Вокзал Эдинбург-Уэверли
Станция Edinburgh Waverley | |
| Network Rail | |
 | |
| Дата открытия: |
1846 |
|---|---|
| Тип: |
пассажирская |
| Количество путей: |
18 |
| на Викискладе</td></tr>
</table> Железнодорожный вокзал Уэ́верли (англ. Edinburgh Waverley railway station), или просто Уэверли — крупнейшая железнодорожная станция шотландской столицы Эдинбург. Вокзал занимает площадь размером 101 тыс. м² в центре города и является второй по величине железнодорожной станцией Великобритании, уступая только лондонскому вокзалу Ватерлоо. По пассажиропотоку (более 16 млн пассажиров в год) Уэверли является вторым в Шотландии после Глазго-сентрал. РасположениеВокзал Уэверли расположен в низине между средневековым Старым городом и Новым городом XVIII века. Над вокзалом проходит стальной Северный мост, а мост Уэверли служит одним из главных входов в вокзал. История
С развитием железнодорожного сообщения в Великобритании, в осушенной долине в 1840-х годах обосновались три железнодорожных компании. Общее название Уэверли закрепилось за станциями около 1854 года благодаря серии романов «Уэверли» шотландца Вальтера Скотта. В 1868 году компания North British Railway скупила станции конкурентов и затем снесла их. На их месте был построен вокзал в викторианском стиле, который был расширен в конце XIX века. В 1902 году рядом с вокзалом был построен роскошный North British Hotel (ныне отель Balmoral) для путешествующих через Эдинбург. Вокзалом пользовались в своё время компании North British Railway, LNER, British Rail, Railtrack и в данный момент Network Rail. Вокзал Уэверли всегда был и остаётся по сей день основной железнодорожной станцией города. С 1870 по 1965 год в Эдинбурге была еще одна крупная станция Принцесс стрит, однако она была не столь значима, как Уэверли. НаправленияУэверли находится на пересечении East Coast Main Line и эдинбургского ответвления West Coast Main Line. Существуют прямые поезда до Борнмута и Манчестера. Также можно добраться практически до любого населённого пункта Шотландии, в том числе существует сообщение с вокзалами Глазго — Глазго-сентрал и Куин Стрит. |
|
Напишите отзыв о статье "Вокзал Эдинбург-Уэверли"
Отрывок, характеризующий Вокзал Эдинбург-Уэверли
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
