Вологодская группа говоров

Волого́дская гру́ппа го́воров — севернорусские говоры, распространённые на территории центральной и восточной частей Вологодской области, а также южной части Архангельской области^[1]^[2]^[3]. Вологодская группа является одной из самых крупных по занимаемой ею территории среди диалектов русского языка первичного формирования. Разделяя все севернорусские особенности, вологодские говоры также характеризуются типичными северо-восточными диалектными чертами, полностью входя в ареал северо-восточной диалектной зоны^[4]^[5].

Вопросы классификации

Классификация: Русский язык Севернорусское наречие Восточные севернорусские говоры <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Вологодская группа на карте говоров севернорусского наречия (При нажатии на изображение территории какой-либо группы говоров будет осуществлён переход на соответствующую статью)

На первой диалектологической карте русского языка, составленной в 1915 году, территория современных Вологодских говоров была частью Восточной группы говоров Северновеликоруского наречия (также в русской диалектологии встречаются такие варианты её названия как Вологодско-Вятская или Вологодско-Кировская), которая занимала значительную по охвату область от среднего течения Онеги и Северной Двины на севере до Ярославля, Чебоксар и Уфы на юге, от Белозерска и Череповца на западе до Уральских гор на востоке^[1]^[6]. На карте, составленной в 1965 году, на территории Восточной группы в той части, которая была определена авторами карты как территория говоров раннего формирования, были выделены Белозерско-бежецкие говоры, Костромская группа говоров, а также в их числе и Вологодская группа говоров^[1].

Вологодская группа неоднородна по составу говоров, в ней распространены говоры как с цоканьем или с чоканьем, так и различающие аффрикаты [ц] и [ч], как говоры с чередованием [в] и [w], так и с чередованием [в] и [ф] в конце слова и слога и т. п. Наиболее отчётливо противопоставляются друг другу по целому ряду признаков северные и южные говоры Вологодской группы^[5], а также выделяются своими особенностями локальные харовские^[7], великоустюжские, тотемские и другие говоры.

Вологодские диалектные черты встречаются в соседних с ними говорах: в межзональных говорах северного наречия, представляющих собой переходные говоры к западному севернорусскому диалектному ареалу, в северной части говоров Костромской группы и в Вятских говорах. Также вологодские черты встречаются в различных русских говорах новой формации на Урале и в Сибири.

Область распространения

Вологодская группа говоров размещается в северо-восточной части распространения русских диалектов раннего формирования на территории Вологодской и Архангельской областей, с севера говоры Вологодской группы граничат с Архангельскими (Поморскими) говорами, с востока с Вятскими говорами, на юге к вологодским примыкают говоры Костромской группы и чухломские говоры, на западе лачские и белозерско-бежецкие говоры. Весь северный диалектный регион представляет собой диалектный континуум и группы говоров в нём связаны между собой различного рода переходными говорами, поэтому границы, проведённые между ними, носят в значительной степени условный характер^[5].

История говоров

Условия формирования и развития

Начальный этап формирования вологодских говоров связан с восточнославянской колонизацией Заволочья, происходившей в начале II тысячелетия н. э. Территория современных вологодских говоров изначально была заселена финно-угорскими племенами (чудью заволочской). В результате инфильтрации славян-земледельцев в земли финно-угров, занимавшихся в основном лесными промыслами и железорудным производством, образовывалась область чересполосного расселения славян и финно-угров. Славяне, чьи поселения окружали поселения представителей местных племён, постепенно ассимилировали последних, что объясняется как малочисленностью и разбросанностью на огромной территории поселений финно-угров, так и значительно более высоким уровнем общественного развития и материальной культуры восточных славян^[8]. Славяне-колонисты не были однородны в языковом отношении. Заволочье представляло собой место, где столкнулись волны расселения носителей древненовгородского диалекта (с севера и запада) и носителей ростово-суздальского диалекта (с юга). Первые погосты новгородцев, проникавших по Северной Двине и Ваге в область размещения современных вологодских говоров, появились здесь уже в XII веке. В процессе колонизации Заволочья и формирования устойчивого славянского населения, происходивших в течение длительного периода времени, число погостов росло, при этом в районе столкновения двух волн славянской колонизации образовывалась чересполосица новгородских и ростово-суздальских поселений, что нередко приводило к вооружённым конфликтам. Так, например, уже в начале XIII века Устюг был отвоёван Ростово-Суздальской землёй у новгородцев. Наиболее продвинувшимися на север были два ростово-суздальских форпоста — Белоозеро (на западе) и Устюг (на востоке). Погосты Вологда и Тотьма между ними принадлежали Новгородской земле. Ранние междиалектные контакты носителей новгородского и ростово-суздальского диалектов создавали основу для формирования языковых черт, присущих современным вологодским говорам^[9]^[10].

Влияние ростово-суздальского диалекта на формирующиеся вологодские говоры усиливалось в процессе захвата новгородских земель Московским государством. К XIV—XV векам новгородско-московская граница была смещена на север к линии Белоозеро — Устюг, в результате чего Вологда и Тотьма были Новгородом потеряны. Ещё более усилившееся влияние Москвы было вызвано образованием российских центров морской торговли — Мурманска и Архангельска — и усилением значения в связи с этим с XVI века торговых путей с юга и востока (из Москвы, Поволжья, Вятки, Перми, Урала) на север (в Поморье), проходивших через Вологду и Устюг. К началу XVIII века центром российской морской торговли становится Балтика — значение торговых путей через Вологду и Устюг падает, Вологодские земли становятся глухой окраиной Русского государства, кроме того притоку русского населения из других областей препятствовали большие подати с населения, социальная борьба внутри земств, приведшая к расслоению общины и другие причины, что способствовало снижению интенсивности междиалектных контактов, а также влияния московского койне на речь вологодцев, появлению условия для сохранения в вологодских говорах разного рода языковых архаизмов или для своеобразного развития новгородских или общерусских языковых тенденций^[11].

Ранний период развития говоров

Согласно исследованием, проведённым А. И. Сологуб по материалам лингвистической географии, до XV века сохранялась тесная связь вологодских говоров с говорами исконной новгородской территории. Так, например, в этот период отмечается появление твёрдого т в окончаниях глагольных форм 3-го лица единственного и множественного числа; распространение сочетания мм на месте бм и другие ранние новгородские инновации, охватившие кроме того все говоры севернорусского наречия, а также отмечается появление чередования л с /ў/; употребления форм косвенных падежей местоимения 3-го лица единственного числа женского рода без начального н и другие ранние общезападные инновации (характерные для западной части восточнославянского ареала), отчасти сохранившиеся в основном в вологодских говорах.

Отсутствие в вологодских говорах ряда поздних общезападных инноваций (форм местоимений 3-го лица с начальным /j/ — йон, йона́, йони́; членных форм местоимений типа та́я, то́е, ты́е; форм дательного падежа единственного числа женского рода типа к жены́; ассимиляции согласных дн > нн и других языковых явлений), известных современным новгородским и ладого-тихвинским говорам, а также крайне непоследовательное распространение (а часто и отсутствие в северной части территории Вологодской группы — области преимущественно новгородской колонизации) поздних новгородских и поздних юго-западных инноваций (произношения твёрдых губных в конце слова; совпадения форм дательного и творительного падежа множественного числа существительных и прилагательных и других явлений) свидетельствует о том, что связь вологодской земли с новгородской метрополией прервалась сравнительно рано и говоры Вологодской группы стали развиваться обособленно. Если ранние инновации распространялись с севера на юг по путям новгородской колонизации, то более поздние распространялись уже с юга на север — в результате чего эти инновации могли в северной части Вологодской группы распространяться реже, чем на юге, разрозненными ареалами или вовсе отсутствовать. Возможно, некоторое препятствие распространению инноваций на севере могли оказать административные границы Вологодской и Архангельской губерний^[12].

К ранним инновациям ростово-суздальского типа в вологодских говорах относят употребление губно-зубных спирантов (/в/ перед гласными и наряду с /w/ (/ў/) перед согласными и в конце слова при возможном произношении /ф/ в сильной позиции); утрата смычного элемента в сочетаниях /ж’д’ж/ и /штш/; наличие местоимения 3-го лица единственного числа женского рода в форме родительного и винительного падежа её. В сравнении с влиянием в поздний период на раннем этапе развития вологодских говоров влияние ростово-суздальского диалекта было не таким значительным^[13].

Кроме того в условиях формирующегося относительно обособленного характера существования вологодских говоров в них развиваются местные, только им присущие диалектные черты, в их числе образовавшиеся в ранний период формы повелительного наклонения лег, лёгте; замена л велярного /l/ средним; развитие форм родительного падежа единственного числа женского рода относительного и указательного местоимений ты́йе, одны́йе; формирование особого комплекса губных спирантов, включающего как ростово-суздальские губно-зубные, так и новгородские губно-губные согласные^[13].

Поздний период развития говоров

С XV века вологодские, как и все остальные говоры в разных частях Новгородской земли, стали развиваться самостоятельно, независимо от говоров исконной новгородской территории^[14] ^[15].

