Война за Вальтеллину

Война за Вальтеллину — один из эпизодов Тридцатилетней войны.

В 1620 году Испания при бездействии Франции захватила Вальтеллину — горную долину в Альпах, через которую проходил самый удобный путь из Италии в испанские Нидерланды (т. н. «испанская дорога» — одна из стратегических целей испанских Габсбургов, стремившихся связать свои европейские владения сплошным сухопутным путём для свободной переброски войск).

Вальтеллина являлась союзной землёй по отношению к Швейцарии, сохранявшей в Тридцатилетней войне нейтралитет. Попытки протестантского швейцарского кантона Гризон изгнать испанцев не увенчались успехом. В 1621 году в конфликт вмешался папа римский Урбан VIII, который ввёл в Вальтеллину свои войска. Кардинал Ришельё, несмотря на это, поддержал швейцарцев, и они с помощью французских подкреплений освободили долину в 1625 году. В 1626 году между Францией и Испанией был заключён Монсонский договор, где проблема Вальтеллины была на время улажена.

Позднее военные действия на этой территории возобновились; последующие события в военной истории известны как Вальтелинский поход.

Отрывок, характеризующий Война за Вальтеллину

– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.