Волчья стая (тактика)

«Волчья стая» — тактика преследования подводными лодками кораблей противника с целью дождаться превосходства в позиции или числе. Применялась Германией и США во Второй мировой войне.

Предпосылки создания тактики

Во время Первой мировой войны немецкие подводные лодки успешно действовали на морских коммуникациях Великобритании, останавливая, досматривая и, в соответствующих случаях, уничтожая торговые корабли с британскими грузами. В качестве контрмеры Британское Адмиралтейство предпринимало различные способы сохранения кораблей и уничтожения подлодок. Так, шкиперам торговых судов рекомендовалось таранить всплывшую субмарину, уходить от неё, пользуясь преимуществом в скорости хода, и так далее. Как показала практика, наиболее успешным методом противолодочной борьбы стало введение системы конвоев, когда торговые суда следуют организованной группой и сопровождаются боевыми кораблями. Таким образом, вместо множества разрозненных целей по всему морю, подводная лодка встречала большую группу кораблей, и, соответственно, об остановке и досмотре речь идти не могла. Решившаяся выйти в торпедную атаку лодка могла, в случае успешного торпедного залпа, потопить одно судно из нескольких десятков, но при этом обнаруживала себя, и к ней устремлялись противолодочные корабли, преследованием предотвращая повторную атаку или вовсе уничтожая нападавшую подводную лодку. Оберлейтенант Карл Дёниц, переживший подобную атаку и попавший в плен, после возвращения в Германию начал разработку тактики противостояния конвойной системе.

Концепция тактики

Целью применения тактики «волчьей стаи» является одновременная атака конвоя максимально возможным количеством подводных лодок. При этом достигается следующее:

• Противолодочные силы конвоя, вынужденные реагировать сразу на несколько лодок, рассредотачиваются, не угрожая совместно какой-либо одной из них, что позволяет большинству лодок выходить в атаку неоднократно;
• Атаке одновременно подвергается большое количество судов, что во много раз повышает эффективность атаки и требует организации большого объёма спасательных работ и отчасти отвлекает корабли эскорта от преследования субмарин;
• Эффективность применения подводных лодок повышается за счёт увеличения числа атак за время нахождения в море. Лодки меньше времени ищут цели и больше времени атакуют суда.

Условия реализации

Для успешного применения тактики «волчьей стаи» требуется выполнение следующих условий:

• Для обнаружения конвоев необходима развитая разведывательная система. Конвой может быть обнаружен визуально авиацией, при помощи шумопеленгатора подводными лодками, из расшифрованных данных радиоразведки.
• Наличие развитой системы двусторонней связи подводных лодок с командующим группой необходимо для наведения подводных лодок на цель и последующей координации атаки.
• Значительное количество рассредоточенных в море подводных лодок должно обеспечивать возможность сконцентрировать большое количество субмарин для атаки в сжатые сроки. Это может достигаться как количественно — увеличением числа подлодок, так и качественно — путём повышения их ходовых характеристик.

Тактический прием "Волчья стая" в исполнении немецких подводников

Подводные лодки выстраивались в завесу так, чтобы хотя бы одна из них могла обнаружить проходящий конвой противника. Обнаружившая конвой подводная лодка передавала сообщение об этом в центр и следовала в надводном положении параллельно конвою на значительном от него удалении (за горизонтом), следя за дымами. Центр же наводил на цель остальные подлодки. Постепенно конвой окружала «волчья стая» подводных лодок, которые атаковали его, пользуясь численным преимуществом или в случае, если предвиделось усиление конвоя колонны. Как правило, атаки проводились в ночное время и из надводного положения.

Волчьи стаи в войне на Тихом океане

До сентября 1943 года американские подлодки действовали в одиночку, однако в связи с усилением противолодочной обороны японских конвоев начали применять групповую тактику. Широкое применение её началось весной 1944 года. Всего, до окончания военных действий на театре, было совершено 116 выходов американских подлодок в группах.

Так же как и немецкие подводники, американцы именовали свои группы Волчьими стаями. В состав группы входило от трех до шести подводных лодок. Вначале командовали группами командиры соединений, находящихся на одной из подводных лодок, позже — один из командиров лодок. Лодки группы имели друг с другом связь по радио (с применением высокочастотных радиотелефонов), зрительную и иногда голосовую. Действуя в группе, лодки разворачивались в линию перпендикулярную предполагаемому курсу искомого конвоя с интервалами около 10 миль. Лодка обнаруживающая противника, сообщала о нём другим, после чего лодки сблизившись с противником атаковали его самостоятельно. В итоге имели место совместный поиск и близкие по времени атаки с интервалами до 20 минут.

Для подготовки групп американские лодки во время войны проводили учения, в ходе которых группы по данным авиации выходили в учебные атаки на свои конвои, двигающиеся из Сан-Франциско в Пёрл-Харбор.

Отличия американских и немецких тактик

Несмотря на одинаковые названия американских и немецких тактик, между ними были серьёзные различия между формами взаимодействия:

• каждой подводной лодкой США действующей в группе управлял находившийся на одной из них командир группы, подчинявшийся командующему подводными силами, в то время как каждой немецкой лодкой, находящейся в стае, управлял непосредственно командующий подводными силами с берега;
• число лодок в группе США не превышало семи, в то время как в немецкой «волчьей стае» оно достигало 31;
• подводным лодкам США в группе при каждой атаке конвоя назначались сектора (подвижные позиции, ориентированные относительно противника), за пределы которых во время атаки они не имели права выходить, во избежание возможных помех друг другу. В то время, как командиры немецких лодок маневрировали на своё усмотрение, не считаясь с соседями.

Различия в организации управления и способах действий американской и немецкой групп объясняются разным числом подводных лодок в группах и тем, что американцы больше заботились о безопасности своих лодок, стараясь не допустить столкновения и взаимного поражения торпедами.

Американские подводники находились в гораздо лучших условиях при поиске противника, чем их немецкие коллеги, поскольку японцы, в отличие от союзников, водили свои конвои по легко обнаруживаемым и плохо защищённым маршрутам. К тому же, для уничтожения японского конвоя состоящего из 4-10 судов и малого числа плохо оснащённых средствами поиска и наблюдения кораблей охранения, требовалось гораздо меньше торпед, а следовательно — и подводных лодок, чем немцам при атаках конвоев союзников, состоявших из 45-60 судов под охраной многочисленных, хорошо оснащенных противолодочными средствами кораблей охранения и самолетов, оказывающих сильное противодействие атакующим лодкам и уничтожающим их в ходе контратак.

К тому же, многие вопросы взаимодействия лодок США в группах так и остались нерешёнными. Например, японцы перехватывали радиопереговоры лодок в стаях, пеленговали их и устанавливали районы действия американских групп. Но, в то же время, из-за плохой организации собственной связи, японцы не всегда успевали предупредить собственные противолодочные силы. Тем не менее, отмечен ряд случаев, когда японские конвои резко меняли курсы к моменту занятия американским лодками позиций для последующей атаки.

Тем не менее, действия американских лодок в группах были признаны эффективными.

Применение тактики в послевоенное время

В послевоенное время необходимость в такой тактике отпала: более совершенное вооружение подводных лодок позволяло им выполнять боевые задачи самостоятельно и не собираться в группы.

Ссылки

• [rutube.ru/tracks/560478.html?v=4465565f3dd89d8f2a5d2aeaeb22ace7 Видеопрограмма] о «волчьих стаях» на RuTube
• [militera.lib.ru/memo/usa/holmes/22.html Победа под водой.] Мемуары У. Холмса

Отрывок, характеризующий Волчья стая (тактика)

– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.