Война Ножей

Война Ножей (фр. Guerre des couteaux) — вооружённый конфликт на Гаити между мулатами и неграми: черными сторонниками Туссен-Лувертюра и мулатами, сторонниками его соперника Андре Риго, который правил южной частью Гаити как полунезависимым государством, в июне 1799 года. Эти люди боролись за контроль над Гаити после победы над иностранными войсками. Риго одержал решительную победу над вторгшимися англичанами, но Туссен-Лувертюр имел более высокий чин во французской армии. Каждый претендовал на высшее руководство, но большинство поддержало Туссен-Лувертюра. Риго отказался признать назначение, так началась Война Ножей.

Причины

Причиной конфликта стала борьба между лидерами освободительного движения Туссен-Лувертюром и Андре Риго за контроль над Гаити после победы над французскими войсками.

Ход войны

Основные действия развернулись вокруг города Жакмель в июне 1799 года под предводительством лидера мулатов Андре Риго. В марте 1800 года Жакмель была взята войсками Лувертюра. Петион и остальные лидеры мулатов впоследствии долгое время жили в изгнании во Франции.

Ссылки

• [www.webster.edu/~corbetre/haiti/history/revolution/revolution1.htm Гаитянская Революция 1791—1803]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Война Ножей

Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.