Воложинский сельсовет (Минская область)
Страна | |
---|---|
Статус | |
Входит в | |
Включает |
50 населённых пунктов |
Административный центр |
город Воложин |
Председатель сельского Совета |
Глинский Сергей Францевич |
Управляющий делами |
Пасеко Ирина Анатольевна |
Население (2011) |
2672 |
Часовой пояс | |
Телефонный код |
+375 1772 |
Код автом. номеров |
5 |
[www.volozhin.gov.by/organy-vlasti/predstavitelnye-gosudarstvennye-organy/selskie-ispolnitelnye-komitety/index_98.html Официальный сайт] | |
Телефоны сельсовета |
54-753, 55-554 |
Воложинский сельский Совет — сельский Совет на территории Воложинского района Минской области Республики Беларусь.
Содержание
История
В январе 1940 года были образованы Минтинский, Брильковский, Румский сельские Советы
5 мая 1962 года решением исполкома Минского областного Совета центр Минтинского сельсовета перенесен из деревни Минти в город Воложин, а Минтинский сельсовет переименован в Воложинский.
16 июня 1962 Указом Президиума Верховного Совета БССР упразднён Брильковский сельский Совет, а его территория включена в состав Воложинского сельского Совета.
Решением Минского облисполкома от 25 июня 1976 года упразднен Белокорецкий сельский Совет и его населённые пункты — деревни Рум, Белокорец, Дорогунь, Цаюны, Рассолишки, Мазурка, Пытань, Перелесанка переданы в состав Воложинского сельского Совета.
Решением Минского областного Совета депутатов от 30 октября 2009 года «Об изменении административно-территориального устройства Минской области», решением Воложинского районного исполнительного комитета от 18 декабря 2009 года № 1511 «О ликвидации Бобровичского сельского исполнительного комитета», Бобровичский сельсовет упразднён 22 февраля 2010 года, а его населённые пункты переданы в ведение Воложинского сельсовета.
Демография
По состоянию на 1 января 2012 года на территории сельсовета проживало — 2672 человека, в том числе:
- моложе трудоспособного возраста — 349
- трудоспособного — 1347
- старше трудоспособного возраста — 876
Состав
Воложинский сельсовет включает 58 населённых пунктов:
- Августово — деревня.
- Баньково — деревня.
- Батуры — деревня.
- Белокорец — деревня.
- Беляки — деревня.
- Бобровичи — агрогородок.
- Бондарщина — деревня.
- Борки — деревня.
- Брильки — деревня.
- Бурмаки — деревня.
- Бурнейки — деревня.
- Ведерники — деревня.
- Гинтовщина — деревня.
- Голубы — деревня.
- Гончары — деревня.
- Гордыново — деревня.
- Довбени — деревня.
- Дорогунь — деревня.
- Зафильцы — деревня.
- Капустино — деревня.
- Каштановка — деревня.
- Кибути — деревня.
- Козельщина — деревня.
- Коновалы — деревня.
- Мазурка — деревня.
- Макаровка — деревня.
- Маршалки — деревня.
- Минти — деревня.
- Нарейши — деревня.
- Носовичи — деревня.
- Первомайский — посёлок.
- Перелесанка — деревня.
- Пешкуры — деревня.
- Подболоть — деревня.
- Поликщина — деревня.
- Поморщина — деревня.
- Поричи — деревня.
- Приборные — деревня.
- Прудники — деревня.
- Пытань — деревня.
- Рассолишки — деревня.
- Рум — деревня.
- Саковище — деревня.
- Севятевичи — деревня.
- Солоная — деревня.
- Тимковичи — деревня.
- Улазовичи — деревня.
- Цаюны — деревня.
- Шаповалы — деревня.
- Щелканы — деревня.
- Юзефово — деревня.
- Яцково-Замостные — деревня.
- Яцково-Кончане — деревня.
- Яцково-Корчемные — деревня.
- Яцково-Млыновые — деревня.
- Яцково-Пески — деревня.
- Яцково-Подрезье — деревня.
- Яшковичи — деревня.
Производственная сфера
- УП «Минскоблгаз»
- КСУП «Саковщина-Агро» (бывший СПК «Воложинский»)
- ОАО «Агро-Дубинского» (бывший СПК «Брильки»)
Социально-культурная сфера
- Здравоохранение: два фельдшерско-акушерских пункта в деревне Брильки, и в аг. Бобровичи,
- Культура: Бобровичский культурно-спортивный Центр, сельская библиотека в аг. Бобровичи, спортивно-оздоровительный комплекс «Брильки»
См. также
Напишите отзыв о статье "Воложинский сельсовет (Минская область)"
Примечания
Ссылки
- [www.volozhin.gov.by/ Воложинский райисполком]
- [nalog.by/program/ssoato.html Населённые пункты Республики Беларусь]
Это заготовка статьи по географии Минской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Воложинский сельсовет (Минская область)
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».