Вольны, Рышард

Рышард Вольны
Личная информация
Полное имя	Рышард Марцин Вольны
Гражданство	Польша Польша
Клуб	KS Unia Razibórz
Дата рождения	24 марта 1969(1969-03-24) (55 лет)
Место рождения	Рацибуж, Силезское воеводство, Польша
Рост	170 см
Вес	66 кг
Награды и медали Греко-римская борьба Олимпийские игры Золото Атланта 1996 до 68 кг Чемпионат мира по борьбе Бронза Остия 1990 до 62 кг Чемпионат Европы по борьбе Золото Оулу 1989 до 62 кг Бронза Познань 1990 до 62 кг Серебро Безансон 1995 до 68 кг Серебро София 1999 до 68 кг Государственные награды

Рышард Марцин Вольны (польск. Ryszard Marcin Wolny; 24 марта 1969, Рацибуж, Силезское воеводство, Польша) — польский борец греко-римского стиля, чемпион Олимпийских игр, призёр чемпионата мира, чемпион Европы, десятитикратный чемпион Польши (1989, 1993—2001). Участник пяти Олимпиад.

Биография

Начал заниматься борьбой в 1980 году. В 1987 году стал чемпионом Польши среди юниоров. В том же году победил на чемпионате Европы среди юниоров, а в 1988 году — в возрастной категории espoir.

На летних Олимпийских играх 1988 года в Сеуле боролся в категории до 62 килограммов (полулёгкий вес). Участники турнира, числом в 21 человек в категории, были разделены на две группы. За победу в схватках присуждались баллы, от 4 баллов за чистую победу и 0 баллов за чистое поражение. В каждой группе определялись четыре борца с наибольшими баллами (борьба проходила по системе с выбыванием после двух поражений), они разыгрывали между собой места с первое по восьмое. Победители групп встречались в схватке за первое-второе места, занявшие второе место — за третье-четвёртое места и так далее. 19-летний польский дебютант потерпел поражение в первых же двух схватках и из турнира выбыл.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Ян Чанцэнь		Поражение	2-3 (1 балл)
2	Сундзи Накадомэ		Поражение	1-14 (за явным преимуществом) (0,5 балла)

В 1989 году был шестым на Гран-при Германии среди взрослых и завоевал бронзовую медаль чемпионата мира в возрастной категории espoir. В 1990 году завоевал бронзовые медали чемпионатов мира и Европы. В 1991 году на чемпионате мира был лишь 17-м. В 1992 году был седьмым на Гран-при Германии и пятым на чемпионате Европы.

На летних Олимпийских играх 1992 года в Барселоне боролся в категории до 68 килограммов (лёгкий вес). Участники турнира, числом в 19 человек в категории, были разделены на две группы. Регламент турнира остался в основном прежним, только в каждой группе определялись пять борцов с наибольшими баллами, которые разыгрывали между собой места с первое по десятое. Выиграв и проиграв две схватки, Ришард Вольны в группе занял четвёртое место, и затем победил в схватке за седьмое место.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Такуми Мори		Победа	1-0 (3 балла)
2	Мартин Корнбакк		Победа	3-1 (3 балла)
3	Сесилио Родригес		Поражение	1-6 (1 балл)
4	Ислам Дугучиев		Поражение	1-5 (1 балл)
Финал (за 7 место)	Дуг Йетс		Победа	1-0 (3 балла)

В 1993 году остался пятым на чемпионатах Европы и мира и 11-м на Гран-при Германии. В 1994 году на чемпионате Европы был вновь пятым, на чемпионате мира — четвёртым. В 1995 году завоевал звание вице-чемпиона Европы, был четвёртым на чемпионате мира, вторым на Гран-при Германии. В 1996 году остался только 12-м на чемпионате Европы и в результате не смог квалифицироваться на Олимпийские игры. Попал на Игры только на основании «дикой карты», выданной FILA и полученной за 24 часа до окончания срока заявок.

