Волков, Николай Терентьевич

Николай Терентьевич Волков
Дата рождения	5 мая 1913(1913-05-05)
Место рождения	пос. Змеиногорск, Алтайский край
Дата смерти	10 октября 1956(1956-10-10) (43 года)
Место смерти	Гомель
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1940—1956
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Терентьевич Волков (1913—1956) — подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Николай Волков родился 5 мая 1913 года в посёлке Змеиногорск (ныне — город в Алтайском крае) в крестьянской семье. Окончил восемь классов школы, затем рабфак. В 1934 году Волков окончил Красноярский 1-й лесотехнический институт, после чего работал сначала учителем, а с 1939 года — инспектором Змеиногорского районного отдела народного образования. 12 января 1940 года Волков был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию, служил в городе Чирчик Ташкентской области Узбекской ССР на должности старшины полковой роты 470-го стрелкового полка 194-й стрелковой дивизии. С августа 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Прошёл путь от командира пулемётного взвода до командира стрелкового полка. Принимал участие в боях на Резервном, Брянском, Западном, Центральном, 1-м Белорусском, 1-м и 3-м Прибалтийских фронтах. Три раза был ранен. Участвовал в Смоленском сражении, битве за Москву, Курской битве, битве за Днепр, освобождении Белорусской ССР, Прибалтики, Польши, Висло-Одерской операции, боях в Германии. К сентябрю 1943 года гвардии майор Николай Волков был заместителем командира 32-го гвардейского стрелкового полка 12-й гвардейской стрелковой дивизии 61-й армии Центрального фронта. Отличился во время битвы за Днепр.

29 сентября 1943 года, разведав место переправы через Днепр, Волков организовал подготовку подручных средств и форсирование реки в районе деревни Глушец Лоевского района Гомельской области. Под его непосредственным командованием подразделения полка отразили несколько вражеских контратак, удержав захваченный плацдарм на западном берегу Днепра.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии майор Николай Волков был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 2936.

В 1948 году Волков окончил Военную академию имени Фрунзе. Командовал полком в ГСВГ, затем в 28-й армии Белорусского военного округа. С марта 1954 года Волков был преподавателем на Курсах усовершенствования офицерского состава округа. 18 мая 1956 года умерла его жена, после чего Волков стал злоупотреблять алкоголем. 31 августа 1956 года он был освобождён от преподавательской работы на курсах и переведён старшим преподавателем военной кафедры Белорусского института физической культуры и спорта, однако на той работе он ни разу не появился. 10 октября 1956 года он повесился. Похоронен в Гомеле.

Был также награждён тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 2-й степени, двумя орденами Красной Звезды, а также рядом медалей. В честь Волкова названа улица в Змеиногорске, на центральной площади города установлен его бюст.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Боевая слава Алтая. — Барнаул: Алтайское кн. изд., 1978.
• Мальков Д. К. Сквозь дым и пламя. М. Воениздат, 1970.
• Манакин М.Ф. Полковая наша семья. — М.: Воениздат, 1983.

Отрывок, характеризующий Волков, Николай Терентьевич

Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.