В условиях обособленного развития вологодских говоров сохранился ряд архаичных черт новгородского происхождения: цоканье в его наиболее древней разновидности (мягкое цоканье); различие в произношении звуков в соответствии исконным е (из е, ь), ě, о, ô; случаи произношения /е/, не перешедшего в о под ударением перед твёрдыми согласными. Развитие вологодских говоров в некоторой изоляции от говоров Новгорода (с возможным влиянием на вологодские соседних говоров) привело также к возникновению собственных местных вологодских черт. Ряд из этих явлений представляет собой своеобразное развитие языковых явлений новгородского происхождения. В частности, чередование л с /ў/, имевшее ограничения морфолого-лексического характера, развивается в чередование л с /ў/ в позиции перед согласными и на конце слова, имеющее фонетический характер. Возможное иноязычное влияние на вологодские говоры привело к замене велярной согласной л в положении перед гласными непереднего ряда средней /l/. Как часть процесса формирования вологодской системы вокализма сложилось фонетическое чередование гласных а с е в зависимости от твёрдости или мягкости последующего согласного. Замена л на /l/ среднюю, известное и другим русским говорам, а также чередование а с е, являвшееся, возможно, некогда общерусской тенденцией, последовательно распространились и стали закономерной частью фонетической системы только в вологодских говорах^[16].

Особенностью вологодских говоров позднем этапе их развития является отсутствие непосредственного влияния на них московских говоров или каких-либо других говоров, в которые проникли южнорусские языковые явления. Это отличает вологодские говоры от центральных новгородских и ладого-тихвинских говоров. Наиболее интенсивное взаимодействие говоров, развившихся на основе новгородского и ростово-суздальского диалектов, на территории вологодской земли происходило в тот период, когда ростово-суздальский диалект ещё не стал ведущим для всего русского народа. В таких условиях ряд исходных диалектных черт приобретал своеобразный характер развития. Так, например, в вологодских говорах сохранилось различение е и ě, о и ô при преобладающем произношении /и/ на месте ě под ударением перед мягкими гласными. В то же время отсутствие /и/ в безударном положении в подавляющем большинстве случаев развилось, вероятнее всего, под влиянием ростово-суздальского диалекта. Распространение ростово-суздальских инноваций происходило в основном до XVII века, при этом первоначальное равноправное взаимодействие двух диалектных систем (ростово-суздальской и новгородской) постепенно сменялось взаимодействием диалекта и общенародного языка Московского государства^[14]. Более поздние инновации (с XV века, когда Новгородская республика вошла в состав Московского государства) превосходят ранние по количеству и по широте распространения. К ним относят: появление местоимения 3-го лица множественного числа в форме именительного падежа оне́; утрата интервокального /j/ во флексиях существительных и прилагательных; появление новых форм личных местоимений 1-го и 2-го лица (меня́, тебя́, мне, тебе́), а также возвратного местоимения (себя́, себе́); ассимилятивное смягчение задненёбных согласных и другие диалектные явления. При этом в северной части территории Вологодской группы говоров распространились не все ростово-суздальские черты^[17].

К местным инновациям позднего периода, образовавшимся во многом благодаря некоторой изоляции и удалённости вологодских от остальных русских говоров, относят: наличие велярной л в сочетаниях /лн/ и /лш/ (бо́/л/но, бо/л/шо́й); распространение существительных в форме дательного и предложного падежа единственного числа с мягкой основой с окончанием -е: в грязе́, по грязе́; наличие форм инфинитивов типа пекти́; произношение шепелявых звуков в соответствии с и з; распространение на месте исконно мягких согласных твёрдых и полумягких; формы сравнительной степени прилагательных типа тепля́е; наличие парадигмы спряжения глаголов с основой на задненёбный согласный с чередованием твёрдого и мягкого задненёбного в основе^[13].

Помимо собственно вологодских инноваций позднего периода для говоров Вологодской группы характерны также поздние инновации, общие для всех севернорусских говоров. К их числу относят: возможность лабиализации предударного о (ô, оу и т. д.); возможность произношения /и/ в соответствии ě перед мягкими согласными как под ударением, так и в предударном положении; последовательное произношение /с/—/с’/в соответствии /ст/ и /с’т’/; распространение ряда собственно местных по характеру образования форм именительного падежа существительных множественного числа типа братовья́, теля́тка, крестья́на, воло́сья; распространение собирательных существительных типа жер/д’йо́/; форма существительного множественного числа в родительном падеже дере/в’о́н/^[18].

Освоение русскими (включая и русских северо-восточной части Европейской части России) территорий Урала, Сибири и Дальнего Востока способствовало распространению вологодских диалектных черт в говорах позднего формирования, в частности, в сибирских старожильческих говорах.

Распространение норм устного литературного языка, особенно усиленно развивающееся с XX века вызывает процесс нивелировки русских диалектов (включая и говоры Вологодской группы)^[14].

Сравнение новгородских и вологодских говоров

Говоры Вологодской группы (наряду с говорами Ладого-Тихвинской группы) исторически наиболее тесно связаны с древненовгородским диалектом. При этом благодаря своему периферийному положению на территории Новгородской земли вологодские говоры лучше сохранили черты говоров новгородской метрополии XI—XIV веков, чем собственно новгородские говоры в районе озера Ильмень, которые сравнительно рано подверглись значительным изменениям в результате ростово-суздальского влияния после завоевания Новгорода Московским государством^[19]. Так, в современных новгородских говорах полностью или почти полностью отсутствуют черты древненовгородского происхождения, сохранившиеся в вологодских говорах: изменение а в е между мягкими согласными, тенденцию к которому, вероятно, имел древненовгородский диалект; отсутствие перехода е в о перед твёрдыми согласными под ударением в корнях слов, а также в суффиксах существительных и прилагательных; произношение /ô/, /у͡о/ в соответствии исконному о под восходящим ударением; произношение /и/, /и͡е/, /ê/ в соответствии исконному ě; цоканье; наличие губно-губных спирантов; чередование л с /ў/ в конце слога и слова^[20]. Также по числу сохранившихся черт древненовгородского диалекта и развитию ряда присущих древненовгородскому диалекту языковых тенденций вологодские говоры превосходят новгородские по происхождению ладого-тихвинские говоры. В то же время генезис говоров Вологодской группы не связан исключительно с новгородским диалектом, в языковом комплексе вологодских говоров отчётливо прослеживается также и влияние ростово-суздальского диалекта, включая черты, сложившиеся в ранний период развития данной части севернорусских говоров^[21].

Наличие заимствованной финно-угорской лексики, значительное, как и в других севернорусских говорах^[22], явилось следствием относительно поздней колонизации восточными славянами Русского Севера и ассимиляции автохтонного населения.

Особенности говоров

Языковой комплекс, характерный для Вологодской группы, включает все диалектные явления северного наречия, северной и северо-восточной диалектных зон, а также присущие именно для данной группы говоров явления^[23]:

Севернорусские диалектные черты

К севернорусским чертам в области фонетики относят такие основные черты, как:

Полное оканье (различение гласных неверхнего подъёма после твёрдых согласных): д[о]ма́, к[о]са́, тр[а]ва́, д[а]ва́й (в первом предударном слоге); м[о]локо́, д[а]л’око́ (во втором предударном слоге); в го́р[о]дê, го́р[о]д, вы́д[а]л, на́д[о], о́кн[а] (в заударных слогах) и т. п.^[24]^[25]^[26].
Смычное образование звонкой задненёбной фонемы /г/ и её чередование с /к/ в конце слова и слога^[27]^[28]^[29].
Отсутствие /j/ в интервокальном положении — явления ассимиляции и стяжения в возникающих при этом сочетаниях гласных у глаголов: дếл[аэ]т, дếл[аа]т, дếл[а]т; зн[а́э]т, зн[а́а]т, зн[а́]т (в сочетании айе); ум[е́э]т, ум[е́]т; м[о́э]т, м[о́]т (в сочетаниях ейе, ойе); и у прилагательных: но́в[аа], но́в[а]; молод[а́а], молод[а́] (в сочетании айа); но́в[уу], но́в[у]; молод[у́у], молод[у́] (в сочетании уйу); но́в[ы]; молод[ы́] (в сочетании ыйе) и т. п.^[3]^[30].
Ассимиляция по назальности бм > мм: о[мм]а́н, о[мм]е́р’ал и т. п.^[31]^[32]^[33].

К числу севернорусских черт относят такие основные морфологические черты, как^[34]^[35]^[36]:

Различение (как и в литературном языке) существительных женского рода с окончанием -а и твёрдой основой в формах родительного падежа (у жон[ы́], с рабốт[ы]) и дательного — предложного падежа (к жон[е́], о жон[е́]').
Склонение существительных с суффиксами -ушк, -ишк по архаическому типу (по типу слов мужского — среднего рода): дếдушк[о], дếдушк[а], дếдушк[у] и т. д.; мальчи́шк[о], мальчи́шк[а], мальчи́шк[у] и т. д.
Наличие безударного окончания -а в формах именительного падежа множественного числа существительных среднего рода с твёрдой основой, определяющееся общим характером вокализма севернорусских говоров с присущим для них различением гласных: п’а́тн[а], о́кн[а] и т. д.^[37]
Распространение существительных типа волк, вор, оре́х в форме именительного падежа множественного числа с архаическим местом ударения (на основе): во́лки, во́ры, орếхи.
Образование форм множественного числа существительных мужского рода, выражающих степень родства с суффиксами -ов’й-, -ев’й-: з’атев’йа́, сватов’йа́, д’адев’йа́, девер’йа́, братов’йа́ и т. п. Данная черта, относящаяся к числу поздних инноваций северного наречия, на территории Вологодской группы чаще всего встречается в её западной и южной частях и реже — в её северной части.
Образование существительных (принадлежащих среднему роду), которые обозначают молодые существа, с суффиксом -атк-: цыпл’а́тк[о] «цыплёнок», ут’а́тк[о] «утёнок», роб’а́тк[о] «ребёнок» и т. д. с формами множественного числа именительного падежа (с безударным окончанием -а): цыпл’а́тк[а] «цыплята», ут’а́тк[а] «утята», роб’а́тк[а] «ребята» и т. д.
Распространение собирательных существительных с суффиксом -й- и окончанием -о (как правило, под ударением): жерд’йо́ «жерди», двер’йо́ «двери», кол’йо́ «колья», ел’йо́ «ели», дочер’йо́ «дочери», муж’йо́ «мужья», каме́н’йо «камни», сту́л’йо «стулья», одея́л’йо́ «одеяла», суко́в’йо́ «суки» и т. п.
Наличие словоформы именительного падежа множественного числа крест’а́н[а]. Данная словоформа чаще всего распространена в западной и центральной частях ареала Вологодской группы наряду со словоформой крест’а́н[е] и единичными случаями словоформы крест’а́н[ы]. На территории северного наречия встречаются также подобные формы (не картографированные при составлении ДАРЯ): горожа́н[а], меща́н[а] и т. п.
Наличие (как и в литературном языке) форм родительного — винительного падежа единственного числа личных и возвратного местоимений мен’а́, теб’а́, себ’а́ при формах дательного — предложного падежа мне, тебе́, себе́. Данное явление, распространившееся в вологодских говорах сравнительно поздно — в XVI—XVII веках, включает как совпадение основ при образовании этих форм (кроме местоимения 1-го лица), так и различением окончаний -а́ и -е́.

