Волков, Сергей Николаевич (спортсмен)

Сергей Волков

Персональные данные
Представляет	СССР СССР
Дата рождения	19 апреля 1949(1949-04-19)
Место рождения	Москва, РСФСР, СССР
Дата смерти	31 августа 1990(1990-08-31) (41 год)
Место смерти	Харьков, УССР, СССР
Бывшие тренеры	Станислав Жук Виктор Кудрявцев Пётр Тихонов
Награды
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: Завершил любительскую карьеру до введения Новой системы судейства

Серге́й Никола́евич Во́лков (19 апреля 1949, Москва — 31 августа 1990, Харьков) — советский фигурист и тренер по фигурному катанию. Чемпион мира 1975 года, вице-чемпион мира (1974) и Европы (1974), двукратный чемпион СССР, участник двух Олимпиад. Первый советский чемпион мира в мужском одиночном катании. Заслуженный мастер спорта СССР (1975).

Биография

Занимался фигурным катанием с 3 лет, на стадионе «Спартак», куда привела его бабушка. Первым тренером был Пётр Петрович Тихонов. С 1959 тренировался у В. Н. Кудрявцева. В 1966 стал чемпионом СССР среди юношей. В 1970-77 постоянно был призером чемпионатов СССР, в том числе в 1974 и 1976 — чемпионом СССР. Дебютировал на чемпионате Европы 1968 (12-е место). Пик спортивных достижений Волкова приходится на 1974-76: в 1974 он занял 2-е место на чемпионате Европы и на чемпионате мира, при этом на чемпионате Европы Волков выступал со сломанным пальцем ноги. В 1975 стал первым советским чемпионом мира в мужском одиночном катании, в произвольной программе чисто выполнил три тройных прыжка (два тулупа и сальхов), несмотря на травму. В 1976-78 Волков тренировался у С. А. Жука, но столь весомых успехов уже не добивался.

Волков был признанным мастером в обязательных фигурах, получая большое преимущество.

Неоднократно пытался бросить занятия фигурным катанием и два года подряд, тайком от Кудрявцева, Сергей подавал документы в приемную комиссию лётного училища в Ростове-на-Дону, он хотел стать лётчиком-испытателем, но оба раза его «забраковали» по состоянию здоровья.

После окончания спортивной карьеры (в 1978 году) до 1982 года работал во Всесоюзном спорткомитете старшим тренером юношеской сборной СССР, а позже в ДСО «Спартак». Тренировал, в частности, Александра Фадеева (в 1987—1988) и Александра Абта и др. В феврале 1990 года он уехал работать по контракту в Австрию, но уже в июне вернулся в Москву.

Умер от рака желудка в 1990 году под Харьковом, похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.

Личная жизнь

Первая жена — Людмила Волкова (Олехова), мастер спорта по фигурному катанию (выступала в парном катании), также работала тренером. От неё имел сына Александра (1977 г.р.). Вторая жена — преподавательница в Московском институте стали и сплавов, от этого брака две дочери-близнецы (1985 г.р.). Сестра — Елена Буряк (Волкова), судья международной категории по фигурному катанию.

Спортивные достижения

Соревнования	1967/68	1968/69	1969/70	1970/71	1971/72	1972/73	1973/74	1974/75	1975/76	1976/77	1977/78
Зимние Олимпийские игры	18								5
Чемпионаты мира			7		10		2	1
Чемпионаты Европы	12	7	5	6		5	2	4	5
Чемпионаты СССР	4	3	2	2	2	3	1	2	1	3	5
Зимние Универсиады			3
Турнир на призы газеты «Московские новости»	2		1	2	3			2		3	2
Зимняя Спартакиада народов СССР							1

См. также

• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1968
• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1976 — одиночное катание (мужчины)

Ссылки

• [sport-necropol.narod.ru/volkov.html Спортивный некрополь]

Отрывок, характеризующий Волков, Сергей Николаевич (спортсмен)

– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.