Волевич, Ирина Яковлевна
Поделись знанием:
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
| Ирина Яковлевна Волевич |
Ирина Яковлевна Волевич (11 июля 1940, Москва) — российский переводчик с французского языка.
Биография
Отец — легендарный парашютист и лётчик-испытатель Яков Моисеевич Солодовник (1915—1986)[1], совершивший в сентябре 1939 году первый высотный парашютный прыжок из стратосферы. Закончила Институт иностранных языков имени М.Тореза. Занималась в переводческом семинаре Лилианны Лунгиной.
Семья
- Муж (с 1966 года) — математик Леонид Романович Волевич. Сыновья — Владимир (1967) и Михаил (1974).
- Тётя (сестра отца) — Розалия Моисеевна Солодовник (род. 1920), переводчик художественной прозы (её внучка — журналистка Маша Гессен)[2][3]. Двоюродная сестра — Елена Самуиловна Минкина (1942—1992), переводчик и литературный критик, сотрудник редакции журнала «Современная художественная литература за рубежом».
Творчество
Ей принадлежат переводы романов Агриппы д’Обинье «Приключения барона де Фенеста», Тонино Бенаквисты «Мясорубка для маленьких девочек», Рэмона Кено «Голубые цветочки», Франсуазы Саган «Рыбья кровь», Патрика Модиано «Незнакомки», Фредерика Бегбедера «99 франков», Аготы Кристоф «Вчера», «Словарь имен собственных» Амели Нотомб, повестей и романов Жана Жироду, Мишеля Турнье, Веркора, Корины Бий, Жана Эшноза, пьес Мишеля де Гельдерода и др.
Живёт в Москве.
Признание
- Премия журнала Иностранная литература (1997) за перевод романа Яна Муакса «Праздники любви».
- Книга эссе Паскаля Киньяра «Секс и страх» в переводе Ирины Волевич была признана лучшей переводной книгой 2006 года на Московской международной книжной выставке-ярмарке.
- Премия Мориса Ваксмахера за перевод романов «Салон в Вюртемберге» Паскаля Киньяра и «Чероки» Жана Эшноза (2008).
Напишите отзыв о статье "Волевич, Ирина Яковлевна"
Литература
- Калашникова Е. Беседа с И. Волевич // По-русски с любовью: беседы с переводчиками. — Москва: Новое литературное обозрение, 2008. — С. 129-132. — 608 с. — ISBN 978-5-86793-612-9.
Примечания
- ↑ [www.testpilot.ru/espace/bibl/tm/1977/8-skaf.html Скафандр - одежда для вакуума]
- ↑ [inopressa.ru/article/16Oct2012/nytimes/Space.html Упавшие из космоса]
- ↑ [latitude.blogs.nytimes.com/2012/10/15/remembering-yakov-solodovnik-the-first-man-to-parachute-from-the-stratosphere/?_r=0 Men Who Fall From Space]
Ссылки
- [gallery.vavilon.ru/people/v/volevich На сайте Вавилон]
- [magazines.russ.ru/authors/v/volevich В Журнальном зале]
- [www.vekperevoda.com/1930/volevich.htm На сайте Век перевода]
Отрывок, характеризующий Волевич, Ирина Яковлевна
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
