался на осенних результатах Каролины: на четырёх наиболее крупных соревнованиях она смогла выиграть лишь один матч, зато на более мелких турнирах смогла отметится сразу тремя финалами, где было взято два титула (единственное поражение пришлось на приз в Люксембурге, где Елена Дементьева сломила сопротивление Возняцки лишь на тай-брейке решающего сета. Упор на игры в одиночных соревнованиях тем не менее принёс и кое-какие результаты в парном разряде: вместе с Анабель Мединой Гарригес Каролина стала сильнейшей на соревновании в Пекине.

2009

В начале 2009-го года датчанка вернула прежнюю стабильность, регулярно выигрывая по несколько матчей на каждом турнире, но не более того. Измения к лучшему начались в феврале, с началом североамериканской хардовой серии: Возняцки вышла в финал в Мемфисе, затем сыграла в четвертьфиналах супертурниров в Майами и Индиан Уэллсе. Следом датчанка сыграла серию турниров на зелёном грунте, отметившись в финале в Понте-Ведра-Бич и в Чарльстоне. Дважды в весенний период обыграна Елена Дементьева. Возвращение в Европу и первые матчи на красном грунте вновь изменили соотношение сил между Каролиной и остальным туром: на трёх из четырёх соревнований в этот период она не проходит дальше третьего раунда, зато на четвёртом — крупном, но не очень престижном в тот год, мадридском чемпионате доходит до финала, где уступает находящейся на пике готовности Динаре Сафиной. Следом, во время травяного отрезка сезона, удаётся неплохо провести турниры в Истборне и на Уимблдоне, выиграв восемь матчей подряд и завоевав свой первый титул на травяных соревнованиях WTA. Летний грунтово-хардовый отрезок вновь прошёл со значительными перепадами: в начале июля Каролина сыграла в финале полудомашнего приза в Бостаде, затем, сделав паузу в несколько недель, не слишком удачно провела начало US Open Series, выиграв на трёх турнирах лишь один полноценный матч, но смогла подойти на пике формы к US Open: сначала защитив титул в Нью-Хэйвене, а затем, пользуясь многочисленными неудачами списочных фаворитов, добралась до финала и американского турнира Большого шлема (на этом пути датчанке пришлось обыграть лишь одного игрока лидирующей десятки рейтинга: в четвёртом раунде была повержена Светлана Кузнецова). В своём первом финале на этом уровне Возняцки встретилась с возобновившей свою карьеру Ким Клейстерс, но не смогла взять у неё ни сета.

Выход на пик готовности в Нью-Йорке негативно сказался во время осенней серии: из-за различных проблем Каролина на трёх из четырёх турниров покидает соревнования уже в первом круге и лишь в Осаке выходит в полуфинал, уступая Саманте Стосур. Недостаток игровой практики не сказался на результате датчанки на Итоговом турнире: многие соперницы подошли к тому чемпионату в нелучшем физическом состоянии, что упростило задачу датчанки: переиграв Викторию Азаренко и Веру Звонарёву она вышла в полуфинал турнира, где не смогла доиграть матч против Серены Уильямс, сославшись на проблемы с брюшными мышцами. Серия успехов на крупных турнирах позволила Каролине закончить тот год четвёртой ракеткой мира одиночного рейтинга. Нашлось в 2009-м году и место парным успехам: в феврале — на турнире в Мемфисе — датчанка вместе с Викторией Азаренко выиграла свой первый зальный титул в этом разряде, а полгода спустя — на очень удачном для себя US Open — Возняцки вместе с Сораной Кырстей добралась до третьего круга, переиграв сеявшихся шестнадцатыми Веру Звонарёву и всю ту же Азаренко.