Местные диалектные черты

Фонетика

Гласные

Ударный вокализм

Основная система вокализма говоров Вологодской группы, как и система вокализма русского литературного языка, насчитывает пять гласных фонем (различающихся в сильной позиции — под ударением)^[38]^[39]:

Подъём	Ряд
Подъём	Передний	Средний	Задний
Верхний	и		у
Средний	е		о
Нижний		а

Кроме того ряд вологодских говоров характеризуется наличием шестифонемной или семифонемной системами вокализма. В первом случае с дополнительной фонемой /ê/ — «е закрытой», во втором — с дополнительными фонемами /ê/ и /ô/ — «о закрытой»^[39]:

Подъём	Ряд
Подъём	Передний	Средний	Задний
Верхний	и		у
Верхне-средний	ê		ô
Средний	е		о
Нижний		а

Фонема /ê/ возникла на месте древнерусской ě, фонема /ô/ — на месте древнерусской о под восходящим ударением. В разных вологодских говорах фонема /ê/ может реализоваться как дифтонг [и͡е] или монофтонг (гласный верхне-среднего подъёма) [ê]; фонема /ô/ может реализоваться как дифтонг [у͡о] или монофтонг (гласный верхне-среднего подъёма) [ô]. В современных говорах фонемы /ê/ и /ô/ встречаются лишь в небольшой части ареала Вологодской группы^[40]. На месте ě и о под восходящим ударением отмечаются преимущественно фонемы /е/ и /о/, и даже в говорах с шестифонемной или семифонемной системами гласных произношение /ô/ и /ê/ является как правило непоследовательным.

В ряде говоров (например, в говорах Харовского и Биряковского сельских поселений Вологодской области, впервые описанных О. Броком в 1907 году)^[41], в которых не сформировалось корреляции согласных по твёрдости / мягкости, система вокализма включает 12 фонем, противопоставленных по ряду: /и/ — /ы/, /у̘/ — /у/, /ê/ — /е/, /ô̘/ — /ô/, /о̘/ — /о/, /а̘/ — /а/^[42]. Твёрдые согласные в данных говорах произносятся не только перед звуком [ы], но и перед [и], в связи с чем, выступая в одной и той же позиции эти звуки представляют разные фонемы, звук [и] при этом сдвинут в передне-средний ряд (как и в украинском языке), а [ы] — в задний ряд. Фонемам — /а/, /о/ и /у/ противопоставлены фонемы /а̘/, /о̘/ и /у̘/, которые реализуются как дифтонги [е͡а], [е͡о], [и͡у], либо как гласные звуки передне-среднего ряда [а̘], [о̘], [у̘], соответствующие звукам русского литературного языка [·а], [·о], [·у], выступающим в позиции после мягких согласных^[43].

Сохранение случаев произношения /ô/ ([ô], [у], [о^у], [у^о], [у͡о], [^уо])^{[~ 1]}^[39] отмечается в основном в западной и южной частях территории Вологодской группы. В соответствии о под восходящим ударением /ô/ произносится в корнях слов (вор[ố]на, к[ố]зы, в[ố]л’а, выс[ố]кий, сн[ô]п, г[у͡о]рки, мн[ố]го, к[ố]шка, на л[у͡о]дках, ст[ô]л и т. д.); в окончании именительного — винительного падежей единственного числа существительных среднего рода (сел[ố[, окн[ố], помел[у͡о] т. д.); в окончании именительного падежа единственного числа кратких прилагательных и образованных от них наречий (давн[ố], смешн[ố] и т. д.); в окончании глаголов прошедшего времени (наросл[у͡о], прошл[ố] и т. д.); в окончании -ов существительных мужского рода в форме родительного падежа множественного числа (год[ố]в, двор[ố]в, дом[ố]в и т. д.); в окончании родительного падежа единственного числа мужского и среднего рода прилагательных (друг[ố]го, шест[ố]го и т. д.); в окончании родительного, дательного, творительного и предложного падежей прилагательных женского рода (у зл[ố]й, к бол’н[ố]й, бол’н[ố]й ногốй, в родн[ố]й и т. д.); в окончании существительных женского рода в форме творительного падежа единственного числа (стен[ố]й, за вод[ố]й и т. д.)^[45].

Сохранение случаев произношения /ê/ представлено небольшими ареалами на всей территории Вологодской группы, исключая её центральные районы (исключение также составляет произношение [и] перед мягкими согласными, распространённое повсеместно), при этом чаще всего /ê/ реализуется как звук [и], реже — как [ê] и [и͡е]^[46].

Случаи различения фонем /о/ и /ô/, /е/ и /ê/ под ударением^[47]^[48]^[49]^[50] известны также в некоторых рязанских и оскольских говорах^[51]^[52]. В прошлом семифонемный вокализм имел более широкое распространение в русских говорах, включая и вологодские^[53].

Вокализм после мягких согласных под ударением представлен гласными, которые в соответствии этимологическим /е/, /ĕ/, /а/ произносятся как:

В положении перед твёрдыми согласными — [о]: н’[о]с «нёс»; [е], а также в лексически ограниченных случаях [и] при возможных на части территории группы [ȇ] и [ ͡ие]: б[е́]лой, б[и́]лой, б[ȇ]лой, б[ ͡ие]лой «белый»^[54]^[55]; [а]: п’[а́]той «пятый»;
В положении перед мягкими согласными — [е]: д[е]н’ «день»; [и], [ȇ], реже [е]: зв[и]р’, зв[ȇ]р’, зв[е]р’ «зверь»^[56]^[57]; [е]: п[е]т’ «пять»^[58]^[59], в вологодских говорах произношение [е] в соответствии /а/ не имеет ограничений ни морфологического, ни лексического характера: н[é]н’а «няня», гул[é]т’ «гулять», дн[é]ми «днями» и т. д.;

Безударный вокализм

Вокализм первого предударного слога после мягких согласных, при котором в соответствии этимологическим /е/, /ĕ/, /а/ произносятся следующие гласные:

В положении перед твёрдыми согласными — [е], реже [о]: н[е]су́, н’[о]су́; [е]: р[е]ка́; [а]: пр’[а]ла́;
В положении перед мягкими согласными — [е], реже [и]: н[е]си́, н[и]си́; [и], реже [е]: р[и]ки́, р[е]ки́; [е]: пр[е]ди́.

Согласные

Для значительной части вологодского говоров характерно употребление одной аффрикаты [ц’] (мягкое цоканье)^[60]^[61]^[62]. Данное явление встречается в говорах Онежской группы. Твёрдое цоканье известно говорам Псковской группы и говорам отдела Б восточных среднерусских акающих говоров.
Употребление пары смычно-проходных боковых согласных [l] (перед гласными непереднего ряда) и [л’] (перед гласными непереднего и переднего ряда). Так называемый европейский [l] является нейтральным по звучанию, отличным и от мягкого [л’] и от твёрдого [л] в русском литературном языке, близок звуку [l] в польском языке^[63]: [l]о́шад’ (лошадь), [л']а́мка (лямка), [л']од (лёд) и т. п. По мнению Л. Л. Касаткина данная фонетическая черта является архаичной, характерной в прошлом для всего русского языка.
Наличие фонетически закономерного чередования [l] с [w] (произносящегося аналогично польскому «ł») в конце слова и слога: па́[w]ка (палка), упа́[w] (упал) и т. п.
Употребление губных спирантов, [в] перед гласными, чередующееся с [w] в конце слова и слога: пра́[w]да, ла́[w]ка, дро[w] и т. п. Звук [w] северо-восточного типа схож по звучанию со звуком [ў] юго-западной диалектной зоны, на слух они почти не различаются, [ў] чуть более вокальный, чем [w]. Данный звук был характерен для всех говоров русского языка до падения редуцированных^[64]^[65]^[66].
Фонема [ф] в части говоров произносится в заимствованных словах, но не соотносится с фонемой [в] ([w]). В некоторых говорах [ф] может заменяться на [х], [хв]^[67]^[68].
Случаи произношения звуков типа ш’ч’, шч’, шч (наряду с более обычным долгим [ш:])^[69].
Произношение вопросительных местоимений что как [шч’]о или [шт’]о, и когда как ко[вды́], ко[лды́] с ы под ударением.
Особенности в произношении некоторых слов: мо́[в]нийа (молния), д[и]ра́ (дыра), по́м[л’]у (помню) и др.

Морфология

К числу специфических вологодских морфологических черт относят ряд особенностей в образовании основ и флексий в некоторых формах существительных, прилагательных, местоимений и глаголов^[70]^[36]^[71].

