Возовиков, Владимир Степанович

Владимир Степанович Возовиков (10 января 1937 — 9 апреля 1990, Москва) — советский военный журналист, поэт и прозаик.

Биография

Родился в селе Фунтики Топчихинского района. Здесь пошёл в первый класс школы. Стихи писал с детства, публиковал их в районной газете. В 1954 году окончил с отличием школу-десятилетку в Лебяжьем. Намеревался связать свою жизнь с армией, поступил в танковое училище. После окончания танкового училища был направлен на службу в ГДР. В 1960 году женился. Позднее был переведён в Новосибирск. В 1963 году, уже перед самым отъездом из ГДР, поступил на заочное отделение Литературного института имени М. Горького.

В Новосибирске в конце 1960-х годов стал работать как военный журналист в газете "Советский воин". Окончив третий курс Литературного института, решил его бросить. Жене объяснял свой необычный поступок тем, что стало неинтересно учиться, что зря тратит время, что научиться писать нельзя и надо просто писать, если умеешь. В это же время выходит его первая книга рассказов "Минуты и секунды", а отдельные стихи и рассказы публиковались во многих газетах и журналах.

В 1969 году талантливого журналиста пригласили работать в Москву, в газету "Красная звезда" (но без обеспечения жильём). Первое время семья Возовиковых снимала жильё под Москвой, затем дали небольшую квартиру. Поскольку военный журналист Возовиков не оставлял литературной деятельности, он много работал в библиотеках. В своей тесной квартирке он устроил себе писательский уголок на кухне. Там у него был стол и шкафчик, где он хранил свои литературные работы; на машинке печатал сам.

Работа в газете "Красная звезда" шла успешно: Возовиков стал редактором отдела литературы и искусства и членом редколлегии. Главная тема публицистики Возовикова - воинский долг перед Отечеством. Эта же тема главенствует и в его литературных произведениях. Повести и рассказы Возовикова публикуются в журналах "Советский воин", "Октябрь", "Молодая гвардия". По мотивам повести "Сын отца своего" был поставлен художественный фильм "Атака".

В 1978 году В.С. Возовиков в звании подполковника уволился в запас и с этого времени полностью посвятил себя литературе. Он начал работу над романом "Поле Куликово". Журнальная версия этого романа (сильно сокращённая) в 1980 году, к 600-летию Куликовской битвы, была опубликована в журнале "Молодая гвардия". Через два года роман вышел отдельной книгой. В 1983 года Владимир Степанович был принят в Союз писателей СССР. Отзывы о романе были самые положительные. Приходило много писем от читателей, на которые Владимир Степанович всегда старался ответить. Состоялось много встреч с читателями в библиотеках, клубах, домах офицеров. Всё это воодушевило писателя на продолжение романа. В 1988 году вышел в свет роман "Эхо Непрядвы" – о нашествии Тохтамыша.

Всего было издано около пятнадцати книг прозы и стихов.

Краткая библиография

• «Кобры» под гусеницами
• Верность традициям
• Год спустя
• Звено выходит на цель
• Кедры на скалах
• Когда идет бой
• Командирский перевал
• Люди чести
• Маки «Красной пустыни»
• Море вернёт янтарь
• Нелегкое испытание
• Осенний жаворонок
• Время алых снегов. Воениздат, 1976.
• Поле Куликово (не менее 6 изданий, первое отдельное – 1982 г.)
• Сиреневые ивы. Издательство ДОСААФ СССР, 1983.
• В горах долго светает. Воениздат, 1986.
• Особое задание [сборник]
• Подарок для командира
• Прохоровское поле
• Соперники
• Сын отца своего
• Тайфун
• Тревожная тишина
• Хлеб и кровь
• Четырнадцатый костер

Художественная литература

• Возовиков, Владимир Степанович. «Поле Куликово». Исторический роман. — М.: Современник, 1982. — 576 с. — 100 000 экз.
• Возовиков, Владимир Степанович. «Эхо Непрядвы». Исторический роман. — М.: Современник, 1988. — 559 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-270-00098-9.

Примечания

Отрывок, характеризующий Возовиков, Владимир Степанович

– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.