2010

Проанализировав причины проблем конца прошлого сезона, команда датчанки составила своей подопечной весьма щадящее расписание: Каролина постепенно набирала форму, сыграв за стартовые два месяца лишь четыре турнира (включая полувыставочный зональный турнир Кубка Федерации, где датчанки, несмотря на победы Возняцки во всех своих одиночных матчах, не одержали ни одной общей победы и вылетели на уровень ниже). Наиболее удачно получилось сыграть на Australian Open, где Каролина прошла три круга и уступила лишь Ли На, постепенно входившей в тот период в элиту одиночного женского тенниса. На весеннюю американскую серию пришёлся первый выход датчанки в идеальную форму: она записывает на свой счёт финал и четвертьфинал на крупных турнирах в Индиан-Уэллсе и Майами, уступая лишь Елене Янкович и Жюстин Энен; затем удачно проводит связку призов на зелёном грунте: подтверждая титул в Понте-Ведра-Бич и доходя до полуфинала в Чарлстоне, где ей неудаётся доиграть встречу против Веры Звонарёвой из-за болей в лодыжке. Травма портит план подготовки к европейскому грунту и на серии соревнований в апреле-мае Возняцки выигрывает лишь три матча. К Roland Garros все проблемы удаётся преодолеть и датчанка доходит на французском соревновании Большого шлема до четвертьфинала: переиграв двух сеянных соперниц она уступает лишь будущей чемпионке Франческе Скьявоне. Подобным же образом проведён и травяной месяц: проиграв свой единственный матч в рамках протура до Уимблдона, Возняцки в пригороде Лондона добирается до четвёртого круга, уступив лишь активно прогрессирующей Петре Квитовой.

Летом датчанка взяла месячную паузу в играх, а вернувшись в тур она смогла быстро почувствовать игровой теннис и, удачно размявшись на домашнем турнире в Копенгагене, затем выиграла ещё два титула в рамках US Open Series и дойдя до полуфинала на US Open, выдав в этот период 13-матчевую беспроигрышную серию. В полуфинале нью-йоркского турнира Возняцки не смогла справиться с Верой Звонарёвой, у которой за пару недель до старта американского турнира большого шлема датчанка выиграла финал суперприза в Монреале. эта локальная неудача не сломила датчанку: осенью она выиграла оба азиатских турнира высшей категории и дошла до финала Итогового турнира, где лишь в решающей партии уступила Ким Клейстерс. Серия успехов во второй половине года позволила Каролине 11 октября возглавить одиночный рейтинг-лист и продержаться в этом статусе до конца сезона.

2011-12

Начало нового года продолжило для датчанки сверхудачную серию результатов: на Australian Open она добралась до полуфинала, уступив в затяжном матче Ли На, затем отметилась в трёх подряд финалах: выиграв супертурниры в Дубае и Индиан-Уэллсе, а также сыграв в титульном матче в Дохе. Далее уровень результатов немного снизился, но Каролина всё равно выигрывала на каждом соревновании по два-три матча и крайне редко уступала раньше полуфинала. ближайшие конкуренты по рейтингу не могли выдержать подобный темп и хоть в феврале Ким Клейстерс и сменила Возняцки на первой строчке рейтинга, но более недели опытная бельгийка там продержаться не смогла. Ставка на регулярный сезон дала о себе знать в начале лета: на Roland Garros датчанка проиграла в третьем круге, взяв лишь три гейма у Даниэлы Гантуховой; а на Уимблдоне — в четвёртом, упустив возможность закончить матч против Доминики Цибулковой на тай-брейке второго сета. Силы постепенно кончались и летом пошли сбои и на обычных турнирах: между британским турниром Большого шлема и призом в Нью-Хэйвене Каролина сыграла на трёх турнирах и в сумме выиграла на них лишь один матч. Локальные неудачи, впрочем, никак не сказались на подготовке к US Open: датчанка сначала в четвёртый раз подряд победила в Коннектикуте, а затем третий год подряд добралась до полуфинала в Нью-Йорке, где переиграв Светлану Кузнецову и Андреа Петкович она уступила Серене Уильямс. Осенью результаты сильно не улучшились, но благодаря четвертьфиналу турнира в Пекине и одному выигранному матчу на Итоговом турнире Возняцки сохранила небольшое преимущество в рейтинге над конкурентками и второй год подряд стала первой ракеткой мира по итогам сезона.