Образование форм дательного — предложного падежа единственного числа с окончанием -е под ударением у существительных женского рода с основой на мягкий согласный: по гр’аз[е́], в гр’аз[е́] и т. д., известное также на территории распространения межзональных говоров северного наречия и в говорах юго-востока (рязанских^[51] и восточных среднерусских акающих говорах отделов Б и В^[72]). В данных формах отмечается одновременно и совпадение по месту ударения и формирование окончания продуктивного типа склонения. Первое из этих изменений является более ранним по происхождению, такие же процессы развивались во многих говорах русского языка, размещённых на периферийной территории. Второе изменение, более позднее, складывалось параллельно, независимо друг от друга, на северо-восточной и юго-восточной территориях. Образование форм дательного — предложного падежа единственного числа с окончанием -е отражают общую тенденцию русского языка к упрощению системы склонения^[73]. В составе этого типа склонения также отмечается существительное путь (така́йа пут’, така́йа гр’аз’) с формами дательного — предложного падежа единственного числа: по пут[е́], в пут[е́]. Данная черта относится к поздним инновациям и является исключительно вологодской чертой. Совпадение в форме с окончанием -и (по гр’аз[и́], в гр’аз[и́] и т. д.) отмечается в западных южнорусских говорах и некоторых примыкающих к ним среднерусских говорах. Совпадение с ударением на основе (по гр’[а́]зи, в гр’[а́]зи и т. д.) встречается в рассеянном распространении на разных частях территории распространения русских говоров. Различение форм (по гр’[а́]зи, в гр’аз[и́] и т. д.) характеризует говоры Костромской и часть говоров Владимирско-Поволжской группы, а также ряд говоров северо-западной диалектной зоны^[74].
Распространение в части вологодских говоров архаических форм именительного падежа единственного числа существительных мать, дочь — ма́ти, до́чи (известных говорам Онежской группы)^[75], а также новообразований ма́тер’, до́чер’ (известных белозерско-бежецким говорам)^[76] при форме винительного падежа ма́тер’, до́чер’ в обоих случаях. Совпадение форм именительного — винительного падежей ма́тер’, до́чер’ встречается также в рассеянном распространении в псковских и южнорусских говорах. Совпадение форм именительного — винительного падежей мат’, доч’ отмечается повсеместно, при этом их исключительное распространение фиксируется в говорах центральной диалектной зоны, а также в части говоров северо-запада и крайнего северо-востока территории распространения севернорусских говоров. Формы именительного падежа мат’, доч’ — винительного падежа ма́тер’у, до́чер’у характеризуют говоры юго-восточной диалектной зоны^[77]. Формы мат’, доч’ — ма́тер’, до́чер’; мат’, доч’ — ма́тер’а, до́чер’а; ма́тер’, до́чер’ — ма́тер’у, до́чер’у; ма́тер’а, до́чер’а — ма́тер’у, до́чер’у встречаются в рассеянном распространении в основном в говорах южного наречия в сосуществовании с другими формами^[78]. В частности, в курско-орловских и оскольских говорах отмечаются формы мат’ — ма́тер’а и мат’ — ма́тер’у^[79]^[52], в рязанских — ма́тер’ — ма́тер’, ма́тер’ — ма́тер’у, ма́тер’а — ма́тер’у^[51].

Образование форм родительного падежа множественного числа с окончанием -ей от существительных, основа которых оканчивается на -ц- типа пал’це́й, огурце́й, встречающееся в широком круге слов: коло́дец, та́нец, новобра́нец, молоде́ц, си́тец, украи́нец, гости́нец, ва́ленец «валенок», кузне́ц, коне́ц, оте́ц, бегле́ц, жиле́ц, лове́ц, жеребе́ц, шве́ц, скворе́ц, слепе́ц, за́яц, ме́сяц и т. п. Наиболее часто употребляются формы с окончанием -ей от существительных с ударением на окончании и от слов па́лец, за́яц, ме́сяц. У существительных с ударением на окончании в форме родительного падежа ударение также падает на окончание (огурце́й, купце́й, отце́й и т. п.), у существительных с ударением на основе в форме родительного падежа окончание может быть как ударным, так и безударным (па́л’цей, за́йцей или пал’це́й, зайце́й и т. п.). В ряде говоров окончание -ей для форм родительного падежа может быть у подобных существительных исключительным. Данное явление известно преимущественно в западной и северной частях, в рассеянном распространении встречается в восточной части и почти полностью отсутствует в центральной и южной частях территории распространения говоров Вологодской группы^[80]. Более последовательно без каких-либо ограничений лексического плана формы родительного падежа множественного числа с окончанием -ей распространены в межзональных говорах северного наречия^[81]. Формы па́л’цей, за́йцей нерегулярно распространены в говорах Владимирско-Поволжской группы^[82], широко распространена форма огурце́й в отделе Б восточных среднерусских акающих говоров, менее широко — формы купце́й, отце́й, танце́й и т. п.^[83]
Наличие форм с двусложным окончанием прилагательных женского рода в форме родительного падежа единственного числа с первым гласным под ударением: у моло[ды́йа] «у молодой», у бол’[шы́йа] «у большой», у моло[дэ́йа], у бол’[шэ́йа], у как[е́йа] «у какой». Подобные формы, более древние по происхождению, чем формы с односложным окончанием, известны в соседних белозерско-бежецких говорах и костромских говорах (в рассеянном распространении). Двусложные формы могут отмечаться как в сосуществовании с формами типа у моло[до́й], у бол’[шо́й], так и в исключительном употреблении. Наиболее крупные ареалы данного явления расположены к западу, юго-западу, югу и юго-востоку от Тотьмы. В единичных говорах Вологодской группы встречаются также формы типа у моло[дэ́йо], у моло[до́йе], у моло[до́йо], у моло[до́йа]^[84].
Распространение в ряде говоров Вологодской группы архаичных форм родительного падежа единственного числа местоимений и прилагательных с окончаниями -ого или окончаниями, в которых отсутствует согласный звук: молод[о́го], молод[о́о] «молодого», глу́п[ого], глу́п[оо] «глупого», но́в[оо] «нового», м[оо́] «моего», к[оо́] «кого» и т. п. Данные формы встречаются по территории группы нерегулярно, в основном в её западном ареале, чаще всего (за исключением единичных случаев) они сосуществуют с формами, имеющими окончания -ово или -ова. Формы местоимений и прилагательных с окончаниями -ого (-оɣо) или -оо представлены в рассеянном распространении также в говорах Онежской группы, Поморской группы^[85] и в белозерско-бежецких говорах^[76], кроме того они известны части говоров южного наречия (формы с окончанием -оɣо входят в характеристику южной диалектной зоны^[86], формы с окончаниями, в которых отсутствует согласный звук, нерегулярно распространены в говорах Рязанской группы^[51]) где они могут быть иного происхождения, поэтому наличие данных форм в говорах Вологодской группы можно отнести к числу специфических местных черт^[87]^[88].

Наличие форм сравнительной степени прилагательных с суффиксом -айе: теп[л’а́]йе «теплее», доб[р’а́]йе «добрее», ско[р’а́]йе «скорее» и т. п., известных также в говорах Онежской группы^[81], реже — в других межзональных говорах северного наречия, на других территориях эти формы известны лишь в единичных населённых пунктах. Время их появления относят к XVII—XVIII векам^[89]^[90].
Распространение двусложных форм родительного падежа единственного числа указательных местоимений женского рода та и одна́ (как правило, в большинстве тех же говоров, в которых распространены двусложные формы прилагательных): тойо́, тыйо́, тыйе́, тыйа́, тойе́ или то́йо, ты́йо, ты́йе, ты́йа, то́йе; однойо́, однойе́, одныйе́, одныйо́, одныйа́ или одно́йо, одно́йе, одны́йе, одны́йо, одны́йа. Данные формы представлены в исключительном употреблении, редко в сосуществовании с формами типа той и одно́й. Наиболее употребительными из перечисленных являются формы тыйо́, тыйе́, ты́йо, ты́йе, одныйе́, одны́йе и одны́йо. Данные формы могли появиться в результате влияния, с одной стороны, на старую форму [то́йе] (из тоѣ) аналогичных форм прилагательных (с появлением гласного -ы- в окончании), с другой — форм местоимений 3-го лица единственного числа женского рода [йейе́], [йейо́] и т. д. (с переносом ударения на окончание)^[89].
Употребление возвратных частиц се — с’о в формах глаголов настоящего и прошедшего времени: умы́л[се], умо́йеш[с’о]. Распространение данной черты нерегулярно.
Распространение словоформы л[е]г (повелительное наклонение глагола лечь) при общесевернорусском л'[а]г.

Синтаксис

Для вологодских говоров характерно наличие небольшого числа собственных, присущих только данной группе говоров, синтаксических черт. Большая часть вологодских синтаксических особенностей относится к явлениям северной диалектной зоны и широко распространена в ряде других севернорусских и части западных среднерусских говоров^[91]^[92]^[93].

Употребление предлогов по́дле, во́зле в сочетании с винительным пад. имени: во́зле лес.
Употребление сложных предлогов по-за, по-под, по-над в сочетании с формой дательного падежа имени: по-за селу́; по-под кры́ше и т. п.
Формы согласуемой постпозитивной частицы: именительный пад. ед. числа мужского рода — от, женского рода — та, среднего рода — то; винительный пад. ед. числа женского рода — ту, именительный пад. мн. числа — ты^[94].

Лексика

Во время исследований Вологодских говоров при подготовке диалектологического атласа русского языка были отмечены такие повсеместно распространённые слова, как: ту́ес (сосуд для жидкости, сделанный из бересты), назём (навоз), жни́твина, жнитви́на (сжатое поле), ста́я (постройка для мелкого скота), разболока́ться (раздеваться), пора́то (очень) (слово пора́то известно гораздо шире и в говорах Онежской группы, Лачских говорах, Поморских говорах; при этом в значении очень известны также слова бо́лно, ши́бко и др.^[95]), о́лиха (ольха) и т. д.

