Волочкова, Анастасия Юрьевна

Анастасия Волочкова
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Профессия:	артистка балета, танцовщица, общественный деятель
Гражданство:	СССР СССР→ Россия Россия
Годы активности:	1994 — наст. время
Театр:	Мариинский театр Большой театр Театр им. Григоровича
Награды:
IMDb:	ID 2214337
Сайт:	[volochkova.ru ova.ru]

	Запись голоса А.Ю. Волочковой
	Из интервью «Эхо Москвы» 21 апреля 2014
Помощь по воспроизведению

Анастаси́я Ю́рьевна Волочко́ва (род. 20 января 1976, Ленинград) — российская балерина, танцовщица и общественный деятель. Заслуженная артистка России (2002), народная артистка Карачаево-Черкесии (2006) и народная артистка Северной Осетии-Алании (2007). Лауреат Международного конкурса имени Сержа Лифаря, обладательница приза «Бенуа танца» (2002).

Начав балетную карьеру в Мариинском (с 1994), затем в Большом театре (с 1998), после 2003 года работает над сольными проектами, в основном эстрадного характера.

Биография

Родилась 20 января 1976 года в семье Юрия Фёдоровича, чемпиона Советского Союза по настольному теннису 1983 года, тренера по лёгкой атлетике в спортшколе, и Тамары Владимировны, гида-экскурсовода по Санкт-Петербургу. По словам самой Волочковой, она мечтала стать балериной с пяти лет, с тех пор, как мама сводила её на балет «Щелкунчик» в Мариинский театр.

Училась в Академии русского балета им. А. Я. Вагановой, выпускалась по классу Наталии Дудинской. В 1994 году, ещё будучи студенткой II, предвыпускного курса, начала исполнять сольные партии на сцене Мариинского театра. После выпуска была сразу принята на положение солистки. Уже в первые годы работы исполнила главные партии в таких балетах, как «Жизель», «Корсар», «Лебединое озеро», «Раймонда» и «Жар-птица».

В 1998 году получила от Владимира Васильева приглашение в Большой театр исполнить главную партию Царевны-Лебедь в его новой постановке «Лебединого озера». Также исполняла партии Никии («Баядерка»), Раймонды, Феи Сирени («Спящая красавица») в редакциях Юрия Григоровича. Наряду с работой в труппе Большого театра начинает сольную карьеру, выступая с собственными концертными номерами и в труппах других театров.

После гастролей в Великобритании в начале 2000 года Анастасия получила ангажемент в Лондоне в Английском национальном балете, где хореограф Дерек Дин специально для неё сочинил партию Феи Карабос в собственной постановке «Спящей красавицы». В марте 2000 года она вернулась в Москву и подписала контракт на следующий сезон на главные партии в Большом театре.

После неожиданного увольнения Владимира Васильева (с 1 сентября директором театра был назначен Тахир Иксанов) у Волочковой началась череда конфликтов с новой администрацией. В это же время она превратилась в популярного персонажа светской хроники, таблоидов, постоянно появлялась в различных телевизионных шоу и стала «лицом» ювелирного дома Chopard. В 2002 году на сцене Большого театра балерина была объявлена лауреатом приза «Бенуа танца», что вызвало возмущение публики.

В 2003 году администрация отказалась подписать с ней очередной годовой контракт, ограничившись четырьмя месяцами. В ответ Волочкова обратилась в судебные инстанции и подняла в СМИ полемику о правомочности такого решения. В сентябре 2003 года она была официально уволена из труппы, что широко освещалось в прессе. Формальный повод состоял в том, что Волочкова не соответствует требованиям физической формы и ей невозможно подобрать партнёра (Евгений Иванченко, единственный партнёр балерины, получив травму, уволился из театра).

Она единственная из ведущих солисток, кто в такой физической форме! Будущее Большого явно составят такие как Захарова, Александрова, Лунькина. А строить перспективы в зависимости от того, похудеет Настя Волочкова или нет, я не могу.

