Вологдин, Александр Григорьевич

Александр Григорьевич Вологдин
Дата рождения:	28 февраля (11 марта) 1896(1896-03-11)
Место рождения:	Рождественское, Соликамский уезд, Пермская губерния, Российская Империя
Дата смерти:	27 сентября 1971(1971-09-27) (75 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Научная сфера:	геология, палеонтология
Место работы:	Геолком – ВСЕГЕИ Палеонтологический институт имени А. А. Борисяка РАН
Альма-матер:	Санкт-Петербургский государственный горный университет
Награды и премии:	Медаль Чарльза Дулиттла Валькота

Александр Григорьевич Вологдин (1896—1971) — советский геолог и палеонтолог, член-корреспондент Академии наук СССР.

Биография

Родился в с. Рождественское Пермской губернии в семье учителя. В 1914 году поступил на Инженерно-строительный факультет Петроградского политехнического института, зарабатывая на жизнь репетиторством и т. п. С 1916 по 1920 годы был на военной службе, а затем поступил на Геологоразведочный факультет Петроградского горного института. Тогда же А. Г. Вологдина зачислили коллектором в Геологический комитет, и в течение трёх лет он работал в этой должности в экспедициях Я. С. Эдельштейна в Минусинской котловине и Б. Ф. Мефферта в Донбассе.

Горный институт Вологдин закончил в 1925 году Тогда же Я. С. Эдельштейн поручил А. Г. Вологдину первую самостоятельную работу — геологическое картирование почти неизученной территории отрогов Восточного Саяна, которое тот проводил в течение пяти лет фактически в одиночку. В ходе этой работы Вологдин заинтересовался археоциатами.

В Восточном Саяне Вологдин проработал до 1933 года, затем проводил геологическую съёмку на Салаире, одновременно возглавляя Сибирскую секцию ЦНИГРИ и продолжая заниматься археоциатами. Он описал много их новых родов и видов, выделенных на основе разработанных им принципов классификации. Впервые в мире Вологдин опубликовал работы по их онтогенезу, а в 1937 году выделил археоциаты в качестве самостоятельного типа живых организмов. Позднее его систематика археоциат вошла в соответствующий том «Основ палеонтологии» (1962).

Наряду с палеонтологическими и биостратиграфическими исследованиями А. Г. Вологдин, начиная с 1930 года, занимался вопросами нефтеносности Сибири. В 1938—1939 годах он обнаружил признаки нефтеносности на р. Ангара у с. Чадобец и в районе Туруханска. В результате его полевых исследований был открыт Туруханский нефтеносный район. В 1938—1940 годах Вологдин руководил нефтяной секцией ВСЕГЕИ.

В течение своей работы в Геолкоме — ЦНИГРИ — ВСЕГЕИ с 1920 по 1940 гг. Вологдин провёл около 20 экспедиций по Сибири и Средней Азии в качестве начальника геологических партий или выполнял кураторскую и консультационную работу на местах. В эти годы им были сделаны не только важные палеонтологические открытия, но и стратиграфические выводы, которые на многие годы заложили основу биостратиграфии кембрийских отложений Сибири. В 1939 году А. Г. Вологдин был избран членом-корреспондентом АН СССР.

После начала Великой Отечественной войны Вологдин был эвакуирован из Ленинграда в Казань, где он проводил нефтепоисковые работы в Татарстане и Башкирии. Вскоре Вологдин получил предложение директора Палеонтологического института АН СССР (ПИН) академика А. А. Борисяка перейти на работу в этот институт, эвакуированный в г. Фрунзе (ныне Бишкек). Вологдин принял это предложение и перешёл в ПИН после возвращения института в Москву в 1943 г. В ПИНе Вологдин организовал Лабораторию по изучению древнейших организмов, которую возглавлял до конца своих дней. В 1945 г. Вологдин был награждён Национальной академией США медалью и премией имени Чарльза Уоткотта за выдающиеся достижения в изучении древнейших организмов. Он был первым из отечественных палеонтологов, удостоенных этой награды. В Москве А. Г. Вологдин в 1943—1944 гг. тесно общался с В. И. Вернадским (1863—1945), под влиянием которого заинтересовался геологической деятельностью микроорганизмов и на заседании АН СССР в январе 1947 г. сделал основополагающий доклад на эту тему, проиллюстрированный несколькими сотнями микрофотографий. Академическое сообщество (главным образом, геологи), однако, отвергло выводы докладчика. Как показала несколько десятилетий спустя микробиолог Т. В. Аристовская (1912—2004), геологи были не готовы принять выводы А. Г. Вологдина, поскольку охарактеризованные им микроорганизмы ещё не были известны науке.