Вологодская лексика характеризуется финно-угорскими заимствованиями: мя́нда (кривая низкая сосна на болоте) и т. п.; славянскими архаизмами; отличным от литературного языка использованием аффиксов: приста́л (устал), прику́сно (вкусно), пал (упал) и т. д.

Своеобразие вологодской лексики начала XX века представлено в Словаре областного вологодского наречия (по рукописи П. А. Дилакторского)^[96]^[97]: вы́простать (освободить, опорожнить), има́ть (ловить, брать), дóўго-корóтко (когда-нибудь), бажéнка, бажéница (любимая), гóжой (удобный), ладóм (хорошо), цервлёной (багряный, багровый), на́тко (возьми), чу́ять (слышать), посте́льно (простыня), накрыва́ло (одеяло), зголо́вьецо (подушка), по́шиб (привычка), хлёбово (первое блюдо), по́лой (открытый, пустой), сво́ли (снаружи), со́лоно (трудно), сопола́ (кряду, сплошь), спору́шно (удобно), за́ўсё (всегда, постоянно), зало́мно (слишком много), дóлюба (вдоволь, досыта), гля́да (кажется, думается), то́шшо (скудно, бедно), ходко́й (скорый), ху́до (плохо, нехорошо, болезненно), заеди́ншшына (дружба, согласие), со́встани (рано утром), по́ўдень (юг), посе́нни (три дня назад), праведённое (солнце), третьево́днись (позавчера) и мн. др.

Языковые черты северной диалектной зоны

Распространение слов баско́й, ба́ский, баско́, баса́ (красивый, красиво, красота).
Распространение безличных предложений с главным членом — страдательным причастием и объектом в форме винительного пад.: всю карто́шку съе́дено и др.^[98]
Склонение существительного сосна с ударением на основе: со́сна, со́сны, со́сне, со́сну и т. д.
Наличие словоформы свекро́вка (именительный падеж единственного числа), помимо неё на северо-западной части территории Вологодской группы представлена словоформа свекро́ва, а в южной части — словоформа центральной диалектной зоны свекро́в’.
Наличие словоформы дере[в’о́н] (родительный падеж множественного числа) с беглой гласной /о/ или, реже, с беглой гласной /е/: дере[ве́н]. На территории диалектной зоны встречаются также подобные формы (не картографированные при составлении ДАРЯ): бо́[ен] или бо́[ен’] от слова «бойня», ви́ш[ен] или ви́ш[ен’], колоко́л[ен] или колоко́л[ен’] и т. п.
Произношение с мягкими согласными [н]' и [с]' прилагательных с суффиксами -ск-: же́[н']ский, ру́[с']ский и т. п.

Языковые черты северо-восточной диалектной зоны

Образование парадигмы множественного числа с /j/ в основе существительного во́лос: воло́[с’й]а, воло́[с’й]ов и т. д.
Употребление форм инфинитивов с конечным ударным -и от основ на задненёбный согласный: печи́, стеречи́ или пекчи́, пекти́, стерегчи́, стерегти́ и т. п.
Исключительное распространение форм инфинитива с суффиксом -ти глаголов типа нести́, везти́, идти́ (такие же формы инфинитивов исключительно распространены в части западных среднерусских говоров, на других территориях употребляются формы типа нест' , везт' наряду с нести́, везти́).
Употребление глаголов 2-го лица мн. числа с ударением на конечном гласном окончания: ед[те́], ед[т’о́] (едите), сиди[те́], сиди[т’о́] (сидите), несе[те́], несе[т’о́] (несёте) и т. д.
Распространение случаев произношения таких слов, как [д’о́]ржим (держим), [л’о]ш: (лещ) и некоторых других, известных в разбросанном распространении в других частях северо-восточной зоны. В говорах Вологодской группы распространение этих слов является более регулярным.

Северные говоры Вологодской группы

Основная статья: Северные говоры Вологодской группы

Особенностями говоров северной части Вологодской группы являются: размещение их на периферийной территории русских говоров (форма винительного пад. ед. числа местоимения 3-го лица женского рода: йейе́ при форме йейо́ — на южной части территории, характерной говорам центра (и, как правило, литературному языку) и т. д.); отсутствие некоторых основных севернорусских черт (отсутствие совпадения дательного и творительного пад. мн. числа и т. д.); отсутствие диалектных черт, распространённых в Костромской группе говоров и наличие некоторых собственных реализаций вологодских диалектных черт.

Южные говоры Вологодской группы

Основная статья: Южные говоры Вологодской группы

Говоры южной части Вологодской группы отличаются от северных тем, что охватываются окраинными частями ареалов языковых черт центральной территории русских говоров (наличие твёрдых согласных [н] и [р] в сочетании с последующим [ц]: полоте́[нц]о, со́[н]цо; огу[рц]ы́, се́[рц]о и т. п.) и ареалов соседней Костромской группы (ударение на конечном гласном окончания в форме 2-го лица мн. числа глаголов настоящего времени при различии в качестве этого гласного: несе[те́] — на северной части территории, несе[т’о́] — на южной части). Также в южных говорах распространены местные варианты вологодских диалектных черт.

Небольшое число диалектных различий, отсутствие собственных ярко выраженных диалектных черт, отсутствие чёткой границы не позволяют выделить на северной и на южной территориях Вологодской группы обособленные диалектные объединения.

Вологодские говоры в литературе

Для передачи сельского колорита в диалогах героев вологодские говоры использовал в своём творчестве писатель В. И. Белов, вологодская лексика встречается в его произведениях также и помимо диалогов^[99].

Напишите отзыв о статье "Вологодская группа говоров"

Примечания

Комментарии

↑ Различия в произношении гласных [ô], [у], [о^у], [у^о], [у͡о], [^уо] в соответствии фонеме /ô/ не имеют ареального характера. Вероятно, эти различия связаны с разными приёмами транскрипции.

