Волхвы
- О рождественском сюжете см. статьи Три царя, Поклонение волхвов
Волхвы́ (др.-рус. вълхвъ «кудесник, волшебник, гадатель») — древнерусские языческие жрецы, осуществлявшие богослужения, жертвоприношения и якобы умевшие заклинать стихии и прорицать будущее[1].
Содержание
Этимология
Слово волхв родственно ст.-слав. влъснѪти «говорить сбивчиво, неясно; бормотать»[2], из чего следует, что волхвы выполняли роль прорицателей и лекарей, главным средством магической практики которых было слово[1]. От волхв происходят слова волшба, волшебство — «колдовство»[3].
По мнению В. В. Иванова и В. Н. Топорова, это слово родственно словам волосы, волосатый, волхатый, что, видимо, связано с ношением длинных волос, нестриженностью.
Славянские волхвы
...волхвы и чародейники от бесовских научений пособие им творят; кудесы бьют в аристотелевы врата и в рафли смотрят и по звездам и по планитам гадают и смотрят дней и часов[4].
В древнеславянской иерархии волхвы традиционно занимали высокое место рядом с правителем[5][неавторитетный источник? 2899 дней]. Князья приходили к волхвам за предсказаниями (Гостомысл, Олег Вещий).
В историографии принято называть волхвами всех языческих жрецов у восточных славян. Кельтский аналог слова «волхв» — «друид».
После принятия христианства на Руси волхвы стали участниками восстаний и поддерживали оппозиционные киевскому князю силы. Волхвы были близки к семье полоцкого князя Брячислава Изяславича, боровшегося против Ярослава Мудрого. Ярослав Мудрый известен разрушением капища Велеса на месте будущего Ярославля (ок. 1010 г.) и подавлением восстания в Ростовской земле во главе с волхвами в 1024 году.
Сын Брячислава — Всеслав Полоцкий — был рожден «от волхования», носил на шее «рубашку» (пелену), в которой родился, из-за чего, по словам летописца, он был «немилостив на кровопролитие». «Слово о полку Игореве» приписывает князю умения волхвов: оборотничество, гадание и наваждение. Одновременно с неудачной борьбой Всеслава Полоцкого за Новгород и Киев по Руси прокатывается ряд выступлений во главе с волхвами (ок. 1071 г.): в Новгороде (подавлено князем Глебом), около Ярославля и Белоозера (подавлено Яном Вышатичем); волхв объявился и в Киеве, но бесследно исчез в одну из ночей.
По мнению доктора исторических наук И. Я. Фроянова, выступления волхвов — это «религиозный и бытовой конфликт общины со своими высшими властями. Но в нём заключена также очередная попытка сопротивления Новгорода Киеву в лице его представителей — князя и епископа, оказавшегося в волховской столице по воле киевских светской и духовной властей»[6].
Волхвы упоминаются в XIII—XIV вв. в Новгороде и Пскове. Позже под этим названием в России понимались разного рода народные знахари, еретики, чернокнижники[5][7].
В берестяных грамотах впервые слово волхвъ (в древненовгородской диалектной форме — с основой волохв-) встретилось в берестяной грамоте № 1063, найденной в Новгороде в слоях конца XII века (предположительно 1160-е — 1190-е годы) в 2014 году[8].
Современные волхвы
В современном славянском неоязычестве присутствует немало лиц, называющих себя волхвами, ведущих активную проповедническую, организаторскую и издательскую деятельность. Как правило, современные "волхвы" являются жрецами и вождями своих общин.
В художественной литературе
- Александр Пушкин. Песнь о Вещем Олеге
- Джон Фаулз. Волхв (роман)
- Волхв (фильм) — фильм режиссёра Гая Грина по одноименному роману Джона Фаулза.
- Павел Виноградов. Янь и волхв (рассказ)
См. также
|
Волхвы в Викисловаре? |
|---|---|
|
Волхвы в Викитеке? |
Напишите отзыв о статье "Волхвы"
Примечания
- ↑ 1 2 Левкиевская, 2004, с. 529.
- ↑ [starling.rinet.ru/cgi-bin/response.cgi?root=%2Fusr%2Flocal%2Fshare%2Fstarling%2Fmorpho&basename=morpho\vasmer\vasmer&first=1&text_word=Волхв&method_word=beginning&ww_word=on&ic_word=on&sort=word&encoding=utf-rus Волхв] // [etymolog.ruslang.ru/vasmer.php?id=345&vol=1 Этимологический словарь русского языка] = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва, под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986. — Т. I : А—Д. — С. 345.</span>
- ↑ Шанский, 1971, с. 90.
- ↑ Белова, Турилов, 1995, с. 489.
- ↑ 1 2 [www.krupenichka.ru/raznoe/volhvy.html Славянские волхвы // Кrupenichka.ru. 1.03.2011. Архивировано из первоисточника 7 июня 2013.]
- ↑ Фроянов И. Я. Древняя Русь IX—XIII веков. Народные движения. Княжеская и вечевая власть. М.: Русский издательский центр, 2012. С. 123
- ↑ Исаев И. А. История государства и права России: Учебник. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2004. — 797 с. ISBN 5-7975-0667-X Автор этого учебника на стр. 12 без малейшего сомнения и объяснений заявляет следующее: «В знаменитой „Велесовой книге“, созданной новгородскими волхвами в IX в., описаны события, происходившие начиная с конца II в. до н. э. и до IX в.»
- ↑ Гиппиус А. А., Зализняк А. А. Ьерестяные грамоты из новгородских раскопок 2014 г. // Вопросы языкознания, 2015 №3
</ol>
Литература
- Гадательные книги / Белова О. В., Турилов А. А. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 1995. — Т. 1: А (Август) — Г (Гусь). — С. 486–491. — ISBN 5-7133-0704-2.
- Колдун / Е. Е. Левкиевская // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2004. — Т. 3: К (Круг) — П (Перепелка). — С. 528–534. — ISBN 5-7133-1207-0.
- Волхвы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [myfhology.narod.ru/magiks/volhvy.html Мифологическая энциклопедия — «Волхвы»]
- Шанский Н. М. и др. Волхв // Краткий этимологический словарь русского языка. Пособие для учителя / Под ред. чл.-кор. АН СССР С. Г. Бархударова. — М.: Просвещение, 1971. — С. 90.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Волхвы
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
