Война Коньякской лиги
| Война Коньякской лиги | |||
| Основной конфликт: Итальянские войны | |||
| Дата |
1526—1530 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина |
Усиление влияния Карла V в Италии, Мадридский договор | ||
| Итог |
Решительная победа империи Габсбургов | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Войной Коньякской лиги принято называть часть Итальянских войн (1526—1530), связанную с организацией так называемой Коньякской лиги и её борьбой против Испанского доминирования в Италии. Против Карла V Габсбурга и его могущественной империи боролись Франция в союзе с папой Климентом VII, Англией, Венецией, Флоренцией, Миланом. Война эта еще больше показала силу Испании и укрепила её доминирование на Апеннинах.
Содержание
Предпосылки
Огромная империя Карла V расширялась. С самого начала своего правления (1519) он заявлял права на Милан и Бургундию. Остановить расширение империи Карла взялся король Франции Франциск I. В 1521 году развернулась новая, четвертая по счету, Итальянская война. Папа поддержал Карла. Французы были разбиты при Бикокке, решающее сражение при Павии завершилась разгромом французов и пленением Франциска I. В Мадриде между Францией и Испанией был подписан мир, по которому Карл получал права на Бургундию, Артуа и Фландрию, а Франциск отказывался от всех притязаний на Италию.
Напряжение нарастало. Папа Климент перестал поддерживать Карла, так как также опасался возможных последствий расширения Габсбургской империи на Апеннинах. Вернувшийся из испанского плена Король Франциск в 1526 году основал Коньякскую лигу (от города Коньяк). В эту лигу вошли перешедший на сторону французов папа Климент, а также Венецианская республика, Миланское герцогство, Англия, Флоренция. Изначально на сторону Франции встал и генуэзский флот, ведомый Андреа Дориа.
Военные действия
Ломбардия
Войскам Лиги удалось быстро захватить город Лоди в итальянских владениях Испании, однако их продвижение в Ломбардию было остановлено. Испано-имперская армия Карла заняла Ломбардию и взяла Милан, заставив герцога Франческо Сфорцу отказаться от своего владения.
Итальянский род Колонна, между тем, ораганизовали нападение на Рим, разбив там войска Папской области и установив контроль над городом. Однако вскоре войска Колонна были разбиты, и они были вынуждены покинуть Рим.
Рим
Карл V, тем временем, собрал новую армию ландскнехтов, которую возглавил Георг фон Фрундсберг. Испанскую армию возглавил экс-коннетабль Франции Карл III де Бурбон, изгнанный Франциском из Франции. Две армии соединились у Пьяченцы и двинулись в направлении Рима. Во главе своих отрядов в этой армии стояли также Фабрицио Марамальдо, Алоизий Гонзага и Филибер де Шалон, принц Оранский.
Во Флоренции вспыхнуло восстание против рода Медичи. Папа Климент был занят этим восстанием и не успел подготовить оборону своей столицы. 6 мая 1527 года началась осада Рима. Казна Испании была опустошена, поэтому солдаты, не получившие оплаты, стремились любой ценой получить добычу. Против испано-имперского войска вышла швейцарская гвардия и около 5000 ополченцев, ведомых Ренцо да Чери. Ключевым моментом стало убийство Карла де Бурбона, совершённое, по легенде, Бенвенуто Челлини. После него испано-имперские войска и ландскнехты ворвались в город и предали его небывалому разграблению.
Папа Климент был пленен и заточен в замке Святого Ангела. Его освободили только после выплаты небывалой по тем временам суммы — 400 тысяч дукатов. Папа отказался от притязаний на Парму, Пьяченцу и Модену. Разграбление Рима повергло в шок европейцев, даже лютеране высказались против этого действия. Политический престиж Рима был сильно и надолго подорван.
Неаполь
Разорение Рима и фактический выход из войны папы Климента побудило к решительным действиям французов. 30 апреля 1527 года Франциском I и Генрихом VIII Английским был подписан Вестминстерский договор, который предусматривал объединение их усилий против Карла. Наконец убедив Англию войти в Коньякскую лигу, Франциск послал войска под командованием Оде де Фуа и Педро Наварро через Геную в Неаполь. В Генуе к французам присоединился Андреа Дориа, который направился вместе с ними и генуэзским флотом. Началась осада Неаполя.
Однако снова все было против французов. Сначала в их лагере разыгралась чума, унесшая жизни многих солдат и командиров. В 1528 году в битве при Ландриано испанские войска одержали уверенную победу. Вскоре антифранцузский мятеж поднялся в Генуе. Самое интересное, что мятеж этот возглавил сам Андреа Дориа, недовольный тем, как его оценил Франциск I. Дориа перешел на сторону испанского императора и заставил капитулировать французский гарнизон в Савоне.