Источники

↑ ¹ ² ³ [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/5.htm Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. М.: Наука, 1999]
↑ [russkiyyazik.ru/184/ Энциклопедия русского языка. Говоры русского языка]
↑ ¹ ² [slovari.yandex.ru/%D1%81%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5%20%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%B5%D1%87%D0%B8%D0%B5/%D0%93%D1%83%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5%20%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%B5%D1%87%D0%B8%D0%B5/ Российский гуманитарный энциклопедический словарь. Северное наречие](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2867 дней))
↑ [www.gramota.ru/book/village/dialects.html Язык русской деревни. О диалектном членении русского языка]
↑ ¹ ² ³ Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. М.: Наука, 1970. 2-е изд.: М.: Едиториал УРСС, 2004
↑ Дурново Н. Н., Соколов Н. Н., Ушаков Д. Н. Опыт диалектологической карты русского языка в Европе, М., 1915
↑ [www.booksite.ru/fulltext/kha/rov/sk/17.htm Зорина Л. Ю. Язык родного края. Так говорят харовчане]
↑ [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/1.htm#5 Начало русской истории (Х-ХIVвека)]
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 285.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 285—289.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 285—286.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 286—287.
↑ ¹ ² ³ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 288.
↑ ¹ ² ³ [russkiyyazik.ru/366/ История русского языка] — статья из Энциклопедии русского языка (Проверено 21 ноября 2013)
↑ Горшкова, 1972, с. 144.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 287.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 287—288.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 213.
↑ Горшкова, 1972, с. 146.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 282.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 289.
↑ Мызников С. А. Лексика финно-угорского происхождения в русских говорах северо-запада. Этимологический и лингвогеографический анализ. Санкт-Петербург: Наука, 2004
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 111.
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_1s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Различение или совпадение гласных на месте о и а в первом предударном слоге после твёрдых согласных. [www.webcitation.org/657odS0M7 Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012]. (Проверено 9 сентября 2011)
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=171 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Различение или совпадение гласных на месте о и а в первом предударном слоге после твёрдых согласных. [www.webcitation.org/657oeFx4D Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.gramota.ru/book/village/map12.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 12. Различение или совпадение о и а в предударных слогах после твёрдых согласных (оканье и аканье). [www.webcitation.org/657oexca2 Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012]. (Проверено 9 сентября 2011)
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_23s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Звонкая задненёбная согласная фонема в сильной и слабой позициях. [www.webcitation.org/657ofujMm Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=157 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Звонкая задненёбная согласная фонема в сильной и слабой позициях. [www.webcitation.org/657ogij8p Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.gramota.ru/book/village/map14.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 14. Звуки на месте буквы г. [www.webcitation.org/657ohJW4R Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [dialect.philol.msu.ru/index.php Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Консонантизм: Диалектные различия. Среднеязычный <j>. [www.webcitation.org/657ohzBZR Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_18s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Диалектные соответствия сочетаниям дн, дн’ и бм, бм’. [www.webcitation.org/657oiZsSe Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=169 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Диалектные соответствия сочетаниям дн, дн’ и бм, бм’. [www.webcitation.org/657ojJU5c Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.gramota.ru/book/village/map17.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 17. Диалектное произношение сочетаний дн и бм. [www.webcitation.org/657ojsiFL Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 74—76.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 77—78.
↑ ¹ ² Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 273—280.
↑ Букринская И. А., Кармакова О. Е. и другие. [www.gramota.ru/book/village/map19.html Карта 19. Окончания I склонения у существительных среднего рода с ударением на основе (из мясы, к мясе)]. Язык русской деревни. Диалектологический атлас. (Проверено 9 января 2013)
↑ Русская диалектология, 2005, с. 30.
↑ ¹ ² ³ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 255.
↑ Русская диалектология, 2005, с. 30—31.
↑ Князев, Шаульский, 2005, с. 12.
↑ Русская диалектология, 2005, с. 76.
↑ Русская диалектология, 2005, с. 32.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 256.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 255—256.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 256—257.
↑ Князев С. В., Моисеева Е. В., Шаульский Е. В. [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_10s.gif Карта. Диалектные соответствия ударенному о после твёрдых согласных]. Фонетика русских диалектов (учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ). (Проверено 22 ноября 2013)
↑ Князев С. В., Моисеева Е. В., Шаульский Е. В. [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=152 Легенда карты. Диалектные соответствия ударенному о после твёрдых согласных]. Фонетика русских диалектов (учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ). (Проверено 22 ноября 2013)
↑ Князев С. В., Моисеева Е. В., Шаульский Е. В. [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_13s.gif Карта. Диалектные соответствия этимологическому ě под ударением перед твёрдыми согласными]. Фонетика русских диалектов (учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ). (Проверено 22 ноября 2013)
↑ Князев С. В., Моисеева Е. В., Шаульский Е. В. [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=154 Легенда карты. Диалектные соответствия этимологическому ě под ударением перед твёрдыми согласными]. Фонетика русских диалектов (учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ). (Проверено 22 ноября 2013)
↑ ¹ ² ³ ⁴ Захарова, Орлова, 2004, с. 133.
↑ ¹ ² Захарова, Орлова, 2004, с. 139.
↑ Тер-Аванесова А. В., Крылов С. А. [www.dialog-21.ru/digests/dialog2009/materials/html/73.htm Использование лексико-грамматических баз данных в русской диалектной лексикографии]. Диалог. Международная конференция по компьютерной лингвистике. (Проверено 22 ноября 2013)
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_13s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Диалектные соответствия этимологическому ě под ударением перед твёрдыми согласными. [www.webcitation.org/657onDK6D Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=154 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Диалектные соответствия этимологическому ě под ударением перед твёрдыми согласными. [www.webcitation.org/657ont4nZ Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_12s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Гласный на месте е из ě под ударением перед мягкими согласными. [www.webcitation.org/657op1TTR Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=155 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Гласный на месте е из ě под ударением перед мягкими согласными. [www.webcitation.org/657opmoza Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_11s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Ударенный гласный на месте а между мягкими согласными. [www.webcitation.org/6ECi1OMC5 Архивировано из первоисточника 5 февраля 2013].
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=156 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Ударенный гласный на месте а между мягкими согласными. [www.webcitation.org/6ECi29axQ Архивировано из первоисточника 5 февраля 2013].
↑ [www.gramota.ru/book/village/map16.html Язык русской деревни. Карта 16. Различение и неразличение согласных на месте ц и ч]
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_16s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Различение или совпадение согласных на месте ч и ц]
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=164 Легенда. Различение или совпадение согласных на месте ч и ц]
↑ [dialect.philol.msu.ru/ Фонетика русских диалектов. Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Артикуляционная база говора и характер противопоставления согласных по твёрдости/мягкости]
↑ [www.gramota.ru/book/village/map15.html Язык русской деревни. Карта 15. Звуки на месте буквы в]
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_20s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Звуки на месте твёрдого в перед согласными в середине слова]
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=162 Легенда. Звуки на месте твёрдого в перед согласными в середине слова]
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_24s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Звуки в соответствии с <ф> и <ф’> литературного языка]
↑ [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=160 Легенда. Звуки в соответствии с <ф> и <ф’> литературного языка]
↑ [dialect.philol.msu.ru/ Фонетика русских диалектов. Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Шипящие щелевые согласные]
↑ Русская диалектология, 2005, с. 262.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 112—114.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 161—162.
↑ Букринская И. А, Кармакова О. Е. и другие. [www.gramota.ru/book/village/map18.html Карта 18. Диалектная форма дательного и предложного падежей единственного числа существительных III склонения (к пече, в пече)]. Язык русской деревни. Диалектологический атлас. (Проверено 22 ноября 2013)
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 74—80.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 118.
↑ ¹ ² Захарова, Орлова, 2004, с. 121.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 105.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 69—74.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 131.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 274—275.
↑ ¹ ² Захарова, Орлова, 2004, с. 117.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 156.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 161.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 276.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 122.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 96.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 276—277.
↑ Толкачёв А. И. Об изменении -ого, -ово в родительном падеже единственного числа мужского и среднего рода членных прилагательных и местоимений русского языка // Материалы и исследования по истории русского языка. — М., 1960. — С. 235—267.
↑ ¹ ² Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 277.
↑ Бромлей С. В. История образования форм сравнительной степени в русском языке XI—XVII вв. (канд. дисс.). — М., 1954. — С. 424—430.
↑ Захарова, Орлова, 2004, с. 113.
↑ Русская диалектология, 2005, с. 263.
↑ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 280.
↑ [www.gramota.ru/book/village/map25.html Язык русской деревни. Карта 25. Изменяемая частица -то в русских говорах]
↑ [www.gramota.ru/book/village/map10.html Язык русской деревни. Карта 10. Диалектные наречия со значением очень]
↑ Словарь областного вологодского наречия. По рукописи П. А. Дилакторского, 1902. СПб., 2006
↑ [www.booksite.ru/pressa/162.htm Судаков Г. Вологодский крестьянин в зеркале родного говора // Русская речь. — 2004. — № 3]
↑ [www.gramota.ru/book/village/map24.html Язык русской деревни. Карта 24. Перфект в русских говорах]
↑ [www.cultinfo.ru/belov/slovar.htm Яцкевич Л. Г. Народное слово в произведениях В. И. Белова]

Литература

Jouni Mikael Vaahtera. Развитие вокализма в одном вологодском говоре и определение фонемного состава диалектной системы. Syksy, 2002
[copy.yandex.net/?fmode=envelope&url=http%3A%2F%2Fwww.ras.ru%2FFStorage%2Fdownload.aspx%3FId%3D66763606-d5c6-4f31-b352-f0db1ed59605&lr=55&text=%D0%A0%D0%A3%D0%A1%D0%A1%D0%9A%D0%90%D0%AF%20%D0%94%D0%98%D0%90%D0%9B%D0%95%D0%9A%D0%A2%D0%9E%D0%9B%D0%9E%D0%93%D0%98%D0%AF.%20%D0%9F%D0%BE%D0%B4%20%D1%80%D0%B5%D0%B4.%20%D0%A0.%20%D0%98.%20%D0%90%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B5%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B0%20%D0%B8%20%D0%92.%20%D0%93.%20%D0%9E%D1%80%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9.%202-%D0%B5%20%D0%B8%D0%B7%D0%B4.%20%D0%98%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%83%D1%82%20%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE%20%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0%20%20%20%D0%90%D0%9D%20%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0%2C%20%D0%9C.%2C%20%D0%B8%D0%B7%D0%B4-%D0%B2%D0%BE%20%C2%AB%D0%9D%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%B0%C2%BB%2C%201965%2C%20304%20%D1%81%D1%82%D1%80.%2C%20%D1%82%D0%B8%D1%80.%203000%20%D1%8D%D0%BA%D0%B7.%2C%20%D1%86.%201%20%D1%80.%2056%20%D0%BA.&l10n=ru&mime=rtf&sign=50d47b3c3f208b941b0b850fb9034d78&keyno=0 Русская диалектология, под редакцией Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой, М.: Наука, 1965]
Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Гецова О. Г. и др. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина. — М.: Издательский центр «Академия», 2005. — 288 с. — ISBN 5-7695-2007-8.
Горшкова К. В. Историческая диалектология русского языка. — М.: Просвещение, 1972. — 160 с.
Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Выпуск I: Фонетика / Под ред. Р. И. Аванесова и С. В. Бромлей. — М.: Наука, 1986.
Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Выпуск II: Морфология / Под ред. С. В. Бромлей. — М.: Наука, 1989.
Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Синтаксис. Лексика. Комментарии к картам. Справочный аппарат / Под ред. О. Н. Мораховской. — М.: Наука, 1996.
Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Карты (часть 1). Лексика. — М.: Наука, 1997.
Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Карты (часть 2). Синтаксис. Лексика. — М.: Наука, 2005.
Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. — 2-е изд. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — 176 с. — ISBN 5-354-00917-0.
[izdat.vologda-uni.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=137:-2008-276-&catid=39:2011-05-13-13-33-55&Itemid=67 Говоры Вологодского края: аспекты изучения: Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. Л. Ю. Зорина. — Вологда, 2008]
Захарова К. Ф., Орлова В. Г., Сологуб А. И., Строганова Т. Ю. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров / ответственный редактор В. Г. Орлова. — М.: Наука, 1970. — 456 с.
Словарь вологодских говоров / Под ред. Т. Г. Паникаровской. Вып.1-12. Вологда, 1983—2007
Князев С. В., Шаульский Е. В. [danefae.org/djvu/dialektologi.pdf Русская диалектология. Фонетика]. — М.: Моск. гос. ун-т им М. В. Ломоносова, 2005. — 20 с. (Проверено 21 ноября 2013)

Ссылки

Отрывок, характеризующий Вологодская группа говоров

– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.

Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.

– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.

Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.

Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…

Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.

На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.

Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.

В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]

[45] Различия в произношении гласных [ô], [у], [о^у], [у^о], [у͡о], [^уо] в соответствии фонеме /ô/ не имеют ареального характера. Вероятно, эти различия связаны с разными приёмами транскрипции.