Наметившееся в конце прошлого года изменение соотношения стабильности между Каролиной и остальным туром привело к изменениям в тренерской команде Возняцки: на короткое время был нанят испанец Рикардо Санчес, но его методы работы встретили непонимание Петра Возняцого и вскоре тренер был уволен. Неразбериха в тренерском штабе дополнительно ухудшили результаты датчанки и если по началу года удавалось хоть как-то держать уровень результатов как одного из лидеров женского тенниса, то к грунту всё совсем развалилось: ещё недавно Возняцки уверенно побеждала многих крепких середняков рейтинга, а тут дважды уступила сначала недавно не представлявшей для неё большой угрозы Анжелики Кербер, позже не смогла переиграть Кристину Макхейл. На Уимблдоне Каролина впервые за пять лет уступила уже в первом круге турнира Большого шлема, не сумев совладать с разыгравшейся в этот период Тамирой Пашек. Летом результаты немного выправились: датчанка дошла до четвертьфинала олимпийского турнира, сыграла в полуфиналах двух крупных турниров WTA, но полученное в Нью-Хэйвене небольшое повреждение не позволило подойти в удовлетворительной форме к US Open, что привело ко второму подряд поражению в первом круге турнира серии: на этот раз от Ирины-Камелии Бегу. Плодом всех этих неудач стал откат к осени на позиции вне первой десятки одиночного рейтинга. На последних турнирах года, впрочем, положение удалось чуть подправить: благодаря титулам в Сеуле и Москве, финалу в Софии и четвертьфиналу в Токио Каролина в последний момент поднялась на десятую строчку, а победы над Ли На и Самантой Стосур добавили позитива перед межсезонной работой. В этом же году, при участии датской и австралийской федерации, состоялся дебют Возняцки в Кубке Хопмана. Вместе с Фредериком Нильсеном они отыграли групповой раунд турнира, отметившись победой над сборной США, но дальше не прошли.

2013-14

В начале сезона-2013 существенных изменений в положении датчанки в иерархии WTA не произошло: она утратила былую стабильность результатов, время от времени уступая на ранних стадиях соперницам, которые в тот момент и близко были не сопоставимы с ней по опыту игр на высшем уровне: в феврале в дождивом Куала-Лумпуре она проиграла Ван Цян, а позже, на грунте, была дважды бита Бояной Йовановски. Периодически попадавшиеся удачные сетки на крупных турнирах и общая нестабильность ближайших конкуренток, тем не менее, позволяли Возняцки сохранять место на границе первой и второй десятки: в феврале она на трёх турнирах подряд пробивалась в четвёртый круг; затем, воспользовавшись снятием Виктории Азаренко и проблемами Анжелики Кербер, Каролина дошла до финала в Индиан-Уэллсе. Те шансы, которые удавалось использовать во время хардового сезона, резко уменьшились со стартом грунтового отрезка: даже на сравнительно удобном зелёном грунте Чарлстона Возняцки покинула соревнования уже в четвертьфинале, уступив Штефани Фёгеле, а с переходом на красный грунт даже один выигранный матч стал большой редкостью. Спад, впрочем, вскоре закончился: в июне датчанка добралась до полуфинала соревнований в Истборне, а в августе сыграла в четвертьфинале приза в Цинциннати и полуфинале в Нью-Хэйвене; осенью Каролина добавила к этому полуфинал на турнире в Токио, четвертьфинал в Пекине и титул на соревновании в Люксембурге, завершив сезон на десятом месте в чемпионской гонке.

Следующий сезон вновь начался на не очень высоком уровне: впервые выиграть хотя бы три матча на одном турнире Возняцки смогла лишь в феврале в Дубае, где уступила в полуфинале Винус Уильямс. Постепенно набирая форму датчанка отметилась в марте, в четвёртом круге, в Индиан-Уэллсе, четвертьфинале в Майами и полуфинале в Монтеррее, но на грунте продолжить серию не удалось: отчасти из-за проблем с коленом,[11] а отчасти из-за проблем в семье.[6] К траве, впрочем, всё опять наладилось: четвёртый круги в Истборне и на Уимблдоне начали удачный отрезок сезона, продолжившийся во второй половине лета титулом на турнире в Стамбуле, четвертьфиналом в Монреале, полуфиналом в Цинциннати и первым за пять лет финалом на соревновании серии Большого шлема: на US Open. где Возняцки добралась до титульного матча после победы в четвёртом круге над Марией Шараповой.