Франциск вынужден был снять осаду и вывести войска из Италии.
Камбрейский мир и Болонский договор с папой
Поражения французов заставили Франциска I подписать с Карлом V договор. Переговоры начались в июле 1529 года в городе Камбре. Первоначально они проводились между Луизой Савойской, матерью Франциска и Маргаритой Австрийской, тетей Карла (поэтому он известен как Дамский мир), так как Карл незадолго до этого отправился из Барселоны в Италию.
Условия договора повторяли условия Мадридского мира 1526 года. Артуа, Фландрия и Турнэ закреплялись за Испанией, утверждалась гегемония Карла в Италии (хотя Карл отказался от притязаний на Бургундию). Франция обязалась выплатить два миллиона экю за освобождение сыновей Франциска дофина Франциска и принца Генриха. Окончательно договор был подписан 5 августа. Франция вышла из войны, оставив Папскую область, Венецию и Флоренцию одних против могущественной Испании.
После подписания договора Карл прибыл в Геную, а затем подступил к Болонье, чтобы встретиться с папой. Климент должен был освободить плененных при взятии Рима и короновать Карла V короной императора Священной Римской империи. В ответ на это Карл вернул папе Равенну и Червию. Венецианские города вместе с владениями в Апулии вынуждены были сдаться Карлу, чтобы тот разрешил им сохранить то, что они добыли в битве при Мариньяно 15 лет назад. Кроме того, Франческо Сфорце было разрешено вернуться и вновь возглавить Миланское герцогство за сумму в 900 тысяч эскудо.
Против Испании осталась сражаться только Флорентийская республика.
Флоренция
В 1529 году испано-имперские войска под командованием принца Оранского осадили Флоренцию. Флорентийским войском командовал Франческо Ферруччи. 3 августа 1530 года испано-имперские войска одержали победу в последней битве этой войны — битве при Гавинане. В этой битве погибли и Филибер Оранский, и Франческо Феруччо. Спустя 10 дней Флоренция сдалась.
Итог войны для флорентийцев был печален. Многие знатные граждане были казнены, республиканское правление упразднено, конституция отменена. Жителям пришлось признать власть Алессандро Медичи, который был провозглашён герцогом. Это положило конец давним республиканским традициям.
Напишите отзыв о статье "Война Коньякской лиги"
Литература
- Arfaioli, Maurizio. The Black Bands of Giovanni: Infantry and Diplomacy During the Italian Wars (1526–1528). Pisa: Pisa University Press, Edizioni Plus, 2005. ISBN 88-8492-231-3.
- Baumgartner, Frederic J. Louis XII. New York: St. Martin's Press, 1994. ISBN 0-312-12072-9.
- Jeremy Black. "Dynasty Forged by Fire." MHQ: The Quarterly Journal of Military History 18, no. 3 (Spring 2006): 34–43. ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1040-5992&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1040-5992].
- Wim Blockmans. Emperor Charles V, 1500–1558. Translated by Isola van den Hoven-Vardon. New York: Oxford University Press, 2002. ISBN 0-340-73110-9.
- Francesco Guicciardini. The History of Italy. Translated by Sydney Alexander. Princeton: Princeton University Press, 1984. ISBN 0-691-00800-0.
- Hackett, Francis. Francis the First. Garden City, New York: Doubleday, Doran & Co., 1937.
- Hall, Bert. Weapons and Warfare in Renaissance Europe: Gunpowder, Technology, and Tactics. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1997. ISBN 0-8018-5531-4.
- Hibbert, Christopher. Florence: The Biography of a City. New York: W. W. Norton & Company, 1993. ISBN 0-393-03563-8.
- Konstam, Angus. Pavia 1525: The Climax of the Italian Wars. Oxford: Osprey Publishing, 1996. ISBN 1-85532-504-7.
- John Julius Norwich. A History of Venice. New York: Vintage Books, 1989. ISBN 0-679-72197-5.
- Charles Oman. A History of the Art of War in the Sixteenth Century. London: Methuen & Co., 1937.
- Phillips, Charles and Alan Axelrod. Encyclopedia of Wars. 3 vols. New York: Facts on File, 2005. ISBN 0-8160-2851-6.
- Taylor, Frederick Lewis. The Art of War in Italy, 1494–1529. Westport, Conn.: Greenwood Press, 1973. ISBN 0-8371-5025-6.
Отрывок, характеризующий Война Коньякской лиги
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
