Волков, Егор Егорович

Егор Егорович Волков (1809—1885) — писатель, цензор.

Из дворян. Воспитывался в Благородном пансионе при Петербургском университете.

В службу вступил в 1832 году в Департамент государственного казначейства. В 1833—1836 годах состоял в Азиатском департаменте, затем был определён в статистическое отделение Совета министерства внутренних дел. В 1851 году был назначен чиновником особых поручений при министре народного просвещения. В 1851 году начал службу в Главном управлении цензуры; с 25 января 1853 назначен в нём чиновником особых поручений. С 1 февраля 1860 года по 28 февраля 1864 года был цензором Петербургского цензурного комитета.

Его сочинения: «Не по хорошему мил, а по милу хорош», комедия в 1-м действии (СПб., 1861); «Рассказы для детей» (СПб., 1865); «Опыт программы уроков рисования» (СПб., 1868); «Уроки рисования для молодых детей» (СПб., 1872); «Образовательный курс наглядной геометрии» (СПб., 1873).

Литература

• Волков, Егор Егорович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• РГИА. Ф. 772. Оп. 1. Д. 2478, 2987, 5101, 5875; Ф. 777. Оп. 2-1860. Д. 25.

Отрывок, характеризующий Волков, Егор Егорович

Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.