Войно, Николай Павлович

Николай Павлович Войно
Дата рождения	6 декабря 1894(1894-12-06)
Место рождения	Вильнюс
Дата смерти	неизвестно
Место смерти	Мытищи, Московская область
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1914 — 1918 годы 1920 — 1946 годы
Звание
Командовал	93-й стрелковый корпус
Сражения/войны	Первая мировая война Советско-польская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Павлович Войно (6 декабря 1894 года, Вильнюс — неизвестно, Мытищи, Московская область) — советский военный деятель, Полковник (1943 год).

Начальная биография

Николай Павлович Войно родился 6 декабря 1894 года в Вильнюсе.

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В августе 1914 года был призван в ряды Русской императорской армии, после чего был направлен юнкером в на ускоренный курс Виленского военного училища, который закончил в октябре 1914 года и в декабре 1914 года был назначен на должность командира роты 310-го пехотного полка (78-я пехотная дивизия), в январе 1916 года — на должность командира роты, а затем — на должность командира батальона 755-го пехотного полка (189-я пехотная дивизия). Принимал участие в боевых действиях на Юго-Западном фронте. В марте 1918 года Войно был демобилизован в чине штабс-капитана из рядов армии.

В августе 1920 года был призван в ряды РККА, после чего принимал участие в боевых действиях в ходе советско-польской войны на должностях командира роты 4-го запасного полка и начальника команды отдельного стрелкового батальона.

Межвоенное время

С февраля 1921 года служил в 425-м стрелковом полку (142-я стрелковая бригада, 48-я стрелковая дивизия, Московский военный округ) на должностях адъютанта полка, помощника начальника штаба полка, помощника командира и командира роты, командира штабной роты.

В июне 1925 года был направлен на Стрелково-тактические курсы «Выстрел», после окончания которых в декабре 1925 года был назначен на должность инструктора-организатора Управления Московского территориального округа, а в апреле 1927 года — на должность начальника допризывной подготовки Бауманского района Москвы.

С мая 1928 года Войно служил в 251-м стрелковом полку (84-я стрелковая дивизия, Московский военный округ) на должностях командира роты, начальника штаба батальона и помощника начальника штаба полка.

В декабре 1935 года был назначен на должность помощника начальника 1-й части штаба 95-й стрелковой дивизии, в декабре 1939 года — на должность преподавателя топографии Киевского стрелково-пулемётного училища, а в ноябре 1940 года — на должность преподавателя топографии Белоцерковского стрелково-пулемётного училища, переименованного 5 мая 1941 года в Томское.

Великая Отечественная война

С началом войны Войно находился на прежней должности.

В феврале 1942 года был назначен на должность начальника отделения штаба 228-й стрелковой дивизии (Сибирский военный округ), которая в мае того же года была включена в состав 24-й армии Южного фронта, после чего принимала участие в ходе Сталинградской битвы. В июле армия в районе Орехово — Сулин — Титовка (севернее Миллерово) с ходу вступила в бой с танковыми соединениями противника. Ведя тяжёлые бои с его превосходящими силами, дивизия вместе с основными силами армии отошла к Каменску, где заняла оборону на правом берегу реки Северский Донец от её устья до Синегорского. Вскоре армия отошла на юг, переправившись на левый берег Дона восточнее Новочеркасска.

В конце июля 1942 года Войно был назначен на должность старшего помощника начальника оперативного отдела по изучению опыта войны штаба 24-й армии, в ноябре 1942 года — на должность начальника оперативного отдела — заместителя начальника штаба 12-го стрелкового корпуса (45-я армия, Закавказский фронт), который выполнял задачи по прикрытию государственной границы СССР с Турцией и охране коммуникаций в Иране.

В августе 1943 года был назначен на должность начальника оперативного отдела штаба 93-го стрелкового корпуса. С 30 августа по 9 сентября 1943 года временно командовал корпусом, который находился на формировании в Архангельском военном округе.

В ноябре 1943 года был назначен на должность старшего помощника начальника оперативного отдела по изучению опыта войны штаба 3-й ударной армии. За самоотверженное отношение к изучению и доведению до войск опыта боев, содействие успешному выполнению войсками поставленных задач в Берлинской наступательной операции Николай Павлович Войно был награждён орденом Отечественной войны 1 степени.

Послевоенная карьера

После войны был назначен на должность начальника отдела по использованию опыта войны в оперативном отделе штаба 3-й ударной армии.

Полковник Николай Павлович Войно в июле 1946 года вышел в отставку. Умер в Мытищах (Московская область).

Награды

• Орден Ленина;
• Орден Красного Знамени;
• Два ордена Отечественной войны 1 степени;
• Орден Красной Звезды;
• Медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 125—126. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Войно, Николай Павлович

Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.