Войсковой круг
Войсковой круг — высший орган власти в Донском и Терском войсках, народное собрание всего войска, в котором могли участвовать все казаки. На кругах решались все важнейшие вопросы — выбирались войсковые атаманы и есаулы, составы станиц, отправлявшихся к государю в Москву с вестями, организовывались встречи с посланниками, принимались решения о заключении мира и военных походах, обсуждались внутренние вопросы[1] .
Также войсковые круги выполняли роль высшего судебного органа. Суд руководствовался нормами войскового права, которое было неписаным но, однако, признавалось правительством Российской империи[1] .
Войсковой круг получил своё название потому, что на этих общественных собраниях, проходивших на открытой площади, казаки образовывали из себя круг, стоя без шапок в знак уважения к собранию и его поводу.
Стоит отметить, что собрания, состоящие из вооружённых вольных людей, которых в другом месте страны могли бы назвать разбойниками, далеко не всегда проходили мирно и демократично. Например, на ежегодных выборах войскового атамана борьба противостоящих партий могла закончиться кровопролитной схваткой[2].
См. также
- ↑ 1 2 [grants.rsu.ru/osi/Don_NC/Middle/Vish_org.htm Материалы сайта Ростовского государственного Университета]
- ↑ [ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ:Атаман Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона]
Напишите отзыв о статье "Войсковой круг"
Отрывок, характеризующий Войсковой круг
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