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг 		Парный
рейтинг
2015 17
2014 8
2013 10
2012 10
2011 1 556
2010 1 113
2009 4 70
2008 12 79
2007 64 150
2006 237 238

Выступления на турнирах

История выступлений на турнирах

По состоянию на 9 марта 2015 года

Для того, чтобы предотвратить неразбериху и удваивание счета, информация в этой таблице корректируется только по окончании турнира или по окончании участия там данного игрока.

Напишите отзыв о статье "Возняцки, Каролина"

Примечания

  1. ↑ распространена также русская транскрипция Каролин.
  2. ↑ В Дании и в англоязычном мире Каролину называют Возняки, против чего она не возражает.
  3. ↑ См. правила польско-русской практической транскрипции. В [www.rp.pl/artykul/481247.html?print=tak интервью] газете «Rzeczpospolita» (18.05.2010) Каролина, чувствуя в себе польскую кровь, признаёт себя «полуполькой», надеется, что фанаты в Варшаве признают её своей, и хочет, чтобы в Польше её называли Karolina Woźniacka, а не Caroline Wozniacki.
  4. ↑ [gwizdek24.se.pl/tenis/anna-wozniacka-karolina-mogla-grac-w-tenisowej-rep_157645.html Anna Woźniacka: Karolina mogła grać w tenisowej reprezentacji Polski, ale jej nie chcieli!] (польск.). gwizdek24.se.pl (23 октября 2010). Проверено 23 июня 2013. [www.webcitation.org/6HcqhrtHp Архивировано из первоисточника 25 июня 2013].
  5. ↑ [www.golf.com/ap-news/mcilroy-says-arm-fine-confirms-dating-wozniacki McIlroy says arm fine, confirms dating Wozniacki] (рус.). golf.com (25 августа 2011). Проверено 23 июня 2013. [www.webcitation.org/6HcqnTrbX Архивировано из первоисточника 25 июня 2013].
  6. ↑ 1 2 [www.gotennis.ru/read/news/karolin_voznyatski_i_rori_makilroji_rasstalis0000001.html Каролин Возняцки и Рори Макилрой расстались] (рус.). gotennis.ru (21 мая 2014). Проверено 12 сентября 2014.
  7. ↑ [www.youtube.com/watch?v=3aXJWe1-9ks&list=FLXsNpp021ntMZZHsmzSXrng&index=8&feature=plpp_video Caroline — Language Lessons and Loose Lips] (видео). YouTube (23 августа 2010). Проверено 23 июня 2013.
  8. ↑ Рузина, Мария. [www.tribuna.ru/news/sports/nizhnee_bele_ot_karoliny/ Нижнее белье от Каролины] (рус.). tribuna.ru (27 марта 2013). Проверено 23 июня 2013. [www.webcitation.org/6HcqpFOkb Архивировано из первоисточника 25 июня 2013].
  9. ↑ [politiken.dk/sport/tennis/article729996.ece Wozniacki på plakaten i hele verden] (датск.) (11 июня 2009). Проверено 23 июня 2013. [www.webcitation.org/6HcqrmgOG Архивировано из первоисточника 25 июня 2013].
  10. ↑ [www.allsportinfo.ru/index.php?id=1777 Агент: Возняцки не ругалась] (рус.). allsportinfo.ru (5 сентября 2006). Проверено 23 июня 2013. [www.webcitation.org/6HcquQ9kZ Архивировано из первоисточника 25 июня 2013].
  11. ↑ [www.gotennis.ru/read/news/karolin_voznyatski_snyalas_s_turnira_v_rime_po_prichine_travmy_kolena.html Каролин Возняцки снялась с турнира в Риме по причине травмы колена] (рус.). gotennis.ru (11 мая 2014). Проверено 12 сентября 2014.
  12. ↑ Существенная часть матчей в Токио-2010 прошла в зале, но официально он считается турниром на открытом воздухе.

Ссылки

  • [www.carolinewozniacki.dk/ Официальный сайт]  (англ.)
  • [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)


Предшественник:
Агнеш Савай 		Новичок года
2008 		Преемник:
Мелани Уден

Отрывок, характеризующий Возняцки, Каролина

Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Возняцки,_Каролина&oldid=81393400»