Волженкин, Борис Владимирович

Борис Владимирович Волженкин
Дата рождения:	22 декабря 1937(1937-12-22)
Место рождения:	Архангельск
Дата смерти:	28 апреля 2008(2008-04-28) (70 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Страна:	Россия
Научная сфера:	криминология, уголовное право
Место работы:	Юридический институт Генпрокуратуры РФ, юридический факультет СПбГУ
Учёная степень:	доктор юридических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	ЛГУ
Награды и премии:

Борис Владимирович Волженкин (22 декабря 1937, Архангельск — 28 апреля 2008, Санкт-Петербург) — российский учёный-юрист, криминолог, доктор юридических наук, профессор.

Биография

Родился 22 декабря 1937 года в Архангельске. В Ленинграде проживал с 1945 года. В 1960 году с отличием окончил юридический факультет Ленинградского государственного университета и был оставлен в аспирантуре.

В период 1963—1966 годов он работал прокурором отдела в прокуратуре г. Ленинграда.

В 1965 году защитил кандидатскую диссертацию по теме «Общественная опасность личности преступника и её значение для уголовной ответственности и наказания».

С 1966 по 1996 годы работал в Институте повышения квалификации прокурорско-следственных работников, занимая должности преподавателя, старшего преподавателя, доцента, заведующего кафедрой уголовного права, уголовного процесса и криминологии, заместителя директора института по учебной и научной работе. В 1991 году защитил докторскую диссертацию по теме «Корыстные злоупотребления по службе: Хищения, злоупотребление служебным положением, взяточничество». В 1992 году ему было присвоено ученое звание профессора.

С 1992 года он возглавил Институт, который в 1996 году решением Правительства России был преобразован в Санкт-Петербургский юридический институт Генеральной прокуратуры Российской Федерации. В 1996 году Указом Президента РФ Б. В. Волженкину присвоен классный чин Государственный советник юстиции 2-го класса. За время работы в институте Б. В. Волженкин многократно поощрялся приказами Генерального прокурора СССР и Генерального прокурора России, и является Почетным работником прокуратуры.

Все эти годы Б. В. Волженкин активно сотрудничал с кафедрой уголовного права Санкт-Петербургского университета, а с апреля 2000 года был принят на постоянную работу в СПбГУ на должность профессора кафедры.

За заслуги в научной деятельности Указом Президента РФ Б. В. Волженкину присвоено почётное звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации».

Б. В. Волженкин умер 28 апреля 2008 года. Похоронен на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге.

Научная деятельность

Б. В. Волженкин сделал значительный вклад в науку уголовного права. Он является автором около 200 научных работ по различным проблемам уголовного права и криминологии, в том числе 14 монографий. Среди них такие известные монографии и учебные пособия, как «Квалификация должностных преступлений» (1973), «Обстоятельства, способствующие совершению тяжких преступлений против жизни и здоровья, и их выявление в процессе расследования» (1982), «Ответственность за взяточничество» (в соавторстве) (1987), «Уголовный закон: Действие во времени и пространстве» (в соавторстве) (1993) и др. Б. Н. Волженкин является соавтором четырех комментариев к Уголовному кодексу РФ, учебников «Криминология» (1995 г.), «Уголовное право России: Особенная часть» (1997).

Среди трудов учёного видное место занимают книги «Экономические преступления» (1999 г.; переиздана в переработанном и дополненном виде под названием «Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления)» в 2002 году) и «Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России» (2007), в которой автор глубоко переработал ранее накопленный материал в связи с изменениями законодательства и правоприменительной практики.

Б. В. Волженкин был членом рабочей группы при Министерстве юстиции РФ, подготовившей в 1991—1992 годы проект Уголовного кодекса России. Возглавлял рабочую группу Верховного Совета РФ, создавшую первый проект закона о борьбе с коррупцией, и рабочую группу Межпарламентской ассамблеи СНГ, подготовившую Модельный уголовный кодекс для государств — участников СНГ (принят в 1996 году).

Борисом Владимировичем разработана принципиально новая концепция ответственности за преступления против интересов службы и преступления в сфере экономической деятельности в современных условиях, получившая закрепление в Уголовном кодексе РФ 1996 г.

Основные труды

• Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2005. — 560 с. — ISBN 5-94201-446-9.
• Избранные труды по уголовному праву и криминологии: 1963-2007 года. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2007. — 971 с. — ISBN 978-5-94201-506-1.
• Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2007. — 765 с. — ISBN 978-5-94201-532-9.

Литература

• [www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=145398 60-летие Бориса Владимировича Волженкина] // Правоведение. — 1998. — № 1. — С. 241 - 242.
• Памяти Бориса Владимировича Волженкина // Правоведение. — 2008. — № 4. — С. 262-269.
• Фатима Ногайлиева [old.jurfak.spb.ru/magazine/jurist/article.asp?artID=1116 Памяти Бориса Владимировича Волженкина] // Петербургский юрист. — 2008. — № 4-6.

Ссылки

• [www.law.edu.ru/person/person.asp?persID=1114809 Борис Владимирович Волженкин ] (RELP. Юридическая Россия. Федеральный правовой портал (v.3.2))

Отрывок, характеризующий Волженкин, Борис Владимирович

– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.