Ямасийская война

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Война с ямаси»)
Перейти к: навигация, поиск

Ямасийская война (1715—1717) — вооружённый конфликт между британскими поселенцами-колонистами на территории современного американского штата Южная Каролина и различными индейскими племенами, в том числе ямаси, криками, чероки, чикасо, катоба, апалачами, апалачиколе, ючами, шауни, жившими вдоль реки Саванна, конгари, уохоу, пи ди, кейп-фира, черо и другими. Некоторые из индейских племенных групп играли в войне незначительную роль, другие же вели наступление по всей территории нынешней Южной Каролины в попытке уничтожить европейскую колонию.

Индейцами были убиты сотни колонистов и разрушены многие населённые пункты. «Вольных» торговцев убивали по всей территории нынешнего юго-востока Соединённых Штатов. Оставляя свои поселения близ границы, колонисты бежали в Чарлстон, где в скором времени начался голод по причине отсутствия поставок продовольствия. Выживание колонии Южная Каролина находилось под вопросом в течение 1715 года. Ситуация изменилась в начале 1716 года, когда индейцы чероки встали на сторону колонистов в борьбе против криков, своих давних врагов. Последний из крупных индейских противников Южной Каролины вышел из конфликта в 1717 году, в результате чего в колонии был установлен хрупкий мир.

Ямасийская война была одним из самых разрушительных и важных с точки изменения расстановки сил конфликтов в колониальной Северной Америке. Это был один из самых серьёзных вызовов европейскому господству на континенте со стороны американских индейцев. В течение более чем года колония подвергалась риску уничтожения. Было убито около 7 % белого населения Южной Каролины, что делает эту войну более кровавой, чем война Короля Филипа, которая часто называется самой кровавой войной в Северной Америке с участием коренных американцев. Геополитическая ситуация для британских, испанских и французских колоний, а также для индейских групп на юго-востоке радикально изменилась. Война знаменовала собой окончание ранней колониальной эпохи американского Юга. Ямасийская война и её последствия способствовали появлению новых конфедераций индейских народов, таких как крики и катоба.

Причины вступления в войну были различными для различных индейских народов, участвовавших в ней, и взятые ими на себя обязательства также разнились. Эти причины включали в себя захват земель европейцами, введённую ими торговую систему, злоупотребления со стороны торговцев, обращение индейцев в рабство, истощение оленьих стад из-за охоты на них белых, рост индейских долгов и одновременное повышение благосостояния среди ряда поселений колонистов, распространение рисовых плантаций, предложение французскими властями в Луизиане альтернативы британской торговле, давние связи индейцев с Испанской Флоридой, борьба за власть среди индейских племён, а также всё более и более усиливающиеся и надёжные межплеменные связи и недавний на тот момент опыт в военном сотрудничестве между ранее далёкими друг от друга племенами.



Библиография

  • Ramsey William L. [books.google.com/books?id=E-IiOoGJHoYC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false The Yamasee War: A Study of Culture, Economy, and Conflict in the Colonial South]. — University of Nebraska Press, 2008. — ISBN 978-0-8032-3744-5.

Напишите отзыв о статье "Ямасийская война"

Отрывок, характеризующий Ямасийская война

– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.