Волконский, Владимир Викторович

Владимир Викторович Волконский
Дата рождения:	28 июня 1866(1866-06-28)
Дата смерти:	6 августа 1914(1914-08-06) (48 лет)

Князь Влади́мир Ви́кторович Волко́нский (1866—1914) — волынский губернский предводитель дворянства, член III Государственной думы от Волынской губернии.

Биография

Из древнего княжеского рода. Сын князя Виктора Васильевича Волконского (1823—1884) и графини Марии Александровны Стенбок-Фермор. Землевладелец Староконстантиновского уезда Волынской губернии (3866 десятин при местечке Кузьмин, селе Грицыки, местечке Кульчины и селе Волица-Дубищская).

Окончил Александровский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище (1885), откуда выпущен был подпоручиком в гвардейскую конную артиллерию.

По выходе в отставку в чине подпоручика поселился в своем имении Староконстантиновского уезда, где и посвятил себя сельскому хозяйству и общественной деятельности. С 1891 года состоял почетным мировым судьей Староконстантиновского судебно-мирового округа. В 1896 году был назначен Староконстантиновским уездным, а в 1902 году — Волынским губернским предводителем дворянства, в каковой должности состоял до 1907 года. Из наград имел орден св. Анны 3-й степени, а также медали в память коронации 1896 года и за труды по переписи населения 1897 года. Состоял членом многих благотворительных и просветительских обществ и учреждений. Был членом Русского собрания.

В 1907 году был избран членом III Государственной думы от съезда землевладельцев Волынской губернии. Входил во фракцию правых. Состоял членом комиссий: о неприкосновенности личности и по государственной обороне.

Умер в 1914 году. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Был холост.

Источники

• Список лиц, служащих по ведомству Министерства внутренних дел 1904 года (исправленный по 15 апреля). Ч. II. — СПб., 1904. — С. 103.
• 3-й созыв Государственной думы: портреты, биографии, автографы. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанского, 1910.
• Весь Юго-Западный край: справочная и адресная книга по Киевской, Подольской и Волынской губерниям. — Киев, 1913. — С. 890.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30374.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917.] — Москва: РОССПЭН, 2008.
• [lavraspb.ru/ru/nekropol/view/item/id/3291/catid/3 Некрополь Александро-Невской лавры]

Отрывок, характеризующий Волконский, Владимир Викторович

– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.