— Анатолий Иксанов, генеральный директор Большого театра

Сама Волочкова связывает увольнение из театра с личной местью миллиардера и депутата Сулеймана Керимова, с которым она рассталась незадолго до увольнения. «Проблему лишнего веса» балерина объясняла тем, что Иксанов вынудил мужскую часть труппы подписать письмо, в котором они отказываются танцевать с Волочковой (Николай Цискаридзе поставить подпись отказался). Таким образом, по мнению балерины, была искусственно создана ситуация, при которой работать ей становилось невозможно.

В ноябре того же года, во время своего сольного концерта в Кремле, Анастасия сказала:

Я верю в то, что восторжествует справедливость и я ещё смогу танцевать для вас на прославленной сцене Большого театра. И ваше здесь присутствие со всеми нами — это не только поддержка и оправдание моего творчества. Это моя большая победа над теми людьми, над теми силами, которые стараются лишить меня моего творчества и уничтожить как балерину.

Хотя в итоге суд принял сторону истицы Волочковой, в результате тяжбы она покинула труппу.

С 2005 года работает в собственных проектах, снимается в фильмах, телевизионных сериалах и рекламных роликах. Является одним из основных персонажей телевизионного мульт-шоу «Мульт личности».

Дважды участвовала в телепроекте «Ледниковый период»: в 2007 году в паре с фигуристом Антоном Сихарулидзе, в 2009 году (III сезон шоу) — в паре с Максимом Марининым. В декабре 2009 года была приглашена в проект Аллы Пугачёвой «Рождественские встречи» в качестве поющей балерины, композитор Игорь Николаев специально для неё написал песню «Балерина».

В 2009 году вышла в свет её автобиография «История русской балерины». 17 июня 2010 года Волочкова защитила диссертацию по теме творческих школ в регионах России и получила степень МВА в Высшей школе экономики. В 2011 году открыла в Москве детский творческий центр Анастасии Волочковой.

Личная жизнь

Анастасия Волочкова проживает в Москве и Санкт-Петербурге.

Два с половиной года встречалась с олигархом Сулейманом Керимовым. Пара рассталась в 2003 году.

В 2007 году вышла замуж за бизнесмена и доктора юридических наук Игоря Александровича Вдовина (род. 1963), но впоследствии призналась, что свадебная церемония была фиктивной и официально они так и не были расписаны; 23 сентября 2005 года родила дочь Ариадну. По сообщениям СМИ, через год между молодожёнами начались трения, они расстались, но поддерживают дружеские отношения.

11 января 2011 года Волочкова выложила в своём блоге эротические фотографии с отдыха на Мальдивах. По признанию балерины, на такой шаг она пошла «назло папарацци» и потому, что стесняться ей нечего. Фотографии вызвали большой резонанс в прессе.

В ночь на 29 апреля 2013 года особняк, арендуемый Волочковой на улице Молокова в московском районе Лианозово, подвергся налёту грабителей, похитивших из дома два сейфа с драгоценностями. Сама артистка в это время находилась на гастролях в Варшаве.

В интервью для печати Анастасия оценила стоимость украденных драгоценностей в несколько сотен тысяч долларов, а также сообщила о том, что в её жизни появился новый возлюбленный по имени Бахтияр Салимов.

Политическая деятельность

В 2003 году стала членом партии «Единая Россия». 2 февраля 2011 года вышла из партии.

В 2009 году подавала документы на участие в выборах мэра г. Сочи, столицы будущей Олимпиады 2014 года, но получила отказ в регистрации.

Общественная позиция

В 2005 году её подпись появилась под письмом в поддержку приговора бывшим руководителям ЮКОСа. Однако в 2011 году Волочкова отказалась от своей подписи, утверждая, что члены партии «Единая Россия» обманули её и других подписантов касательно содержания данного письма.

В интервью украинскому телеканалу 1+1 в апреле 2014 года отметила, что для неё Крым всегда будет частью Украины. Касательно «крымской темы», Волочкова негативно высказалась об общественной позиции певицы Валерии и её мужа, продюсера Иосифа Пригожина, назвав двух этих деятелей шоу-бизнеса «политическими проститутками».

Фильмография

Год		Название	Роль
2004	с	Место под солнцем	Катя Орлова (гл. роль)
2004	ф	Чёрный принц	Натали Гончарова
2005—2006	с	Не родись красивой	Камео

Отрывок, характеризующий Волочкова, Анастасия Юрьевна

– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.