В марте 1949 г. А. Г. Вологдин был арестован по «Красноярскому делу», осужден на 25 лет лагерей и отправлен на Колыму. Попутно он был лишён звания члена-корреспондента АН СССР. Пять лет спустя Вологдин был реабилитирован, восстановлен в академическом звании и продолжил исследования в основанной им в ПИНе лаборатории. При этом Вологдин не ограничивался кабинетной работой: он был назначен начальником советской части Советско-Монгольской палеонтологической экспедиции. Работая в Монголии, он собрал обширную коллекцию ископаемых организмов докембрия и кембрия, а также открыл месторождение железа и выходы белого поделочного мрамора.

Александр Григорьевич находил время и для общественной деятельности: был активным членом Всесоюзного общества «Знание», прочёл более 1000 (!) лекций в разных городах и посёлках СССР. Он — автор более 350 публикаций по различным отраслям геологии. В их числе — несколько фундаментальных монографий об археоциатах и древних водорослях и научно-популярная книга «Земля и жизнь» (1963, 1976), посвящённая памяти В. И. Вернадского.

Микробиологи «дозрели» до понимания идей Вернадского и Вологдина лишь к концу 1950-х годов. Так, в 1959 г. была опубликована статья микробиолога С. И. Кузнецова «Геологическая деятельность микроорганизмов», развивающая выводы одноимённого доклада А. Г. Вологдина на заседании АН СССР в 1947 г. Стало формироваться новое направление микробиологии — геологическая микробиология, от которой позже отпочковалась бактериальная палеонтология, развиваемая в ПИНе А. Ю. Розановым и Г. А. Заварзиным (1997). Символично, что со времени основополагающего доклада Вологдина 1947 г. к тому времени прошло ровно 50 лет.

А. Г. Вологдин скончался в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Награды

• орден Трудового Красного Знамени (10.06.1945)

Память

В память о нём названо 7 родов и 7 видов кембрийских организмов, горизонт в нижнем кембрии Горной Шории и ледник в Восточном Саяне.

Избранная библиография

• Археоциаты Сибири, вып. 1‒2, М. ‒ Л., 1931‒1932;
• Археоциаты и водоросли кембрийских известняков Монголии и Тувы, часть 1, М. ‒ Л., 1940;
• Геологическая деятельность микроорганизмов // Известия АН СССР. 1947. № 3. С. 19-38;
• Геология и полезные ископаемые Северной Буковины и Бессарабии, М.—Л., 1946;
• Древнейшие водоросли СССР, М., 1962;
• Земля и жизнь. Эволюция среды и жизни на Земле. М. 1963;
• О древнейших жизнепроявлениях на Земле // Труды Астрофизического института АН КазССР. 1967. Т. 9. С. 159-166;
• Нефтеносность Сибири, Лен. ‒ Мск., 1938;
• Происхождение и развитие жизни на Земле, М., 1970;
• Пути практического разрешения проблемы сибирской нефти, «Известия АН СССР. Серия — геология»,1939, № 2.

Литература о нём

• Вологдин Александр Григорьевич // Репрессированные геологи (гл. ред. В. П. Орлов). М. ‒ СПб: МПР РФ, ВСЕГЕИ. РосГео. 1999. С. 76.
• Кордэ К. Б., Суворова Н. П. Александр Григорьевич Вологдин (1896-1971) // Палеонтологический журнал. 1973. № 1. С. 132-133.
• Лапо А. В. Пророк в своём отечестве // Региональная геология и металлогения. 2016. № 65. С. 116-119.
• Соловьёв Ю. Я., Хомизури Г. П., Бессуднова З. А. Отечественные члены-корреспонденты Российской Академии Наук XVIII ‒ начала XXI века. Геология и горные науки. М.: Наука. 2007. С. 114-116.

Отрывок, характеризующий Вологдин, Александр Григорьевич

Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.