[.D0.A0.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.B8.D0.B5-1] ¹ ² ³ [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/5.htm Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. М.: Наука, 1999]

[.D0.93.D0.BE.D0.B2.D0.BE.D1.80.D1.8B-2] [russkiyyazik.ru/184/ Энциклопедия русского языка. Говоры русского языка]

[.D0.A1.D0.B5.D0.B2.D0.B5.D1.80.D0.BD.D0.BE.D0.B5_.D0.BD.D0.B0.D1.80.D0.B5.D1.87.D0.B8.D0.B5-3] ¹ ² [slovari.yandex.ru/%D1%81%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5%20%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%B5%D1%87%D0%B8%D0%B5/%D0%93%D1%83%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5%20%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%B5%D1%87%D0%B8%D0%B5/ Российский гуманитарный энциклопедический словарь. Северное наречие](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2867 дней))

[4] [www.gramota.ru/book/village/dialects.html Язык русской деревни. О диалектном членении русского языка]

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0-5] ¹ ² ³ Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. М.: Наука, 1970. 2-е изд.: М.: Едиториал УРСС, 2004

[6] Дурново Н. Н., Соколов Н. Н., Ушаков Д. Н. Опыт диалектологической карты русского языка в Европе, М., 1915

[7] [www.booksite.ru/fulltext/kha/rov/sk/17.htm Зорина Л. Ю. Язык родного края. Так говорят харовчане]

[8] [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/1.htm#5 Начало русской истории (Х-ХIVвека)]

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94285-9] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 285.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94285.E2.80.94289-10] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 285—289.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94285.E2.80.94286-11] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 285—286.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94286.E2.80.94287-12] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 286—287.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94288-13] ¹ ² ³ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 288.

[.D0.98.D1.81.D1.82.D0.BE.D1.80.D0.B8.D1.8F_.D1.80.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.BE.D0.B3.D0.BE_.D1.8F.D0.B7.D1.8B.D0.BA.D0.B0-14] ¹ ² ³ [russkiyyazik.ru/366/ История русского языка] — статья из Энциклопедии русского языка (Проверено 21 ноября 2013)

[.D0.93.D0.BE.D1.80.D1.88.D0.BA.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941972.E2.80.94.E2.80.94144-15] Горшкова, 1972, с. 144.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94287-16] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 287.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94287.E2.80.94288-17] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 287—288.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94213-18] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 213.

[.D0.93.D0.BE.D1.80.D1.88.D0.BA.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941972.E2.80.94.E2.80.94146-19] Горшкова, 1972, с. 146.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94282-20] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 282.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94289-21] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 289.

[22] Мызников С. А. Лексика финно-угорского происхождения в русских говорах северо-запада. Этимологический и лингвогеографический анализ. Санкт-Петербург: Наука, 2004

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94111-23] Захарова, Орлова, 2004, с. 111.

[24] [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_1s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Различение или совпадение гласных на месте о и а в первом предударном слоге после твёрдых согласных. [www.webcitation.org/657odS0M7 Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012]. (Проверено 9 сентября 2011)

[25] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=171 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Различение или совпадение гласных на месте о и а в первом предударном слоге после твёрдых согласных. [www.webcitation.org/657oeFx4D Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[26] [www.gramota.ru/book/village/map12.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 12. Различение или совпадение о и а в предударных слогах после твёрдых согласных (оканье и аканье). [www.webcitation.org/657oexca2 Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012]. (Проверено 9 сентября 2011)

[27] [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_23s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Звонкая задненёбная согласная фонема в сильной и слабой позициях. [www.webcitation.org/657ofujMm Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[28] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=157 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Звонкая задненёбная согласная фонема в сильной и слабой позициях. [www.webcitation.org/657ogij8p Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[29] [www.gramota.ru/book/village/map14.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 14. Звуки на месте буквы г. [www.webcitation.org/657ohJW4R Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[.D0.A1.D1.80.D0.B5.D0.B4.D0.BD.D0.B5.D1.8F.D0.B7.D1.8B.D1.87.D0.BD.D1.8B.D0.B9_j-30] [dialect.philol.msu.ru/index.php Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Консонантизм: Диалектные различия. Среднеязычный <j>. [www.webcitation.org/657ohzBZR Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[31] [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_18s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Диалектные соответствия сочетаниям дн, дн’ и бм, бм’. [www.webcitation.org/657oiZsSe Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[.D0.A1.D0.BE.D1.87.D0.B5.D1.82.D0.B0.D0.BD.D0.B8.D1.8F_.D0.B4.D0.BD_.D0.B8_.D0.B1.D0.BC._.D0.9B.D0.B5.D0.B3.D0.B5.D0.BD.D0.B4.D0.B0_.D0.BA.D0.B0.D1.80.D1.82.D1.8B-32] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=169 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Диалектные соответствия сочетаниям дн, дн’ и бм, бм’. [www.webcitation.org/657ojJU5c Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[33] [www.gramota.ru/book/village/map17.html Язык русской деревни. Диалектологический атлас]. — Карта 17. Диалектное произношение сочетаний дн и бм. [www.webcitation.org/657ojsiFL Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.9474.E2.80.9476-34] Захарова, Орлова, 2004, с. 74—76.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.9477.E2.80.9478-35] Захарова, Орлова, 2004, с. 77—78.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94273.E2.80.94280-36] ¹ ² Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 273—280.

[.D0.AF.D0.B7.D1.8B.D0.BA_.D1.80.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.BE.D0.B9_.D0.B4.D0.B5.D1.80.D0.B5.D0.B2.D0.BD.D0.B8._.D0.9A.D0.B0.D1.80.D1.82.D0.B0_19-37] Букринская И. А., Кармакова О. Е. и другие. [www.gramota.ru/book/village/map19.html Карта 19. Окончания I склонения у существительных среднего рода с ударением на основе (из мясы, к мясе)]. Язык русской деревни. Диалектологический атлас. (Проверено 9 января 2013)

[.D0.A0.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.B0.D1.8F_.D0.B4.D0.B8.D0.B0.D0.BB.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D0.B8.D1.8F.E2.80.942005.E2.80.94.E2.80.9430-38] Русская диалектология, 2005, с. 30.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94255-39] ¹ ² ³ Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 255.

[.D0.A0.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.B0.D1.8F_.D0.B4.D0.B8.D0.B0.D0.BB.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D0.B8.D1.8F.E2.80.942005.E2.80.94.E2.80.9430.E2.80.9431-40] Русская диалектология, 2005, с. 30—31.

[.D0.9A.D0.BD.D1.8F.D0.B7.D0.B5.D0.B2.2C_.D0.A8.D0.B0.D1.83.D0.BB.D1.8C.D1.81.D0.BA.D0.B8.D0.B9.E2.80.942005.E2.80.94.E2.80.9412-41] Князев, Шаульский, 2005, с. 12.

[.D0.A0.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.B0.D1.8F_.D0.B4.D0.B8.D0.B0.D0.BB.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D0.B8.D1.8F.E2.80.942005.E2.80.94.E2.80.9476-42] Русская диалектология, 2005, с. 76.

[.D0.A0.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.B0.D1.8F_.D0.B4.D0.B8.D0.B0.D0.BB.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D0.B8.D1.8F.E2.80.942005.E2.80.94.E2.80.9432-43] Русская диалектология, 2005, с. 32.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94256-44] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 256.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94255.E2.80.94256-46] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 255—256.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94256.E2.80.94257-47] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 256—257.

[48] Князев С. В., Моисеева Е. В., Шаульский Е. В. [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_10s.gif Карта. Диалектные соответствия ударенному о после твёрдых согласных]. Фонетика русских диалектов (учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ). (Проверено 22 ноября 2013)

[49] Князев С. В., Моисеева Е. В., Шаульский Е. В. [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=152 Легенда карты. Диалектные соответствия ударенному о после твёрдых согласных]. Фонетика русских диалектов (учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ). (Проверено 22 ноября 2013)

[50] Князев С. В., Моисеева Е. В., Шаульский Е. В. [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_13s.gif Карта. Диалектные соответствия этимологическому ě под ударением перед твёрдыми согласными]. Фонетика русских диалектов (учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ). (Проверено 22 ноября 2013)

[51] Князев С. В., Моисеева Е. В., Шаульский Е. В. [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=154 Легенда карты. Диалектные соответствия этимологическому ě под ударением перед твёрдыми согласными]. Фонетика русских диалектов (учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ). (Проверено 22 ноября 2013)

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94133-52] ¹ ² ³ ⁴ Захарова, Орлова, 2004, с. 133.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94139-53] ¹ ² Захарова, Орлова, 2004, с. 139.