На летних Олимпийских играх 1996 года в Атланте боролся в категории до 62 килограммов (лёгкий вес). После первого круга борцы делились на две таблицы: победителей и побеждённых. Победители продолжали бороться между собой, а побеждённые участвовали в утешительных схватках. После двух поражений в предварительных и классификационных (утешительных) раундах борец выбывал из турнира. В ходе турнира, таким образом, из таблицы побеждённых убывали дважды проигравшие, но она же и пополнялась проигрывающими из таблицы победителей. В конечном итоге определялись восемь лучших борцов. Не проигравшие ни разу встречались в схватке за 1-2 место, выбывшие в полуфинале встречались с победителями утешительных схваток и победители этих встреч боролись за 3-4 места и так далее. В категории боролись 22 спортсмена. Рышард Вольны, победив в первой схватке действующего олимпийского чемпиона Аттилу Репку, в дальнейшем особых проблем не испытывал и стал олимпийским чемпионом — крайне редкий случай для попавшего на олимпиаду только благодаря «дикой карте».

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Аттила Репка		Победа	6-1 (6 баллов)	5:00
2	-	-	-	-	-
Четвертьфинал	Любал Колас		Победа	6-0 (3 балла)	5:00
Полуфинал	Григорий Пуляев		Победа	3-0 (8 баллов)	5:00
Финал	Хани Ялуз		Победа	7-0	5:00

В 1997 году остался всего лишь 10-м на чемпионате мира. В 1998 году на чемпионате мира был лишь шестым, на чемпионате Европы лишь восьмым. В 1999 году завоевал «серебро» на чемпионате Европы, а на чемпионате мира был лишь двадцатым. В 2000 году участвовал в четырёх квалификационных предолимпийских турнирах, в одном победил, в одном взял «серебро»; в двух других был десятым и четырнадцатым.

На летних Олимпийских играх 2000 года в Сиднее боролся в категории до 69 килограммов (полусредний вес). Участники турнира, числом в 19 человек, были разделены на шесть групп, в каждой из которых борьба велась по круговой системе. Победители в группах выходили в четвертьфинал, где боролись по системе с выбыванием после поражения. Проигравшие занимали места соответственно полученным в схватках квалификационным и техническим баллам. Рышард Вольны в группе из четырёх человек одну схватку проиграл, одну выиграл и одну не боролся, поскольку белорус Владимир Копылов проиграл к тому времени две встречи, так что победа польскому борцу была засчитана автоматически. Занял общее 7 место.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1 (группа 6)	Алексей Глушков		Поражение	1-8 (1 технический балл)	6:00
2 (группа 6)	Рустам Аджи		Победа	7-1 (7 технических баллов)
3 (группа 6)	-	-	-	-

После Олимпийских игр в течение двух лет не выступал активно. В 2003 году был 12-м на чемпионате мира. В 2004 году выступал на двух отборочных квалификационных турнирах, занял 4-е и 25-е место.

На летних Олимпийских играх 2004 года в Афинах боролся в категории до 66 килограммов (полусредний вес). В соревнованиях участвовали 20 человек, регламент турнира был прежним. Проиграв две схватки, Рышард Вольны из турнира выбыл, заняв итоговое 17 место.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1 (группа C)	Фарид Мансуров		Поражение	2-6 (2 технических, 1 квалификационный балл)	6:00
2 (группа C)	Хуан Луис Марен		Поражение	0-3 (0 технических, 0 квалификационных баллов)	7:58

С 1990 по 2005 год выступал как профессиональный борец в немецкой бундеслиге.

В 2005 году оставил спортивную карьеру, перейдя на тренерскую работу. С 2007 года был тренером национальной сборной.

Окончил в 1990 году техникум в Рацибуже, получив квалификацию механика и в 1997 году филиал Варшавского института физкультуры в Гожуве-Великопольском.

В 2006 году был избран в городской совет Рацибужа, став председателем комитета образования, культуры, спорта, досуга и социальных услуг. В 2010 году был переизбран, на настоящий момент занимает пост вице-председателя совета.

Кавалер 5-й степени ордена Возрождения Польши (1996).

Живёт в Рацибуже с женой и сыном.

Отрывок, характеризующий Вольны, Рышард

– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.