Возрождение языков

Возрождение языков (языковое возрождение, также оживле́ние, или восстановле́ние языков) — процесс, который может иметь два значения:

1. восстановле́ние окончательно вымершего языка (то есть такого, у которого не осталось ни одного носителя) и превращение его в живой, разговорный язык хотя бы небольшой группы людей;
2. замедление процесса вымирания ещё живого, но исчезающего языка, в идеале так, чтобы число его носителей стало не уменьшаться, а увеличиваться и в конце концов достигло такого уровня, когда для сохранения языка не требуется специальных усилий.

Средства, предпринимаемые для этих задач, могут быть различны. Например, государство может объявить возрождаемый язык официальным или ввести его обязательное преподавание (а в дальнейшем и обучение на нём) в школах. Однако гораздо чаще такие попытки предпринимаются группами энтузиастов, лишь в редких случаях позднее поддерживаемых на государственном уровне.

Наиболее известный и удачный пример первого типа — иврит — полностью возрождённый из языка, вымершего два тысячелетия назад и сохранившегося лишь в книжном виде, и ставший государственным языком целого государства и родным языком нескольких миллионов людей. Другие примеры менее удачны: корнский, мэнский. Известны также попытки использования древних языков для устной коммуникации, однако как правило не имеющие цели создания стабильной группы носителей: древнеанглийский, прусский, санскрит.

Среди примеров второго типа: ирландский язык (гэльское возрождение), гэльский, маньчжурский, некоторые индейские языки (в частности маках).

При возрождения первого, а иногда и второго типа, исходная языковая система значительно видоизменяется, как в области произношения (язык усваивают люди с родными языками, имеющими иные фонологические системы), так и в области лексики (многие слова не сохранились или просто не существовали раньше). Морфология и синтаксис подвергаются меньшим изменениям.

См. также

• Замятин К., Пасанен А., Саарикиви Я. [blogs.helsinki.fi/minor-eurus/files/2012/12/kakizachem1.pdf Как и зачем сохранять языки России]. Хельсинки, Vammalan Kirjapaino Oy, Vammala 2012, ISBN 978-952-93-0408-0 (PDF), 181 стр.

Отрывок, характеризующий Возрождение языков

– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.