[54] Тер-Аванесова А. В., Крылов С. А. [www.dialog-21.ru/digests/dialog2009/materials/html/73.htm Использование лексико-грамматических баз данных в русской диалектной лексикографии]. Диалог. Международная конференция по компьютерной лингвистике. (Проверено 22 ноября 2013)

[.D0.9A.D0.B0.D1.80.D1.82.D0.B0._.D0.94.D0.B8.D0.B0.D0.BB.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.BD.D1.8B.D0.B5_.D1.81.D0.BE.D0.BE.D1.82.D0.B2.D0.B5.D1.82.D1.81.D1.82.D0.B2.D0.B8.D1.8F_.D1.8D.D1.82.D0.B8.D0.BC.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D0.B8.D1.87.D0.B5.D1.81.D0.BA.D0.BE.D0.BC.D1.83_.27.27.C4.9B.27.27_.D0.BF.D0.BE.D0.B4_.D1.83.D0.B4.D0.B0.D1.80.D0.B5.D0.BD.D0.B8.D0.B5.D0.BC_.D0.BF.D0.B5.D1.80.D0.B5.D0.B4_.D1.82.D0.B2.D1.91.D1.80.D0.B4.D1.8B.D0.BC.D0.B8_.D1.81.D0.BE.D0.B3.D0.BB.D0.B0.D1.81.D0.BD.D1.8B.D0.BC.D0.B8-55] [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_13s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Диалектные соответствия этимологическому ě под ударением перед твёрдыми согласными. [www.webcitation.org/657onDK6D Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[.D0.9B.D0.B5.D0.B3.D0.B5.D0.BD.D0.B4.D0.B0_.D0.BA.D0.B0.D1.80.D1.82.D1.8B._.D0.94.D0.B8.D0.B0.D0.BB.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.BD.D1.8B.D0.B5_.D1.81.D0.BE.D0.BE.D1.82.D0.B2.D0.B5.D1.82.D1.81.D1.82.D0.B2.D0.B8.D1.8F_.D1.8D.D1.82.D0.B8.D0.BC.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D0.B8.D1.87.D0.B5.D1.81.D0.BA.D0.BE.D0.BC.D1.83_.27.27.C4.9B.27.27_.D0.BF.D0.BE.D0.B4_.D1.83.D0.B4.D0.B0.D1.80.D0.B5.D0.BD.D0.B8.D0.B5.D0.BC_.D0.BF.D0.B5.D1.80.D0.B5.D0.B4_.D1.82.D0.B2.D1.91.D1.80.D0.B4.D1.8B.D0.BC.D0.B8_.D1.81.D0.BE.D0.B3.D0.BB.D0.B0.D1.81.D0.BD.D1.8B.D0.BC.D0.B8-56] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=154 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Диалектные соответствия этимологическому ě под ударением перед твёрдыми согласными. [www.webcitation.org/657ont4nZ Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[.D0.9A.D0.B0.D1.80.D1.82.D0.B0._.D0.93.D0.BB.D0.B0.D1.81.D0.BD.D1.8B.D0.B9_.D0.BD.D0.B0_.D0.BC.D0.B5.D1.81.D1.82.D0.B5_.27.27.D0.B5.27.27_.D0.B8.D0.B7_.27.27.C4.9B.27.27_.D0.BF.D0.BE.D0.B4_.D1.83.D0.B4.D0.B0.D1.80.D0.B5.D0.BD.D0.B8.D0.B5.D0.BC_.D0.BF.D0.B5.D1.80.D0.B5.D0.B4_.D0.BC.D1.8F.D0.B3.D0.BA.D0.B8.D0.BC.D0.B8_.D1.81.D0.BE.D0.B3.D0.BB.D0.B0.D1.81.D0.BD.D1.8B.D0.BC.D0.B8-57] [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_12s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Гласный на месте е из ě под ударением перед мягкими согласными. [www.webcitation.org/657op1TTR Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[.D0.9B.D0.B5.D0.B3.D0.B5.D0.BD.D0.B4.D0.B0_.D0.BA.D0.B0.D1.80.D1.82.D1.8B._.D0.93.D0.BB.D0.B0.D1.81.D0.BD.D1.8B.D0.B9_.D0.BD.D0.B0_.D0.BC.D0.B5.D1.81.D1.82.D0.B5_.27.27.D0.B5.27.27_.D0.B8.D0.B7_.27.27.C4.9B.27.27_.D0.BF.D0.BE.D0.B4_.D1.83.D0.B4.D0.B0.D1.80.D0.B5.D0.BD.D0.B8.D0.B5.D0.BC_.D0.BF.D0.B5.D1.80.D0.B5.D0.B4_.D0.BC.D1.8F.D0.B3.D0.BA.D0.B8.D0.BC.D0.B8_.D1.81.D0.BE.D0.B3.D0.BB.D0.B0.D1.81.D0.BD.D1.8B.D0.BC.D0.B8-58] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=155 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Гласный на месте е из ě под ударением перед мягкими согласными. [www.webcitation.org/657opmoza Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].

[59] [www.philol.msu.ru/~dialect/pict/color_11s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Карта. Ударенный гласный на месте а между мягкими согласными. [www.webcitation.org/6ECi1OMC5 Архивировано из первоисточника 5 февраля 2013].

[60] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=156 Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ]. — Легенда карты. Ударенный гласный на месте а между мягкими согласными. [www.webcitation.org/6ECi29axQ Архивировано из первоисточника 5 февраля 2013].

[61] [www.gramota.ru/book/village/map16.html Язык русской деревни. Карта 16. Различение и неразличение согласных на месте ц и ч]

[62] [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_16s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Различение или совпадение согласных на месте ч и ц]

[63] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=164 Легенда. Различение или совпадение согласных на месте ч и ц]

[64] [dialect.philol.msu.ru/ Фонетика русских диалектов. Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Артикуляционная база говора и характер противопоставления согласных по твёрдости/мягкости]

[65] [www.gramota.ru/book/village/map15.html Язык русской деревни. Карта 15. Звуки на месте буквы в]

[66] [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_20s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Звуки на месте твёрдого в перед согласными в середине слова]

[67] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=162 Легенда. Звуки на месте твёрдого в перед согласными в середине слова]

[68] [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_24s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Звуки в соответствии с <ф> и <ф’> литературного языка]

[69] [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=160 Легенда. Звуки в соответствии с <ф> и <ф’> литературного языка]

[70] [dialect.philol.msu.ru/ Фонетика русских диалектов. Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Шипящие щелевые согласные]

[.D0.A0.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.B0.D1.8F_.D0.B4.D0.B8.D0.B0.D0.BB.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D0.B8.D1.8F.E2.80.942005.E2.80.94.E2.80.94262-71] Русская диалектология, 2005, с. 262.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94112.E2.80.94114-72] Захарова, Орлова, 2004, с. 112—114.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94161.E2.80.94162-73] Захарова, Орлова, 2004, с. 161—162.

[74] Букринская И. А, Кармакова О. Е. и другие. [www.gramota.ru/book/village/map18.html Карта 18. Диалектная форма дательного и предложного падежей единственного числа существительных III склонения (к пече, в пече)]. Язык русской деревни. Диалектологический атлас. (Проверено 22 ноября 2013)

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.9474.E2.80.9480-75] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 74—80.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94118-76] Захарова, Орлова, 2004, с. 118.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94121-77] ¹ ² Захарова, Орлова, 2004, с. 121.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94105-78] Захарова, Орлова, 2004, с. 105.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.9469.E2.80.9474-79] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 69—74.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94131-80] Захарова, Орлова, 2004, с. 131.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94274.E2.80.94275-81] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 274—275.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94117-82] ¹ ² Захарова, Орлова, 2004, с. 117.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94156-83] Захарова, Орлова, 2004, с. 156.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94161-84] Захарова, Орлова, 2004, с. 161.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94276-85] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 276.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94122-86] Захарова, Орлова, 2004, с. 122.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.9496-87] Захарова, Орлова, 2004, с. 96.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94276.E2.80.94277-88] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 276—277.

[89] Толкачёв А. И. Об изменении -ого, -ово в родительном падеже единственного числа мужского и среднего рода членных прилагательных и местоимений русского языка // Материалы и исследования по истории русского языка. — М., 1960. — С. 235—267.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94277-90] ¹ ² Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 277.

[91] Бромлей С. В. История образования форм сравнительной степени в русском языке XI—XVII вв. (канд. дисс.). — М., 1954. — С. 424—430.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.94113-92] Захарова, Орлова, 2004, с. 113.

[.D0.A0.D1.83.D1.81.D1.81.D0.BA.D0.B0.D1.8F_.D0.B4.D0.B8.D0.B0.D0.BB.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D0.B8.D1.8F.E2.80.942005.E2.80.94.E2.80.94263-93] Русская диалектология, 2005, с. 263.

[.D0.97.D0.B0.D1.85.D0.B0.D1.80.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.9E.D1.80.D0.BB.D0.BE.D0.B2.D0.B0.2C_.D0.A1.D0.BE.D0.BB.D0.BE.D0.B3.D1.83.D0.B1.2C_.D0.A1.D1.82.D1.80.D0.BE.D0.B3.D0.B0.D0.BD.D0.BE.D0.B2.D0.B0.E2.80.941970.E2.80.94.E2.80.94280-94] Захарова, Орлова, Сологуб, Строганова, 1970, с. 280.

[95] [www.gramota.ru/book/village/map25.html Язык русской деревни. Карта 25. Изменяемая частица -то в русских говорах]

[96] [www.gramota.ru/book/village/map10.html Язык русской деревни. Карта 10. Диалектные наречия со значением очень]

[97] Словарь областного вологодского наречия. По рукописи П. А. Дилакторского, 1902. СПб., 2006

[98] [www.booksite.ru/pressa/162.htm Судаков Г. Вологодский крестьянин в зеркале родного говора // Русская речь. — 2004. — № 3]

[99] [www.gramota.ru/book/village/map24.html Язык русской деревни. Карта 24. Перфект в русских говорах]

[100] [www.cultinfo.ru/belov/slovar.htm Яцкевич Л. Г. Народное слово в произведениях В. И. Белова]

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]

[11]

[12]

[13]

[14]

[15]

[16]

[17]

[18]

[19]

[20]

[21]

[22]

[23]

[24]

[25]

[26]

[27]

[28]

[29]

[30]

[31]

[32]

[33]

[34]

[35]

[36]

[37]

[38]

[39]

[40]

[41]

[42]

[43]

[~ 1]

[45]

[46]

[47]

[48]

[49]

[50]

[51]

[52]

[53]

[54]

[55]

[56]

[57]

[58]

[59]

[60]

[61]

[62]

[63]

[64]

[65]

[66]

[67]

[68]

[69]

[70]

[71]

[72]

[73]

[74]

[75]

[76]

[77]

[78]

[79]

[80]

[81]

[82]

[83]

[84]

[85]

[86]

[87]

[88]

[89]

[90]

[91]

[92]

[93]

[94]

[95]

[96]

[97]

[98]

[99]