Вольфрум, Филипп

Филипп Вольфрум (нем. Philipp Wolfrum; 17 декабря 1854, Шварценбах-ам-Вальд — 8 мая 1919, Самедан, Швейцария) — немецкий композитор и органист.

Сын местного кантора, с девятилетнего возраста помогал отцу как второй органист. С 1872 г. работал в Бамберге домашним учителем музыки. В 1876—1878 гг. учился в Мюнхенской консерватории у Йозефа Райнбергера (композиция), Карла Бермана (фортепиано) и Франца Вюльнера (дирижирование). Затем вновь преподавал, выступал как пианист и дирижёр в Бамберге. С 1884 г. преподаватель Гейдельбергского университета; был, в частности, первым учителем Генриха Каминского. В 1885 г. основал Гейдельбергский Баховский хор. С 1907 г. генеральмузикдиректор Гейдельберга.

Автор хоровых и органных сочинений. С 2004 г. в Гейдельберге раз в четыре года проводится конкурс органистов имени Вольфрума, посвящённый органной музыке эпохи романтизма.

Отрывок, характеризующий Вольфрум, Филипп

– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.